— Плановая экономика, — пробормотал Смотритель.
— Он и мне написал указание сколько алхимии для железа сделать, — Хартблид порылся в сумке и вытащил из бокового кармана бумажку. Мастер глянул и передал Смотрителю. Тот с интересом в неё вцепился.
— Ну-с, алаверды Смотрителю, — сказал Мастер. — Я слишком старомоден для таких нововведений.
— Ну… В мире игроков была одна страна, которая пыталась действовать схожим образом. Хартблид, а откуда староста берет эти цифры? — Смотритель показал на бумажку.
— Он созывал мастеров на совет и они там что-то очень долго обсуждали. Меня там не было, мы с Марой по квестам мотались.
— То есть, можно предположить, что он ведёт строгий контроль за численностью населения и потребностями в пище, одежде, ремонте и материалах для работы, после чего выдает производственный план, — задумчиво сказал Смотритель. — Не думал что я хоть раз это увижу, тем более в доиндустриальной эпохе.
Мастер своей позой выражал насмешливость, словно его забавляло происходящее.
— Видите? — сказал Хартблид. — А если подобных Заречью поселений будет много, то…
— Им придется высылать послов на большой совет, где будут обсуждаться глобальные нужды, — кивнул Мастер. — А ты знаешь, что длительность обсуждения пропорциональна квадрату количества участников? Начиная с какого-то момента вместо обсуждения плана они начнут играть в политику, и сами не заметят как у них появится король. Но дело не только в этом, в каждом обществе живут карьеристы, которым до лампочки то что нужно другим, им важнее собственный статус, а статус означает престиж, цацки, роскошную хату…
— Прислужников и последователей, — закончил Хартблид. — … Это, если что, Бехерон сказал.
— Да, а ещё гарем и рабов. И они будут пытаться протолкнуть закон по которому их неимоверные усилия по законотворчеству должны высоко оплачиваться, давать им всякие привелегии и тому подобное.
— Ну как это, в принципе, у игроков в конечном счете и случилось, — кивнул Смотритель.
— А можно ли с этим что-то сделать? — спросил Хартблид.
— Да, убить их, — сказал Мастер. — Идеальное общество, которое ты себе представляешь, стоит на десятках тысяч трупов.
— На миллионах трупов, — поправил Смотритель, Мастер согласно кивнул.
— … Потому что по сути это огород в котором растут полезные злаки, овощи и фрукты, а ещё водятся вредители и сорняки. А что мы делаем с вредителями и сорняками? Уничтожаем.
Хартблид растеряно посмотрел сперва на одного, потом на другого своего наставника.
— А чего добивался Тёмный Повелитель? — спросил он.
— Ну, он так и не смог реализовать первый пункт своего плана, то есть избавиться от богов, царей и богачей. Но вообще, его идеалом была некрократия — то есть возложить бремя правления на беспристрастную и неутомимую высшую нежить, которая бы разгребала тот бардак, который остался от предшественников. Как ты понимаешь, живущим не понравилась идея что над ними будет стоять живой мертвец. Их это до усрачки напугало, вот поэтому Повелителя и назвали Тёмным. Ну и потому ещё, что над некрополями всегда сумрак из-за облачности, — сказал Мастер. — А ещё тебе следует знать, что в сытом обществе живущие начинают желать странного.
Смотритель кивнул:
— В мире игроков это и случилось. Разгорелась борьба за привелегии для меньшинств, придумали позитивную дискриминацию и сорок семь…
— Это сейчас совершенно не важно, — оборвал его Мастер. — важна природа живущих, а она такова, что в обществе всегда присутствует расслоение. Разное качество душ, доконвенциальная, конвенциальная и постконвенциальная мораль, есть трудоголики и есть лентяи, есть карьеристы и есть мечтатели, есть аскеты и есть сибариты, и если ты попытаешься всех уравнять — даже если у тебя получится, это будет лишь временно.
Смотритель кивнул.
— … Если ты попытаешься соблюсти интересы всех страт — найдутся недовольные, если ты попытаешься уничтожить те страты, что тебе мешают — тебя заклеймят тираном и убийцей, если ты хоть на миг потеряешь контроль над ситуацией — на ровном месте начнутся бунты. Вся история живущих — об этом, мой юный ученик. Равенство невозможно хотя бы потому, что ты всегда будешь обязан быть выше всех.
Хартблид сжал кулаки.
— Тогда чего вы от меня хотите? — спросил он.
И убежал.
— … Дети, — проскрипел Мастер. — Чего это на него нашло?
— Ну, вы только что сделали всё, чтобы разбить его идеал, а это больно. Его душе сейчас больно.
— Он с этим справится.
— Истины ради, — медленно продолжил Смотритель. — Существует теория, что общественные преобразования делаются немного не так. Не единым махом, а поэтапно, чтобы живущие привыкли. Сперва — удовлетворить их базовые потребности, в жилье, еде, одежде и работе. Затем с помощью культуры изменить их восприятие реальности, провозгласить новые ценности. И в общей сущности, где-то через несколько поколений, в процессе чего следует уничтожать попытки наследования старой культуры, появится новое общество, похожее на то, что представляет себе Хартблид.
— Судя по тому что ты рассказывал о мире игроков, они не смогли.
— Да, из-за "железного закона", — кивнул Смотритель. — Первые этапы требуют жесткого авторитарного режима, диктатуры. Но когда кто-то долго сидит у власти, искореняя оппозицию, едва он умирает, как в вакуум власти просачивается не личность, но посредственность, и окружает себя подхалимами и дураками, тупыми, но лояльными. И всё катится в жопу.
— Нежить лишена такого недостатка как смертность. У нас это может сработать, — задумчиво сказал Мастер.
— Тогда зачем вы пытаетесь сломать идеалы мальчика?
— Потому что он должен верить в свои идеалы. Маг способен изменить реальность только если свято верит в тот образ, что желает воплотить в жизнь. Не важно на чем основана его вера, на многотомном кирпиче с доказательствами неправильности эксплуатации живущими друг друга, на вере в Небесный Чертог или на личном опыте, если он видит цель — он идёт к цели и сокрушает все преграды на пути к ней. Считай это испытанием юного Хартблида на стойкость убеждений. Лучше пусть это случится здесь, чем снаружи. Столкновение юного идеалиста с жестоким миром может кончиться плачевно, сам через это проходил.
— Вы не рассказывали о том, как попали в Нубятник, — сказал Смотритель. Мастер хмыкнул, развалившись в каменном кресле:
— Ещё не хватало рассказывать историю своей жизни — тебе. Ты же один из тех, кто притащил сюда игроков, перевернувших наш мир вверх дном. Тогда мне казалось что это будет символично, поднять твой бездушный труп и заставить служить мне. То же самое я подумывал сделать и с другими, но…
Он задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику.
"Они не умерли, просто потеряли души. И мне стало интересно, что же всё таки случилось"
