Вот теперь я действительно довела его до точки невозврата. И… ладно. Я вдруг поняла, что хочу этого. Чтобы Влад послал меня далеко, отказался. Сам не захотел, чтобы я его выбирала.
Ник прав. Мне легче перекладывать ответственность на других. Монетку, случай, Волка. Чтобы именно он меня не выбрал, а не я его.
— Прости, зеленоглазка, я…
— Думаешь я этого когда-то хотела? Лежала ночью в постели и думала как будет классно завести четырех мужчин? Передел мечтаний, честно! Или думаешь, что я хотела быть такой сукой? Делать кому-то больно из-за того, что не могу выбрать и чувствую что-то ко всем? Я не просила этого, Влад. Я не хотела быть Избранной, быть Истинной, быть вообще частью вашего мира! Это ты со своей стаей Альф привёл меня в свой дом. И ты убеждал, что я должна принадлежать кому-то из вас. Это вы водили меня на свидания, влюбляя в себя. И вы лгали мне о том, что умрете. И я лгу, да. Мы все большие лжецы, которые неспособно нормально говорить правду. Так может найдём себе в пару кого-то честного?
Щелкаю ремнем безопасности, отстегиваясь. Рывком вылетаю на улицу, вдыхая холодный воздух. В лесу температура значительно ниже, чем была в городе. И это хорошо.
Без хлопка прикрываю дверь, обхватывая себя руками. Я знаю, что Влад не бросит меня сейчас. Каким бы мудаком он не был, но не настолько. И ведь не мудак, он сказал всё правильно.
Я медленно собираю свой гарем. Только если султанам было всё равно на количество наложниц, то мне точно нет.
— Ди, прости, — вокруг талии обвиваются руки, которые тянуть на мужчину. Он зарывается в мои волосы, часто дышит. Не даёт сделать даже шага. — Хреновый разговор получился. Я не хотел тебя обижать.
— Ты не обижал, ты говорил то, что думаешь.
— Не совсем. Я… Блять, я говорил то, чего боюсь. Ник твой Истинный, это всегда работает. И это правильно, чтобы ты была с ним. Логично. Только я этого не хочу. И чувствую, как ты ускользаешь от меня.
Мужчина касается губами местечка за ухом, трется носом о шею. Словно в даже такой мелочи помечает меня своим запахом. Раздраженно вдыхает чужой, опаляя кожу теплотой.
Мы стоим так очень долго, не двигаясь. Больше ничего не говоря. Я только откидываюсь на грудь мужчины и накрываю его ладони на своих бёдрах.
— Я не ускользаю, Влад. Я просто… Я люблю тебя.
Признаюсь, разворачиваясь в его руках. Касаюсь небритой щеки, ласкаю подбородок. Слова вырываются так легко, словно я уже десятки раз признавалась. Так и было, только в моей голове.
— Видишь, запаха лимона нет, — голос дрожит от волнения. И молчании мужчины. Но вижу в его карих глазах радостный блеск, улыбку на губах. — Но я… Я люблю тебя, Влад, и люблю остальных. Так же сильно.
— И Ника?
— Ника я не знаю. Одно свидание, всего три встречи. Это не так много, чтобы влюбиться.
— Но он тебе нравится. Всё нормально, — пальцы Влада обхватывают моё лицо. Сжимают, заставляя не опускать голову. — Он — Истинный, тебя к нему тянет на закромах души. Это логично. И я пытаюсь понять, правда. И не разорвать ему глотку из-за того, что парниша тянет лапы к моей самке.
— Парниша? Он старше тебя на десять лет, Влад!
— Пустяки. И, кажется, я забыл тебе кое-что сказать.
— Что?
Застываю, словно сейчас будет что-то плохое. Влад редко когда просто о чём-то забывал. Скорее, намеренно упускал в разговорах, чтобы не говорить. А теперь я подбираюсь в ожидании новостей.
— Я, — он заправляет прядку моих волос за ухо. — Тебя, — накрывает ладонями лицо с двух сторон. — Очень, — ласкает большими пальцами кожу, улыбается. А у меня перехватывает дыхание. — Люблю.
Влад целует меня, с непривычной мягкостью и медлительностью. Сминает мои губы, проходится языком по контору, пробираясь внутрь. Сталкивается с моим языком, касается нёба. Ощущение, что он прямо сейчас занимается сексом, только с моим ртом.
Потому что становится жарко, холодный ветер не спасает. Только заставляет ближе жаться к мужчине, касаться пальцами его рук и шеи. Отвечать, без желания прекращать.
— Люблю тебя зеленоглазка, — повторяет вечность спустя. — А завтра мы съездим к моим знакомым ведьмам. Поспрашиваем за клятвы, их изменения. И со всем разберёмся. Потому что я не намерен тебя терять.
Глава 47. А не пойти ли нам…
Захар
— Вы очень злитесь?
Диана поправляет локоны и опускает взгляд в кружку, где плавают чаинки. Выпалила про Вольфа, а теперь ждёт, что кого-то это действительно волнует.
Да окажись она хоть дочерью главного охотника страны, это бы ничего не меняло. Нет, так было бы даже лучше. Охотники ведь обрывают связь, когда им исполняется шестнадцать. Завершающий этап посвящения.
И тогда бы у Ди не было Ника.
Идеальные план кроме того момента, что тогда бы она в жизни не подпустила к себе. Охотники ведь не встречаются с оборотнями. Но это мелочи, уверен, смог бы её убедить в своей неотразимости.
И это было бы намного проще, чем убедить не ходить на свидания с Ником.
Это волнует куда больше новостей о Вольфе.
— Очень, — Дима улыбается, ловя взгляд девушки. — Теперь только поцелуями исправить ситуацию. Расплачиваться сейчас будете или после, мисс зеленоглазка?
— Дурак!
— А когда просила обратиться обратно в человека, такой милой была. Кругом обман.
В Диму летит диванная подушка, задевая и меня. В принципе, пацан прав. Пока был недолго в обличии Волка, Диана изрядно напереживалась. И, конечно, чувствовала свою вину.
Это ведь Ди, она даже падение метеорита припишет себе.
Слишком мнительная, слишком сочувствующая.
Хорошо и плохо одновременно. Сочувствие это то, чего иногда в оборотнях мало. Особенно в Альфах. Нам надо заботиться о стае, а не о мелочах. А Диана могла бы с этим помогать, тормозить в нужных словах.
Но если бы она была эгоисткой, как бы всё просто стало. Выбрала себе лучшего из лучших, и на этом все обсуждения закончились. А так нет, так чувства подключаются. А там у девушки полная неразбериха.
— Дурак не дурак, — отвечаю за Диму. — А поцелуи и я хочу. В качестве компенсации за ложь.
— Приказы Альфы не обсуждаются.
— Ди, Вольф не твой Альфа.
— Ненужные детали. Тогда… пакт о ненападении? — зеленоглазка ерзает на кресле и стреляет взглядами. — Никакой лжи, правда. И никаких упоминаний о том, что было? Я…Постараюсь это отпустить.
— Ди, — присаживаюсь на корточки возле кресла, где тона сидит. Отставляю её кружку с нетронутым чаем подальше. И цепляю хрупкие ладони, сжимая в своих. — Тебя наша ложь задела нам намного больше, чем нас — твоя.
