— Альфу бить нельзя, зеленоглазка.
— Потом отомстишь, как за хочешь. Но… Что если мы попробуем? Просто рискну сразу выбрать троих? Если магия такое не примет, то так и быть, вернёмся к тому, где я буду парой Димы и вашей любовницей.
Но я ведь знаю, что никому из Волков такой вариант не нравится. Собственники, ревнивцы, особенно того, что касается их пары. И то, что они согласились на это, уже многое значит.
А мне не хочется, чтобы им или их Зверю было неприятно, сложно. Что я принадлежу другому, даже номинально. И поэтому я готова рискнуть.
— Тем более, что мне кажется — Боги согласны. Мою жертву они ведь приняли.
— И что это было? — Дима сжимает камни пальцами, подаётся вперёд. — Что ты им отдала, Ди?
— Своё сердце, если прямо.
— Бля, не говори, что нам сейчас нужно будет заново добиваться твоей любви. Я не против, Ди, но…
— Я завуалировала. Я предложила в обмен свою любовь, чувства — которые не случились. Никого больше не смогу полюбить, в моём сердце остались только вы. Что как бы хорошо, чтобы вы не ревновали меня к другим. Но и риск, что если что-то случится… То я никогда не смогу быть с кем-то другим. Честный обмен, о котором я не жалею. Я вроде как пожертвовала всей любовью, что могла родиться в моем сердце, но теперь её не будет. Так что, если я не смогу полюбить наших детей, то вам придётся засунуть свои оборотневские правила подальше и полюбить их.
Потому что факт, что оборотни не так сильно любят своё потомство — шокирует. Самка важнее других, а дети ещё и забирают внимание любимой, какой кошмар.
Но пускай эти трое только попробуют сказать что-то подобное.
— Значит, пробуем одновременно.
Влад не спрашивает, кивает, принимая моё решение. Спокойно реагирует на то, что я творю. Протягивает мне ладонь, в которую я вкладываю левую руку. Мягко сжимает пальцы, переворачивает тыльной стороной ладони вниз.
Смотрит внимательно, будто взглядом извиняется за то, что сейчас сделает больно. В январе так не беспокоился, но тогда всё было проще.
Жмурюсь от короткий вспышки боли, когда по запястью ведут острием кинжала. Жжётся, прорезаются первые капли крови. Часто дышу, стараясь сдержать приступ паники.
Вот сейчас, тут — всё закончится. Полностью, никаких больше мыслей, сомнений, передумок. Я стану Избранной стаи Альф, стая Альф станет моими спутниками на всю жизнь.
— Мне… — запинаюсь, пока мужчины делают такие же надрезы на своих запястьях. — Мне нужно что-то сказать?
— Согласие, что ты станешь нашей. В любом проявлении, как хочешь.
Киваю, держа руку на весу. Смотрю, как мужчины медленно подносят свои запястья к моему. Толкаются, будто пытаются получить больше простанства, улыбаюсь им.
Альфы, а как чертовы дети, когда касается их самки. Меня.
Втягиваю ночной воздух, пропитанной хвоей и кровью. Я уже видела, как белые нити магии спускаются от чужой раны к моей. Но сейчас это ещё прекрасней, более волнительно.
Ощущение, что взяли серебряные нитки, изваляли в блёстках и соединили нас. Кожу бьёт иголками, рану простреливает, когда наши нити переплетаются. Сначала с Владом и я задерживаю дыхание, напуганная, в растерянности. Лёгкие отказываются работать до того момента, пока магия Захара тоже не сплетается с нашей.
Димины нити тянутся, но не трогают.
Долго.
Целую вечность.
Пожалуйста, пусть всё получится. Давайте чертовы Боги, не мешайте. Пожалуйста. Пожалуйстапожалуйстапожалуйста.
Всё внутри зависает, ожидает.
И рвётся, когда нить Димы оплетает все остальные, крепче соединяя.
Рану жжёт, обдаёт всё тело теплом, с котором сложно справиться. Хватаюсь свободной рукой за алтарь, пытаюсь не рухнуть вниз. Второй обряд за ночь плохая идея.
Идеальная.
Хорошая.
Мысли путаются, могу только смотреть на то, что происходит между нами. Нити напоминают сизый дым, который выпустили после затяжки сигаретой. Но крепнут, превращаясь будто в цепочки.
Всё вокруг трещит, оглушает. Как статическое электричество, которого стало слишком много.
А после нити темнеют, наливаются красным, смешиваясь с нашей кровью. Алый начинается от запястья мужчин, медленно переплетаясь, спускаясь ко мне. Застывают, и я чувствую, тот самый момент. Словно скажу слово неправильно, и чья-то связь не спустится дальше.
— Я выбираю стаю Альф, всегда буду. Вы мои, а я ваша.
Меня колотит, бьёт током, когда серебряные нити между нами полностью превращаются в красные. Дрожь проходит по телу, застывает судорогами в сердце.
Мне жарко, душно, голова идёт кругом. Стоять так сложно, но и не нужно. Крепкие руки Димы подхватывают, прижимают к себе. Губы Влада находят мои, Захар прикусывает кожу на шее.
— Ещё немного, зеленоглазка, — шепчут, целуют. Всё размывается в том, как мне хочется их ближе. — Метка и всё закончилось. Умница наша.
— Любимая.
— Смелая зеленоглазка, позволишь поставить метку? Навсегда, эта никуда не уйдёт и не затянется.
— Три метки? Бедная моя шея.
Мужчины смеются, чьи-то пальцы мнут ткань платья, задирая выше. Обжигают прикосновениями бёдра, заставляя сжиматься всё внутри. Чьи-то губи касаются раны на запястье, проводят горячим языком, простреливая волнами удовольствия.
И я сама откидываю шею, приглашая поставить метку. Захар прав, последняя ступень к тому, чтобы всё закончилось. Обряд позади, так просто, так легко… Спасибо, Волчьи Боги.
Теперь метка, и не одна.
Плевать, даже если тридцать три будет.
В конце концов, я всё всегда позволяю стае Альф.
Моей стае.
Эпилог
Влад
— Я вернулась!
Диана вихрем залетает в кабинет, заставляя оторваться от бумаг. Отодвигаю ноутбук и кружку как раз вовремя, чтобы девочка ничего не снесла, падая на меня. Без стеснения усаживается на мои колени, прижимается с лёгким поцелуем.
— И как тебе стая Димы? — убираю спутанные волосы, вдыхаю запах своей самки. Реально моей, шрам на запястье не даёт об этом забыть. Целы три недели официально моя, две из которых она проводит непонятно где. — Лучше моей?
— Ага, а ещё у него больше, и он младше и… Шаттер! — возмущается, когда щипаю её за бок, но спокойно укладывается на мою грудь. — Нормальна стая, но все косились. Что, совсем-совсем никто не отказывался от своей Истинной?
— Войдёшь в историю, малышка. Ты у нас сплошное исключение из правил.
Кивает и улыбается широко, что мотор в груди барахлит. Даже привычное рычание Зверя на другого мужчину затихает, когда девочка такая счастливая. Как я мог бы ей вообще сказать, что будет либо моей, либо не интересует.
