Так открыто и просто. И плевать на то, что отец до сих пор не может принять, что я выбрала троих Волков. Обожает внуков, нянчится с ними под присмотром, чтобы не начал наговаривать гадостей. Мне никогда ничего не говорил за оборотней, не упоминал даже. Но кто знает, что ему стрельнет в голову? Папа любит внуков и меня, но точно не моих мужей.
Мама до сих пор качает головой, не в состоянии понять, почему я выбрала сразу троих. Но рада, что я счастлива и ей этого достаточно, чтобы не мешаться.
А остальные… Да пошли они в задницу, остальные.
— Много думаешь, зеленоглазка, — заявляет Захар, толкая меня к кровати. — Я догнал свою добычу и очень хочу попробовать.
— Ты меня «пробуешь» постоянно, — как я счастлива, что почти не краснею на этих словах. — Так что…
— У нас полон дом детей и оборотней, так что не ври, малышка, у нас всё редко и быстро.
Улыбаюсь, качая головой. Редко и быстро в понимании Влада это то, что обычным людям покажется слишком, и нашей недели на год вперёд хватит. Одно дело жить с озабоченным оборотнем, у которого вечно брачный период, а совсем другое — иметь трёх таких Альф.
И позволять им иметь меня.
— Не увиливай, Ди, — Дима забирается ко мне первым, на правах того, кто повалил меня. — Сделка была? Ты проиграла.
Та несчастная сделка, которая была подставной с самого начала. Попытка выйти на работу лишь для того, чтобы немного подёргать Волков за хвост. Их рычание, которое раньше раздражало, сейчас ласкает слух.
Тем более, что как они ревнуют меня к детям, так же и я их. Потому что пускай рассказывают мне любые сказки об отношении к детям, но мои Альфы честно выполни брачный договор. Когда я боялась, что не смогу полюбить своих малышей, отдав всё Богам.
Возятся с ними, называя «дети стаи Альф». Конечно, каждый знает о том, чей ребёнок где, но не выделяют. Возятся с Ликой, защищая ту от мелких ухажёров, вместе ругают Яра, который вечно что-то творит, и прячут все туфли от Алека, который просто любит всё грызть в образе Волка.
И дёргают меня к себе, да, чтобы вдруг никто из детей не навредил мне. А ещё таким образом привлекают внимание, а то что это я уделяю внимание кому-то помимо своих Альф.
— Мысли — вон, — напоминает Дима и заставляет сделать так, чтобы я больше ни о чём думать не могла. — Поняла меня?
— Угу.
Больше говорить мне не позволяют. Влад укладывается рядом, тянет к себе за поцелуем. Жарим и жадным, будто не целует меня все эти пять лет с хвостиком. Рука Захара путешествуют по телу. Мнут грудь, обводят соски.
А Дима спускается языком по животу, пока не добирается до лона. Ведёт мазками, всасывает клитор, так, чтобы меня пробрало до макушки. Жар закручивается в венах, перекрывая кровоток.
Внутри словно что-то рвётся наружу в ответ на каждое движение, вырывается стоном. Мне хочется большего, всегда. Словно недостаточно их близости, нужно, чтобы они проникли в самое нутро.
Метка реагирует на мужчин, жжёт, посылает новые импульсы возбуждения по телу. Ловлю лицо Зараха, целую его, пока внизу всё просит проникновения.
Языка Димы недостаточно, мышцы сводит от желания. И становится только хуже, когда парень припечатывает мои бёдра к простыням, не даёт толкаться навстречу.
— Смирно лежи, — улыбается мне хищно, что кровь бурлит. — Ты получишь своё медленно.
— Дим…
— Лежи, зеленоглазка.
Мужчины издеваются надо мной. Сжимают соски, втягивают кожу, чувствуя, как я дрожу на каждое подобное прикосновение. Пытаюсь свести ноги, получить хоть что-то.
У меня голова идёт кругом, дыхание спирает от того, как Влад лижет мои губы. Как зверь, Волк, который тоже хочет частичку своей пары. И я позволяю, потому что каждое «нет» сгорает от страсти.
— Пожалуйста, пожалуйста, Альфа, я хочу кончить. Я…
Не обращаюсь ни к кому, прошу каждого. Мне кажется, что ещё секунда промедления уничтожит меня напрочь. Разорвёт изнутри, сердце не выдержит.
Обычно короткой фразы хватает, чтобы получить желанное, но не в этот раз. Сегодня мои Волки решили довести меня до грани, невменяемого состояния.
— Да!
Кажется облегчением, когда Дима толкается в меня. Двигается быстро и несдержанно, именно так, как мне нужно. Хватаюсь за простыни, за волосы Захара. Кусаю губы Влада перед тем, как тот толкается языком внутрь моего рта.
Чьи-то пальцы поглаживают клитор, едва играясь, чтобы я сильнее извивалась с ними, каждая клеточка взрывалась и регенерировала, до тех пор, пока меня не скручивает спазмами.
И всё прекращается. Мужчины тормозят, не давая мне шагнуть за грань. Сцеловывают мои стоны и всхлипы, наслаждаются тем, что ничего не могу сделать.
— Тихе, зеленоглазка, всё хорошо.
Шепчут, кусают меня, пока всё внутри разрывается от переполняющих чувств. Нет сил кричать, голос срывается, превращается в хрипы. И когда Дима медленно выходит из меня могу лишь протестующе сжаться.
— Помнишь наш первый раз? — вдруг спрашивает Влад, прижимая меня к кровати. Киваю, потому что каждый наш раз помню в мельчайших деталях. — Я тогда сказал, что ты получишь всё после нас. Помнишь?
— Да.
— И ты сжульничала, малышка. Но теперь-то можно сыграть по-взрослому, — толкается до упора и пошлого шлепка. — Правда? Сделаешь нам такой подарок.
— Хочу, чтобы твой оргазм был оглушающим, — Захар прикусывает соски, трёт пальцами мой клитор. — Такой, чтобы ты потеряла связь с реальностью. Хочу видеть, как тебя кроет. Чтобы совсем обезумила. Ты каждый раз такая красивая, Ди. Давай, покажи, как сильно нас хочешь.
Пошлые разговоры Захара заводят ничуть не меньше того, как Влад двигается во мне или как Дима сжимает внутреннюю сторону берда, разводя ноги шире.
У меня всё смешивается, каждое их прикосновение, поцелуи, движения. Не понимаю, кто сейчас прикусывает мою губу, кто выводит узоры на теле, чей член таранит меня.
Непонятный коктейль из похоти и желания, пьянящий всё сильнее с каждой секундой. Выплёскивается наружу кислотой, которая разъедает кожу.
Меня прошибает дрожью, словно вибрирую. Кричу, глохну от звуков. Меня размазывает оргазмом, который всё не заканчивается. Рвёт изнутри вместе с губами мужчин, отшибает мозги.
Я лишь могу хвататься и стонать, чувствуя, как сжимаюсь. Будто до одной клетки сдавливает, засасывает вакуумом. У меня пустота в голове, взрывающиеся петарды внутри.
— Вот так, зеленоглазка, умница.
Их слова сливаются в шум, который не слышно за тем, как всё внутри ломается. Разливается сладкой негой по телу, склеивает всё, что скручивало колючей проволокой всего секунду назад.
Прихожу в себя спустя долгие минуты. Понимаю, что лежу на Владе, коротко всхлипываю, всё ещё содрогаюсь. Мужчины целуют моё лицо и спину, кто-то слизывает выступившие слёзы от переизбытка ощущений.
