Я подняла глаза и обомлела. Данил Никитич пригладил свой сиреневый пиджак, поправил ворот белой рубашки и уверенно вышел на середину сцены.
— Вряд ли. Веселье еще никого не убивало, — обнадеживающе пробормотала я и спрятала таблетки в свою сумочку.
Вы когда-нибудь видели, как отплясывают ирландскую польку настоящие ирландцы? Я видела по телевизору. Незабываемое зрелище. Данил Никитич отплясывал точно также. Его лаковые туфли мелькали на деревянном полу так, что рябило в глазах.
Ирландская полька набирала обороты. Все быстрее и быстрее отбивали ритм музыканты. Все больше и больше народа забиралось на сцену, желая угнаться за испортившим подарок Аркадия Данилом Никитичем.
Статный Аркадий с ненавистью в серых глазах посматривал на разошедшегося наглеца в сиреневом пиджаке.
А танцоры выстроились паровозиком и сотрясали сцену дикими прыжками.
— Чу-чу-у-у!!! — забился в конвульсиях Аверин-старший, и повел паровозик вокруг сцены на бешеной скорости.
Музыканты, вспотев, ускорили польку до максимума. Казалось, они сошлись в бешеном соревновании с танцорами — что быстрее — пальцы музыкантов, или подпрыгивающие ноги разряженных гостей ресторана.
Мы с Авериным заворожено наблюдали, как в дикой свистопляске любители польки нечаянно столкнули со сцены Аркадия. Пара мгновений — и мой сероглазый поклонник, поскользнувшись, не удержал равновесие и рухнул в пруд с форелью.
— О, нет! Теперь нам точно конец… — простонал Аверин.
— Саша! Его надо вытащить! Иначе мы действительно останемся без контракта!.. — в отчаянии вскрикнула я.
— Помогите ему, кто-нибудь! — принялась звать официантов. — Эй!
Но полька наделала столько шума, что никто не смотрел на пруд. Столик Гронской оказался по другую сторону от танцующих. Спасения тонущему Аркадию ждать было неоткуда.
— Помогите! Человек за бортом! — размахивала руками я.
Увы, полька набирала новые обороты.
— Скажи мне, почему я должен спасать его после того, как он пел тебе песню про дом и чуть не убил меня этими чертовыми цветами?! — возмущенно поднялся из-за стола Аверин.
— Потому что контракт! — воскликнула я.
Брезгливо поморщившись, мой жених сорвал с себя пиджак, скинул туфли и спустился по выложенному камнем пологому краю пруда.
Проклиная ресторан и прохлопавшую упавшего в пруд гостя службу спасения, я принялась отрывать намертво прикрепленный к стене в качестве декорации спасательный круг.
Взгляд упал на острый нож, без дела лежащий на столе. Схватив нож, я рубанула острием по узлу, и спасательный круг оказался у меня в руках.
— Аркадий! — свесившись за ограждение, громко позвала я. — Вы меня слышите?! Ловите круг!
Нашу возню у пруда, наконец, заметили официанты.
Все бросились доставать гостя.
— Простите, что все так ужасно вышло, — протянула Аркадию клетчатый плед я. — Спасибо за песню. Она была очень трогательной.
— Тая, почему-то рядом с вами я уже второй раз оказываюсь в воде… — растерянно икнул мокрый гость.
— Наверное, у меня энергетика тяжелая…
— Нет, что вы. Это я неуклюжий болван.
— Да ладно вам! Зато как прекрасно вы поете!
— Тая… вам действительно понравилась песня?
— Очень!
— Всего хорошего, Аркадий, — послышался ледяной голос босса.
Он уже успел обуться и теперь стоял за моей спиной, скрестив руки на груди и испепеляя соперника взглядом.
— А теперь — белый танец! Дамы приглашают кавалеров! — раздался бас раздухарившегося Аверина-старшего в микрофон.
Крепко сжав мой локоть, босс отвел меня в сторону.
— Никаких белых танцев! Поехали отсюда, пока Аркадий снова не свалился в пруд. Хватит на сегодня приключений.
— Поехали.
Я посмотрела на Аверина и вдруг улыбнулась.
— Это была самая жуткая помолвка из всех, что можно представить.
— Да уж. Никогда не думал, что для моей невесты будет петь песню этот упырь Аркадий. Я закажу такси. Машину заберу завтра.
Папа и его подружки остались кутить в ресторане, а мы, сославшись на плохое самочувствие жениха после приступа, скоро сидели в машине.
Такси везло нас по ночным улицам. Я украдкой взглянула на босса и тихо вздохнула.
— Знаешь, сегодня я вдруг впервые в жизни возненавидела цветы… Кажется, теперь я буду их ненавидеть также сильно, как ты.
Он сжал мою руку.
— Прости, что напугал тебя. У меня такая реакция не на все цветы. Розы я спокойно переношу, они не выделяют пыльцу. А вот герберы и хризантемы вызывают жуткую аллергию. Кто же знал, что официанту придет в голову подсунуть их мне под нос…
— Мы едем к тебе?
— Конечно, ко мне, — притянув меня к себе, шепнул Аверин. — Отопление починили, замки поменяли. Даже папа ударился во все тяжкие и вернется не скоро.
— А если его заберут в полицию за дебош?
— У него есть сотовый телефон и право на один звонок. Думаю, в этом случае он нам позвонит.
— Значит, сварим горячий шоколад и посмотрим какое-нибудь кино?
— Угу… До самого утра будем смотреть кино.
Он привлек меня к себе и мягко поцеловал в ложбинку у основания шеи.
Прикрыв глаза от удовольствия, я прижалась к нему.
Его губы коснулись моих губ. Поцелуй, сладкий и страстный, околдовывал, дразнил, и я таяла в объятиях своего босса на заднем сидении такси.
Мы даже не заметили, как приехали. Нехотя я покидала уютные и сладкие объятия своего будущего мужа.
Он расплатился с таксистом и помог мне выбраться из машины.
— Может, прежде чем отправимся смотреть кино, примем горячую ванну? — прильнув к нему, игриво предложила я. — У тебя есть ароматические свечи?
— У меня все есть. Так и сделаем. Наберем горячую ванну, зажжем свечи, возьмем с собой бутылку хорошего вина и отдадимся во власть порока…
Мысль о власти порока вызвала у мурашки на коже, и я улыбнулась.
Поцеловав меня в губы, Аверин достал ключи и толкнул калитку.
Окутанные романтичным настроением, мы обнялись и ступили на дорожку, ведущую к дому.
Калитка захлопнулась, и в тот же миг нас оглушил вой сирены. Вскрикнув, я отшатнулась и закрыла уши.
Двор вспыхнул яркими фонарями.
— Никому не двигаться! Вы находитесь на частной территории! Еще один шаг, и я буду стрелять из автомата! — заорала басом Данила Никитича колонка где-то рядом с входной дверью. Следом раздался звук, очень похожий на то, как передергивают затвор.
