— Спасибо. Вы были очаровательны в своем упорстве, — улыбнулся ей в спину он.
— С мамой нельзя по-другому. Если не выбрать за нее, она еще час будет перебирать — сиреневые или белые с розовыми.
— Наверное, с возрастом все женщины становятся такими нерешительными в выборе мелочей, — предположил Макс.
— А какую пиццу любите вы? — открывая оранжевую «Ауди», поинтересовалась фея.
— С мясом. Но она острая, — загружая петуньи в багажник, предупредил он. — Не всем нравится острое.
— А я бы попробовала, — лукаво посматривая в его сторону, улыбнулась фея.
— Я угощу вас одним кусочком, — захлопывая багажное отделение машины, подмигнул ей Макс. — Может, после этого вы станете хоть немного добрее.
— Скорее, горячее, если она острая.
— Если вы станете горячее, я полностью в вашем распоряжении, — рассмеялся он.
— Надеюсь, вы не планируете снова наброситься на меня с поцелуями?
— Только когда мы с вами окажемся в моей машине.
Фея на миг застыла на месте, а потом улыбнулась.
— Тогда давайте скорее двигаться в противоположную от стоянки сторону, — заявила она.
— Что ж, раз ваш выбор в пользу пиццы, а не поцелуев, то вперед.
Они быстро миновали ряды и оказались в пиццерии.
Прохлада сплит-системы очень приятно освежала, и Даша забралась на высокий барный стул.
— Вам кофе или колу? — облокотившись на стойку совсем близко от нее, поинтересовался Макс.
— Колу со льдом, — послышался ответ Он с удовлетворением отметил, как вспыхнули ее щеки, когда расстояние между ними сократилось до минимума.
— Насчет пиццы не передумали? С грибами и ветчиной?
— Да.
Макс подошел к прилавку и заказал две пиццы. Наблюдая за ней исподлобья, он поймал себя на мысли, что ему снова хочется ее поцеловать. И сделать это в тот момент, когда она снова смущенно вспыхнет до корней волос.
Он принес заказ и забрался на высокий стул рядом с феей.
Едва прожевав кусочек мясной пиццы, Даша схватила стакан с колой.
— Почему она такая острая?!
— Потому что это острая пицца.
— Да у меня сейчас слезы из глаз покатятся! Как вы ее едите?!
— Я люблю острое, — невозмутимо пожал крепкими плечами Макс. — Возьмите ту, которая с грибами, и не мучайте себя экспериментами. И скажите, Марго прислала вам инструкцию?
— Да. Сегодня в восемь часов утра, — отпив несколько жадных глотков колы, ответила Даша.
— Отлично.
В кармане завибрировал сотовый. Макс посмотрел на номер. Звонили из охраны возводимого на Цветочной комплекса. Он удивился — что им может понадобиться от него в воскресенье?
— Максим Аркадьевич, тут… даже не знаю, как сказать… активисты из общества по защите старого фонда бродят вокруг нашей стройки. Они уже забросали банками с краской рекламный щит, на котором указывались контакты застройщика… похоже, это только начало.
— Сколько их?
— Человек двадцать. Часть с плакатами, кто-то с битами. Некоторые просто бросают кирпичи.
— Вызовите полицию. Если это несанкционированный митинг, их быстро разгонят. А за порчу имущества можно попасть на штраф. Я сейчас приеду.
Он выключил телефон и взглянул на фею.
— Похоже, наш с вами пир окончен. Возникли проблемы на стройке, — вздохнул Макс. — Дождитесь мою мать и передайте ей, что хвою я завезу чуть позже.
— Не переживайте, мы подбросим ее домой, — ободряюще улыбнулась фея.
— Завтра в шесть часов утра за вами прибудет служебная машина. Марго же написала об этом?
— Да. Не волнуйтесь, Максим Аркадьевич, я все сделаю.
— До встречи завтра утром.
— До свидания.
Он выбрался из-за стойки и направился к выходу.
Местное самодурство решило дать ответную акцию на его выступление в парке.
«Что ж, посмотрим, кто выйдет победителем», — чувствуя, как в нем закипает ярость, подумал Макс.
Он сел за руль своего внедорожника, и машина сорвалась с места.
Когда Макс вывернул на Цветочную улицу, демонстрация набирала обороты. Те же самые горожане, которые вчера подписывали его петицию о реконструкции парка, сегодня вышли на баррикады.
Ему удалось припарковаться на углу двухэтажного здания, подготовленного к сносу. Выбравшись из машины, Макс бросился к огороженному участку стройки, где в заложниках оказалась охрана и сотрудники.
Кое-где временный жестяной забор помяли. Огромный баннер с названием строительной компании и комплекса действительно залили зеленой краской. «Убирайтесь из города, проклятые разрушители!» — крупными фиолетовыми буквами была выведена надпись на воротах.
«Что за дикие люди? — ошеломленно осматривал побоище Макс. — Вчера они улыбались и подписывали согласие, а сегодня устроили несогласованный митинг. Как можно быть такими двуличными?»
Но Смирновы не из той породы, которая сдается при первых трудностях.
«Может, у нас и нет никакого благородства в крови, но революцию тысяча девятьсот семнадцатого произвели отнюдь не графы!» — хлопнув железными воротами, сжал кулаки.
— Макс! — материализовался по видеосвязи отец. — Ничего не предпринимай! Я уже в здании администрации. Полиция в курсе. Они едут на Цветочную.
— Хорошо, папа.
Макс с силой хлопнул железными воротами.
«Вот как, значит, да? — вышагивая широким шагом в сторону входа в строящееся здание, размышлял он. — Отныне никаких поблажек. Снесем весь старый фонд за двадцать четыре часа. Не будет никакого снисхождения к жителям этого никчемного городка! Всех, кто пользуется зданием на Цветочной, вышвырнем на улицу вместе с вещами! Я покажу вам митинг!»
Через забор перелетела банка с краской. Макс презрительно обернулся. Даша — вот его единственная цель в этом городке. И завтра утром самолет унесет их в Москву. А там уж Макс постарается, чтобы она стала его. И пусть полыхает огнем весь снесенный старый фонд. Ему плевать на это с самой высокой колокольни.
ГЛАВА 13. Даша
Шесть часов утра. Из окна кухни мне видно, как возле нашего подъезда останавливается служебная машина из «АЛЬКОВА» — черная «Тойота». Кто придумал устраивать рейсы так рано? Я сонно хлопаю едва накрашенными ресницами и поправляю строгую юбку. Прогноз погоды накануне выдал похолодание. Мне слабо верится, что после нашей жары температура воздуха может опуститься ниже семнадцати градусов тепла по Цельсию. Я положила в свой чемодан кремовый пиджак и шерстяной кардиган, но уверена, что они не понадобятся.
