— А почему именно зимний сад?
— У нас дома всегда был зимний сад, — вздохнула я. — А потом мама умерла. Папа женился на Тамаре, я съехала, и сад пропал. Без должного ухода цветы начали болеть, да и Тамара требовала отдать помещение ей под кондитерскую. Вот сада и не стало. Некоторые цветы папа увез к себе в контору, а остальные Тамара выбросила. Как будто выбросили мою маму…
Я отвернулась и быстро смахнула непрошенные слезы.
— Будет тебе сад, — ласково погладил меня по спине Облонский и улыбнулся. — Поищем что-нибудь подходящее после праздников. А пока займемся более приятными делами.
Его губы нежно прошлись по моему затылку, коснулись плеча, а рука властно легла на низ живота. Пальцы скользнули еще ниже, но теперь действовали нежно. Они ласкали, играли и мягко массировали меня внутри.
По коже волшебными мурашками рассыпалось желание.
Непристойное и страстное, оно закручивалось тугим клубком под его ладонью, растекалось горячей лавой, пронизывало острыми покалываниями горошинку клитора, и я снова трепетала в предвкушении.
Почувствовала, как его твердый член упирается в мои бедра. В следующий миг он уложил меня на живот и прижал к простыням. Запустил пальцы мне в волосы, осторожно потянул их на себя, и скоро вошел в меня сзади. Я всхлипнула и судорожно впилась ногтями в подушку. Нет, больше не было безумия и грубых рывков. Но его член, твердый и упругий, скользил во мне и дарил ни с чем несравнимое наслаждение. Руки гладили мою спину, оглаживали бедра и ягодицы, вызывали ворох мурашек, и я вся горела под его ласками. Я вспыхивала и угасала, снова вспыхивала, подавалась ему навстречу, ровно до тех пор, пока солнечный свет не заполнил спальню, и только после этого глаза закрылись сами собой от изнеможения. Я заснула в объятиях босса.
Глава 43. Маша
Я разлепила глаза, когда время давно перевалило за полдень. Попыталась шевельнуться, но все тело ныло так, будто по мне проехались самосвалом. Надо же было так расслабиться ночью, да еще и с собственным боссом! Кажется, он теперь больше, чем босс. Намного больше.
Облонского рядом не обнаружила. Но в ванной комнате рядом со спальней шумела вода, означающая, что мой ночной герой никуда не делся. Да и куда ему деться, если мы у него дома?
Я не прогадала. Очень скоро Облонский показался в спальне, гладковыбритый и свежий, в одном набедренном полотенце и с обворожительной улыбочкой на губах.
— Проснулась, принцесса?
Я попыталась перевернуться на живот и поморщилась от противной боли в мышцах.
— Мне кажется, мы вчера слегка увлеклись…
Он сел на край кровати и погладил меня по обнаженной спине.
— Контрастный душ быстро приведет тебя в чувство. Кофе принести?
При мысли о кофе что-то засосало под ложечной.
— О, да…
— Тогда иди в ванную, а я что-нибудь приготовлю. Для завтрака, конечно, поздно, но в холодильнике есть стейки. Погода стоит чудесная. Как соберешься, приходи во двор, приготовим их на огне. Тебе прожаривать, или будешь с кровью?
— Прожаривать.
— Заказ принят. Не задерживайся в ванной, а то у меня возникнет соблазн к тебе присоединиться.
— Нет, лучше пока не стоит… — простонала я.
Он усмехнулся, провел ладонью по моей спине, коснулся ягодиц собственническим жестом, после чего поднялся с постели, натянул на себя джинсы, футболку и отправился восвояси.
Я вдруг почувствовала себя дико голодной и немедленно отправилась в ванную комнату.
Под горячими струями в просторной душевой кабинке я постепенно оживала. Перед глазами проплывали сцены ночного секса, и я чувствовала себя бессовестно счастливой. Хотелось завернуться в халат, взять чашечку ароматного кофе, забраться с ногами на мягкий диван и никуда не спешить. Просто наслаждаться приятным послевкусием, которое оставила после себя страстная ночь.
Халата я не нашла, просто завернулась в полотенце и спустилась на первый этаж. Вчерашнюю гостиную заполнил аромат свежесваренного кофе.
Поднос с чашкой кофе и вазочкой шоколадных конфет ждал меня на барной стойке.
Я выглянула в окно. Облонский в джинсах и футболке возился у гриля. Огонь полыхал яркими всполохами, а стейки ждали своего часа на подносе.
Улыбка против воли коснулась губ. Он ведь совсем не злой. И не похож на того Владимира Николаевича, которого я знала. Он другой. Совсем другой.
Достала из пакета комплект розового белья, подхватила с дивана аккуратно разложенное лиловое платье, и скоро была готова присоединиться к боссу.
Взяла свою чашку кофе, натянула новые туфли (эх, где мои кеды и джинсы), и двинулась на свежий воздух.
Несмотря на дым, во дворе было чудесно. Солнышко пригревало так, будто сейчас не весна, а разгар лета. Деревья распускались, трава зеленела, весело щебетали птички. И я, влюбленная до одури в своего босса, с чашкой кофе в руках, в роскошном платье и туфлях, нерешительно застыла на пороге его дома.
— Хочешь, перекусим на свежем воздухе? — оторвавшись от углей, скользнул по моей фигуре полным вожделения взглядом Облонский.
— Конечно, хочу, — заулыбалась я.
— Тогда иди на кухню и достань из холодильника овощи. Там же найдешь соусы. Скатерть в верхнем ящике. Хлеб в хлебнице. Мясо скоро будет готово.
Несмотря на то, что я была на его кухне первый раз, нашла все очень быстро.
Расстелила в небольшой деревянной беседке скатерть, накрыла стол на две персоны, и как раз подоспело горячее мясо.
— Беседка — все, что осталось от прежних владельцев, — пояснил Облонский и водрузил на стол тарелку с мясом. — Остальное создавала Амира.
— Амира — твоя бывшая жена? — уточнила я.
— Да.
— А где она сейчас?
— Не знаю. Мы договорились, что больше никогда не будем интересоваться друг другом. Когда теряешь ребенка, сложно оставаться вместе. Смотреть в глаза другу и каждый раз вспоминать, что не смогли его спасти — очень тяжело.
— Мне жаль.
— Наверное, в последнее время дом меня тяготит по той же причине. Но здесь жила моя маленькая Даша… Она бегала по этим дорожкам, весело смеялась…
Я осторожно взглянула на босса. В его глазах сквозила боль.
Сердце сжалось, и я коснулась его руки.
— Может, тогда не стоит отсюда уезжать?
— Нет, Маша. Остаться здесь — значит позволять прошлому управлять настоящим. А я хочу начать все сначала. Теперь, когда есть ты, я верю, что все получится… Ладно, садись за стол, а то мясо остынет.
Я ободряюще ему улыбнулась и послушно устроилась за деревянным столом.
Эта трапеза показалась мне самой вкусной на свете.