Николай Сергеевич хмуро взглянул на золовку и принялся читать заверенный печатью документ.
— А Владимир знает, что невеста у него благородная? — спустя пару минут поинтересовался он.
— Не знает! И знать ничего не хочет… Так что — не спугнуть надо его намерение, Николай Сергеевич. Ни слова Владимиру о том, что я тебе документ этот показала! Береженого Бог бережет.
И тут что-то сверкнуло у нее в голове.
— Боже Святый… — пробормотала она. — Так вот из-за чего этот Абрамов на Вову взъелся! Из-за невесты! Он девчонку эту как увидел, так и вожделеет ее с тех пор! В свой плен желает забрать! А Владимир ей предложение сделал! Вот оно, Николаша! Теперь мне ясно все. Как же я раньше-то факты не сопоставила?!
— Так. Девчонку надо сторожить! Чтобы не выкрали ненароком. А с Абрамовым этим, я подумаю, как нам лучше поступить. Николай хорошо в таких вещах разбирается, — взглянул на Божену тяжелым взглядом Оболонский-старший.
Подумал еще немного и усмехнулся.
— Имя-то у нее какое приятное. Мария. Будет у меня любимая невестка.
— Это ты ее еще не видел, — хихкнула Божена. — Как увидишь, сразу поймешь, отчего Абрамов свой покой потерял.
— А что, если Владимир снова упрямиться станет?
— Ну, тогда мы с тобой, Николаша, что-нибудь сообразим. На двоих. Планшет-то от этого Гринева у меня, а значит, и все козыри, — торжественно улыбнулась королева.
Глава 52. Маша
В пять часов вечера я стояла в гостиной и с ожиданием следила за реакцией будущего мужа. Он же ходил вокруг меня, озадаченно потирал подбородок, и мне уже хотелось стукнуть его клатчем, потому что, по-моему, придраться было не к чему.
Темно-серое платье из жаккарда длиной до колен ладно облегало мою фигуру, волосы были уложены в строгую и элегантную прическу, а туфли и клатч по совету Жаннеты я выбрала красные. Подруга предложила как сочетание черный — но мне не хотелось утяжелять свой образ мрачным черным цветом. Все же, мы идем на праздник.
«И что он так волнуется? Ну, подумаешь, фото выложат в сеть. Что там можно разглядеть на общих фотографиях? — подкатывая глаза, мысленно сокрушалась я. — И вообще, он сказал, что семья для него не имеет никакого значения. Но врет ведь. Если так переживает за мой внешний вид даже на будущих фотографиях, точно врет. Имеет для него семья значение. И то, что он удалил одну букву из своей фамилии — это детская шалость. Он был Оболонским, им и остается. Кровь нельзя заменить… Черт, он же скучает по ним. Скучает и переживает, что меня тоже не одобрят, как его первую жену. Только не признается в этом даже самому себе!»
— Вроде, все идеально, — наконец произнес мой босс, и я выдохнула.
— Я с самого начала знала, что все идеально. Удивительно, что ты подвергаешь это сомнению. Лучше скажи, ты цветы купил?
— Конечно, купил. Тетя любит пионы, — улыбнулся Облонский. — Мы поедем на такси, сейчас закажу. Возьми пока подарок.
Я подошла к серванту на всю стену и достала оттуда упакованную в бумагу золотую икону Богородицы. Оказывается, Божена любит иконы. Удивительная женщина.
Спустя полчаса такси привезло нас к известному во всем городе ресторану «Голубые ели». Название исходило из одной особенности места — на территории ресторана росли те самые голубые ели. Можно было заказать беседку рядом с фонтанчиком, или в глубине двора, где никто не мешал вести приватные беседы и просто отдыхать.
Но Божена арендовала не беседку. Она арендовала весь второй этаж с уютными столиками под крышей и добротной сценой, на которой к нашему приезду уже вовсю трудились нанятые музыканты. Они исполняли любимую песню именинницы — что-то от Тото Кутуньо.
Нанятый тамада в черном смокинге провожал прибывших к столикам. Гости постепенно занимали столики с карточкой, на которой были указаны их фамилии.
— Машенька! Какая же ты красавица! — восхищенно расцеловала меня королева Божена. Она действительно была похожа на королеву — длинное вечернее платье алого цвета волнами струилось вниз, на шее и в ушах сверкали бриллианты, а алые туфли на высокой платформе нисколько не портили ее походку.
— Спасибо… — я заулыбалась и почувствовала, как Владимир крепче притягивает меня к себе за талию.
— С днем рождения, дорогая Божена, — он отпустил меня на миг, чмокнул ее в обе щеки и вручил букет роскошных розовых пионов, упакованных в дорогую бумагу.
Я протянула ей пакет с подарком.
— Здесь подарок от нас с Машей. Все, как ты любишь, — пояснил Облонский.
— Икона, — заглянув в пакет, заулыбалась именинница. — Ты знал, что подарить тете на юбилей… Ну, проходите в наш уютный зал. У нас с вами один стол на шестерых. Надеюсь, вы не против провести со мной этот вечер? Обещаю, шампанское будет самое дорогое, а красная икра — самая свежая.
Я почуяла подвох, когда прочитала на карточке: «Оболонские». Божена у нас не Оболонская, я очень хорошо успела выучить ее имя и фамилию. Неужели, на юбилее будет кто-то из семьи моего босса? Недаром он так нервничал. Видимо, что-то чувствовал.
Не подала вида, просто села на свое место за столом. Дорогое шампанское, коньяк, соки в хрустальных графинах, легкие закуски, от вида которых разбегались глаза — Божена Брониславовна подготовилась к юбилею основательно.
Убедившись, что я в порядке, Владимир устроился рядом со мной. Накрыл мою руку своей и улыбнулся.
— Мне кажется, мы за этим столиком будем не одни, — тихо проговорила я.
— Почему?
Я указала на карточку. Мой босс помрачнел.
— Нет, она не может… она так не поступит с нами, — сверкнул яростью его взгляд.
— Мы не станем сбегать, — почему-то твердо произнесла я, и сама удивилась своей решимости.
— Ты не понимаешь, Маша… я прекрасно помню, что мой отец говорил моей первой жене. Я не хочу, чтобы тебя подвергли такому же кошмару на глазах у всех.
Я подняла глаза и увидела, как королева Божена у входа в банкетный зал принимает поздравление от седовласого мужчины, очень похожего на моего босса.
— Мы не сбежим, — повторила я, и крепко сжала руку будущего мужа под столом. — А если кто-то из твоей семьи позволит себе как-то оскорбить меня, ты сделаешь с ним то же самое, что с Абрамовым. На первом этаже есть отличный фонтан.
Глава 53. Маша
Облонский не улыбнулся. Видимо, не оценил мою шутку про фонтан. А может, сражаться с врагами, которые на самом деле самые близкие люди, намного тяжелее, чем с каким-то старым извращенцем Абрамовым.
Так, или иначе, а к нам приближались трое мужчин.
— Ты не говорил, что у тебя два брата, — во все глаза рассматривала новоявленных родственников я. — Как зовут младшего?
