Глава 54. Маша
В понедельник я порхала по приемной, как бабочка. Мои глаза горели счастьем, а перед глазами все еще стояли сцены страстного секса, которым мы занимались целое воскресенье. Надо ли говорить, что в девять часов утра посыльный принес мне новые розы — теперь нежно розовые, красиво оформленные в круглой белой коробке, и в них была вложена записка от Владимира. «Моей любимой Машеньке».
Конечно, он был здесь же, в своем кабинете, и меня переполняла радость от того, что цветы прислали сюрпризом.
Владимир вышел из своего кабинета. Заметил новый букет и улыбнулся.
— Спасибо, — при взгляде на него щеки вспыхнули предательским румянцем.
Он поймал мое смятение и усмехнулся.
— Пожалуйста.
Слишком много произошло между нами интимных подробностей за эти выходные, а я пока еще привыкала к новшествам подобного характера. Но теперь я очень хорошо осознавала, как сильно я его люблю. Люблю его взгляд, его прикосновения, его обворожительную улыбку. И если раньше это была глупая влюбленность в красивого начальника, то теперь все изменилось. Я превратилась в любящую женщину. Я любила его всем сердцем.
Владимир подошел ко мне. С нежностью сжал мои плечи и подарил мне поцелуй.
— Нам надо подать заявление в ЗАГС, — тихо проговорил мне на ушко он.
Я подняла на него глаза и улыбнулась. Но ответить не успела.
Двери приемной распахнулись нежданно. Слишком резко. В дверях появились несколько мужчин в форме. Они были похожи на тех спецназовцев, которые вытаскивали нас из нелегального казино.
— Владимир Николаевич Облонский — это вы? — впился ястребиным взглядом почти черных глаз в моего босса один из них.
— Я, — оставив меня и розы, выпрямился Облонский.
Как-то в один миг стало нехорошо. Что-то засосало под ложечкой, и почва ушла из-под ног.
— Вам придется пройти с нами в отделение, Владимир Николаевич. Вы арестованы за махинации, связанные с рекламным агентством «Стела».
— Какие махинации? О чем вы говорите? — сверкнул полным ярости взглядом Облонский.
— У нас имеется ордер на обыск помещения. Все ваши компьютеры будут опечатаны. Не советую спорить с нами. Просто давайте тихо проедем в отделение, без шума и пыли. А наши люди займутся поиском запрашиваемых данных. С вашим адвокатом свяжетесь чуточку позже.
— Маша, сходи к Божене, — повернулся ко мне Облонский. — Будет лучше, если ты сегодня переночуешь у отца или у подруги…
Они не дали ему договорить. Просто надели на него наручники и грубо вывели из приемной.
Я сидела в своем рабочем кресле и не могла пошевелиться. Страх охватил мое сознание. Я не могла поверить, что его обвинили в чем-то очень нехорошем. И, да, я знала, кто такой сити менеджер Алексеев. Вряд ли Владимир отделается слишком просто.
— Девушка, освободите компьютер, — подошел ко мне один из сотрудников полиции.
Сглотнув, я поднялась из-за стола.
Он грубо схватил коробку с розами и принялся их вытряхивать.
— Что вы делаете?! — вскрикнула я. — Это мои цветы! Не трогайте их!
— У нас ордер, — сунул мне под нос какую-то бумажку второй полицейский. — Мы обязаны все перепроверить. А вас я попрошу забрать личные вещи и покинуть помещение после досмотра.
«Ты же уничтожила все договора по «Стеле»?»
Да, конечно, я все уничтожила!
«Ничего вы здесь не найдете!» — мысленно произнесла я вслед ушлым полицейским.
Меня облапали со всех сторон, мою сумочку вытряхнули наизнанку, и все для того, чтобы убедиться, что я не унесу с собой ничего лишнего.
Я одарила полицейских полным ненависти взглядом, подхватила истерзанную коробку с розами и бросилась прочь из приемной.
Меня трясло. В глазах плескались готовые политься из глаз слезы.
Кое-как добежала до отдела кадров и без стука распахнула дверь.
— Там… там обыск, — выдохнула, едва дыша, и плюхнулась на стул для посетителей у стола Божены.
— Как, обыск? — обомлела королева. — А Вова где?
— Увели-и-и… — протянула я, и из глаз против воли брызнули слезы.
— Доигрался, значит, — зловеще нахмурилась Божена.
Я сидела на стуле, сжимала коробку с розами, и ревела, как маленькая девочка. Я была бы рада успокоиться, но у меня ничего не получалось. Просто весь этот обыск, перетряхивание моих личных вещей — было так унизительно, что я чувствовала себя жутко грязной и причастной к чему-то нехорошему.
Настя подскочила со своего места и побежала к кулеру с водой. Всунула мне стакан, какие-то ужасно пахнущие капли, но я продолжала давиться всхлипываниями.
— Успокойся, слышишь, Маша? — громко произнесла королева. — Они нас переиграли. Видимо, этот финансовый аналитик хранил копии всех договоров не только у себя в планшете.
— И что же теперь делать? — всхлипнув, посмотрела на нее я.
— Пойди в дамскую комнату и приведи себя в порядок. Поедем к его отцу. Он собирается улетать сегодня вечером. Надо не дать ему это сделать и уговорить помочь нам.
— После того, как Владимир отказался сидеть с ним за одним столом, вряд ли у нас получится его отговорить.
— Надо попытаться. Живо иди и умойся! Иначе мы можем не успеть. Николай Сергеевич тот еще самодур!
Я поднялась со своего места и опрометью бросилась в дамскую комнату.
Не помню, как я умывалась. Как бежала за Боженой, как садилась в ее машину… В голове шумело. Мысль о том, что я могу больше никогда не увидеть своего любимого человека, в один миг отняла у меня все силы.
Глава 55. Маша
Божена припарковала машину у одной из городских гостиниц и приказала мне идти за ней.
На рецепшене нас уже ждали — видимо, пока я приводила себя в порядок, королева успела позвонить отцу Владимира. Я вдруг поймала себя на мысли, что не помню, как его зовут.
Мы поднялись на лифте на третий этаж, и скоро оказались в роскошном номере категории «Люкс».
Знакомые мне Николай и Марк сидели в гостиной у ноутбука от «Эпл» и напряженно что-то обсуждали.
Глава семьи стоял у окна. Как только мы появились на пороге, он двинулся нам навстречу.
— Скажи мне, дорогая Божена, почему я должен помогать этому паршивцу? — без приветствия начал отец Владимира.
— Потому что этот паршивец — твой сын, — пожала плечами та. — А еще, потому что у него есть невеста, которой он нужен. И он нужен тебе. Ведь если бы он был тебе не нужен, ты бы не прилетел.
— Маша, привет, — улыбнулся мне Марк, и услужливо уступил место на диване. — Жаль, что нам не удалось поближе познакомиться.
