— Мне тоже, — обреченно пробормотала я, опасаясь, что еще немного — и снова разревусь.
— Не понимаю, почему он так упорно отказывается с нами общаться? — развел руками Николай. — Я уже третий раз пытаюсь до него достучаться, и все тщетно. А ведь я просто хотел позвать его крестным моему новорожденному сыну. Я звонил ему на праздники, но он даже слушать меня не захотел.
— Он боится возвращаться… — уставившись на свои руки, произнесла я.
— Чего он боится? — вскинулся отец Владимира.
— Позавчера, после того, как мы ушли из ресторана, он сказал мне, что знает, зачем вы приехали. Сказал, что давно бы вернулся сам, если бы не одно обстоятельство.
— Глупая гордыня и упрямство!
— Нет… Он сказал, что не может оставить Дашу одну. Даша — его дочка. Если он уедет, Даша останется совсем одна на чужом ей кладбище, среди незнакомых мертвецов. Он не переезжает из дома, в котором она росла по той же причине.
— Даша ведь… умерла, — изумленно переглянулись братья.
— Вот именно.
Я сглотнула ком в горле и почувствовала, как по щекам катятся непрошенные слезы.
Ну вот. Я сидела и снова ревела, теперь уже в гостинице на глазах у всей семьи своего арестованного жениха. Наверное, они думали, что я истеричка, но вида никто не показывал.
Вместо этого меня бросились успокаивать. Сначала Марк, потом уже Николай и их отец. Успокаивающих капель у них в номере не нашлось, поэтому мне в руки пихали ужасный крепкий виски в стакане.
— Хорошо, хорошо, я попробую добиться его освобождения, — прихлебывая виски вместо меня, сдался глава семьи. — Но с одним условием, Мария! Вы с Владимиром вернетесь к нам!
— А как же… Даша? — выдавила из себя я.
— Перезахороним, — махнул рукой он.
— Пере… что? — ужаснулась я.
— Да, это будет стоить очень дорого! Но ведь если думать так, как рассуждает Владимир, то девочку надо похоронить там, где похоронена вся наша семья. Моя жена всегда хотела дочку. А родилось три сына. Думаю, всем будет спокойнее, если рядом с ней положат внучку.
— Пап, тревожить могилу — это как-то неправильно, — робко возразил Марк. — Да и место рядом с мамой — твое.
— Все в этой истории неправильно с самого начала! — плеснул себе в стакан еще виски отец. — Так почему бы не завершить ее по-человечески? Девочка будет там, где все ее родственники… А я уж где-нибудь сбоку пристроюсь, земли много, места всем хватит.
Он опрокинул в себя виски и впился в меня острым взглядом.
— Так что, Мария, ты даешь слово, что выйдешь замуж за моего сына, и вы вместе будете почитать наши семейные ценности именно так, как принято у Оболонских?
— Да, конечно… Я сделаю все, что от меня зависит! Только пусть он снова будет на свободе… — всхлипнула я.
— Тогда прекращай лить слезы и отправляйся вместе с Боженой к себе домой. Как только что-то станет известно, мы с тобой свяжемся.
Я отчаянно закивала и поднялась с дивана.
— Спасибо вам… — оттирая слезы с щек, с опаской взглянула на будущего свекра.
— Пока еще не за что говорить мне спасибо, — буркнул он. Видимо, сентиментальность была ему не по нраву.
— Идем, идем, — подтолкнула меня к выходу Божена. — Все наладится, вот увидишь.
Глава 56. Маша
К отцу я не поехала. Видеть мачеху, и слушать ее фырканье было выше моих сил. Я позвонила Жаннетте.
— Маша! Как хорошо, что ты объявилась! — обрадовалась подруга. — А мы с Надей как раз собирались в бар сходить! Идем с нами?
— А по какому поводу в бар в будний день? — насторожилась я.
— Понедельник — день тяжелый. Надя поссорилась со своим Сережей. — Я ощутила, как при упоминании имени Надиного возлюбленного Жаннетта скривилась. — Хотя, тебя наверное, жених не отпустит…
— Сегодня я осталась без жениха. И ночевать мне негде.
— А что случилось?
— У него неприятности. Попросил меня остаться у тебя, — я соскальзывала с темы, но по-другому не получалось.
— О, ну так зачем тогда куда-то идти? Посидим у меня. Надя коньяк обещала притащить. Армянский.
— Я скоро буду. Купить что-нибудь?
— Обязательно. У меня в холодильнике совсем пусто, не собиралась я девичник сегодня устраивать. Но раз у вас, девочки, такие проблемные женихи, куда деваться…
— Уже захожу в наш супермаркет под домом. Приобрету что-нибудь в отделе домашней кулинарии, — пообещала я.
Делать все равно мне было нечего, а есть хотелось жутко. Я скупила в отделе кулинарии несколько салатов, приобрела целую курицу-гриль и даже шоколадный торт. Постояла у стеллажа с шампанским. Думала не долго, положила в корзину еще одну бутылку коньяка.
К моему приходу Надя уже была на месте, а в бутылке коньяка осталось совсем немного.
— Спущусь еще за одной, — оживилась моему приходу Жаннетта.
— Не надо, зная ваши аппетиты, девочки, я все купила.
И я принялась доставать из пакета на маленький кухонный столик провизию.
— Машка, да ты волшебница! — обрадовалась Надя.
И принялась расписывать нам своего нерадивого Сережу.
— Следующим этапом она выйдет покурить на балкон и будет долго выяснять с ним отношения в сети, — тихо шепнула мне Жаннетта.
Я согласно кивнула и села на одиноко стоящую у кухонного окна табуретку. Идти мне действительно было особо некуда — приемную опечатали, а в дом Владимира, где жил призрак маленькой Даши, одна я бы ни за что не вернулась. Оставалось только ждать.
Через час Надя окончательно захмелела и ушла на балкон, как и предсказывала Жаннетта. Сама хозяйка квартиры закрылась в ванной комнате. Я так и осталась сидеть на табуретке у окна. Уже начинало смеркаться, а Владимир мне так и не позвонил.
«Неужели у его отца ничего не вышло?» — со страхом размышляла я и сверлила взглядом узкий подоконник.
Мне казалось, время тянется очень медленно. Жаннетта принялась раскладывать диван ко сну, ванную заняла Надя, а я нервно мерила шагами комнату.
Резкий стук в дверь заставил нас с Жаннеттой вздрогнуть.
— Это Сережа! — подала голос из ванной Надя. — Не открывайте ему!
Но стук раздался снова.
— Я открою, а то всех соседей на уши поставят, — буркнула Жаннетта и двинулась в прихожую.
— Маш! — крикнула она. — Это к тебе…
Сердце ушло в пятки, и я бросилась следом за Жаннеттой. На пороге стоял Облонский.
— Вова!
Я прикрыла за собой дверь и бросилась ему на шею в полумраке лестничной клетки. Он прижал меня к себе крепко-крепко.
