Платье, не удержавшись на бедрах, с шелестом падает к моим ногам. Следом за ним летит лифчик, а потом я снова проваливаюсь в такую желанную липкую и сладкую патоку, и растворяюсь в умелых и сильных руках Данила.
Мы не включаем свет в гостиной, а просто продолжаем целоваться.
– Погоди немного, – шепчет Данил. Затем наклоняется и дергает нижнюю часть дивана. Получается двуспальная кровать. Он быстро кидает наверх простынь, следом летят две подушки, плед, а потом в порыве страсти падаем на диван мы вдвоем.
Я срываю с него рубашку, нащупываю ремень на джинсах и тяну на себя. Данил, не давая мне увернуться, терзает мои губы, шею и грудь дерзкими поцелуями. Я сдаюсь под его напором, и подаюсь ему навстречу. Он заводит мои руки за голову, крепко прижимает их к подушке и тут же врывается в меня. Я вскрикиваю, обхватываю его ногами за талию и притягиваю к себе.
Мои всхлипы, прикосновения и слияние наших тел, все смешивается в картину наслаждения, которое, то накрывает огромной волной, то отступает, то снова прибивает нас к берегу своей тяжестью. От лихорадочного возбуждения у меня кругом идет голова, и все внутри сводит сладкими судорогами от скользящих прикосновений его пальцев к коже, и от того, что он во мне. От внезапного вторжения я чувствую немного саднящую боль, но мне это нравится. Я хочу, чтобы он вторгался в меня резче, и глубже, хочу продолжать растворяться в наслаждении от того, что он внутри меня.
Наше сумасшествие длится почти до самого утра, до тех пор, пока я, счастливая и уставшая, не засыпаю в объятиях Данила.
В пять часов нас вырывает из сна звонок сотового телефона. Я ничего не могу понять. Но Данил, видимо, привык к таким звонкам. Он нащупывает на подлокотнике свой сотовый и быстро выбирается из-под одеяла.
– Вертолет?.. Черт… Ладно, приеду скоро.
Он выключает сотовый и виновато смотрит на меня.
– Прости, Кристина. Мне придется уехать.
– Надолго? – потирая заспанные глаза, спрашиваю я.
– Не знаю. Вертолет упал в море, полтора километра до берега не дотянул. Придется доставать.
– У тебя же выходной…
– Когда такие происшествия, выходные не в счет. Сейчас следственный комитет приедет, там надо быть. К тому же, я ныряю лучше всех.
Он поднимается с постели и идет в ванную. Я слышу, как шумит вода, и падаю обратно на подушку.
Данил быстро возвращается из ванной, натягивает на себя джинсы, достает из шкафа свежую рубашку.
– Ты спи, синеглазка, – склоняясь надо мной, шепчет он. – Если я задержусь, а тебе надо будет уйти, запасные ключи висят в прихожей на маленькой вешалке. Но лучше всего – оставайся до вечера. Как только я освобожусь, сразу же наберу тебя.
Он целует меня в щеку и так быстро исчезает, что я даже не успеваю подняться, чтобы его проводить.
Мне больше не спится. Я ворочаюсь в пустой квартире с боку на бок где-то еще час, а потом не выдерживаю и окончательно просыпаюсь. За окнами рассвело, и комната постепенно наполняется дневным светом. Я иду на кухню, включаю чайник и от нечего делать смотрю в окно. За окном еще совсем тихо – в воскресенье никто не торопится на улицу в такую рань. Чайник закипает, и я быстро засыпаю в кружку кофе. Люблю пить кофе, когда он слегка остывший. Поэтому иду в ванную, принимать душ. Когда я выберусь из душа, кофе уже можно будет пить.
Я медленно намыливаюсь мягким гелем для душа с ароматом абрикоса и ванили – мы с Данилом покупали его вместе – и улыбаюсь приятным воспоминаниям о прошедшей ночи. Теплые струи воды ласкают мои руки и плечи, но я не хочу долго задерживаться под водой – мне хочется кофе.
Я выбираюсь из ванной, закутываюсь в полотенце, подхватываю из кухни чашку с горячим напитком и иду в гостиную. Включаю телевизор, но там нет ничего интересного. Новость о вертолете уже у всех на слуху. В море вышли не только МЧС и следственный комитет, но и свора местных журналистов. Всем интересно, как будут доставать вертолет со дна. Планируется зацепить его тросом, и вытащить вторым вертолетом. Но чтобы это сделать, водолазы должны опуститься на дно, а море сегодня штормит. Поэтому все маются в ожидании перемен.
Я тоже маюсь. От скуки решаю залезть в интернет, но, увы – мой сотовый заблокирован за неуплату. Я вспоминаю, что забыла внести оплату до второго числа. Конечно, сегодня второе, и меня с утра заблокировали.
Я решаю забраться в интернет через компьютер Данила. Конечно, у него может стоять пароль, но вдруг нет? Он ведь живет один, зачем ставить пароль, когда никто больше не может забраться в твой компьютер.
Я загружаю компьютер. Какое счастье, пароля нет! Я собираюсь вбить в поисковик запрос, но высвечивается вконтакте. Открытая страничка Данила.
Я смущаюсь. Нехорошо смотреть чужую страничку. Мы с Данилом в основном переписываемся через вотсап, а вот через вконтакте почти не общаемся – я не люблю эту соцсеть, только слушаю музыку, да и то редко. Еще со времен колледжа у меня много друзей на Фейсбук, но Данил там не зарегистрирован.
Любопытство – страшная сила. Пока мой Незнакомец мается на судне в ожидании разрешения на погружение, я погружаюсь в его личный мир. Осторожно, словно преступница, я изучаю его профиль. У него около семи тысяч друзей. Это очень много, но Данил блогер, для него это норма. В сообщениях два непрочитанных. Я смотрю на адресата и медленно бледнею. А аватаре узнаю точеные черты лица Аси. Жму на переписку.
«Дань, привет. Вертолет упал. Ты уже там? Будь острожен, умоляю. Море сегодня штормит».
«Дань, я вижу тебя по телевизору. Переживаю за вас, ребята. Сердце обливается кровью, когда начинаю думать о том, что два пилота еще несколько часов назад были живы, и не планировали умирать».
Моя рука холодеет. Желудок сжимается в тугой узел. Какого черта?!
Глава 21
Он что, с ней дружит?! Судя по ее тону, для нее нет человека роднее.
Я начинаю листать сообщения вверх.
«Целую». «Буду скучать». «Переживаю за тебя». «У нас все наладится, главное, снова восстановить доверие друг другу». «Это твое новое увлечение – жест благотворительности в сторону бедных и униженных? Она ведь тебе совсем не подходит».
Что это за бред?! Это я – бедная и униженная?!
Я яростно клацаю мышкой, захожу на страничку Аси.
«Любовь случается лишь один раз в жизни. Все остальное – пустяки» – надпись над ее фотографией. Я листаю альбом с сохраненками. Лучше бы я этого не делала, честное слово. Лучше бы мне об этом просто рассказала Поля или кто-нибудь еще. Видеть все своими глазами намного страшнее. У Аси очень много фотографий, на которых они вместе с Данилом. В горах, у моря, у кого-то дома на вечеринке. Они все время обнимаются или целуются. Есть фотография, на которой изображен трехъярусный торт с горящими свечками. Надпись кремом «С днем рождения, Данил!» и цифра «27».
