Маша повернулась к Диме. В ее глазах читалась боль от предстоящей разлуки. Он крепко прижал ее к себе.
– Я люблю тебя. Вспоминай об этом каждый раз, когда будет сложно, – шепнул он ей на прощание.
– Угу. Я тоже тебя люблю, – собрала она последнее мужество в кулак и шагнула в сторону ступенек.
Электричка тронулась с места.
– До встречи в Ростове-на-Дону! – прокричал доктор с перрона и поднял руку в знак прощания.
Вскоре он пропал из вида. Электричка неумолимо набирала скорость, а Маше казалось, она не сможет пережить этот день.
– Машка, время пролетит незаметно, – присела рядом с ней Диана. – Он вернется, и из вас получится прекрасная пара. Вот посмотришь, ты меня еще на свадьбу позовешь!
– Угу, на свадьбу… – растирала слезы по лицу Маша.
– Нет, ну скажи, разве я хоть один раз ошибалась?
– Ни разу.
– Вот! Значит, чему быть, того не миновать! Хочешь, Генка тебе песню споет?
– Нет. Я хочу покурить. У тебя есть сигареты?
– Нет, конечно. Откуда?
Геннадий молча протянул Маше пачку дешевого «Пелмела».
– Другого нет, извини, – философски развел он руками в ответ на ее слегка растерянный взгляд.
– И не надо! – уже распечатывала пачку сигарет Маша.
–Добро пожаловать домой, во вредные привычки! – недовольно пробурчала Диана.
Геннадий с удовольствием составил Маше компанию в курилке, и постепенно к ней возвращалась привычная рассудительность. Она справится с выпавшим испытанием и дождется своего доктора. Он еще будет гордиться ею. Так же, как всегда гордились мама и папа.
Глава 23
Родной город встретил подруг пыльными, перегруженными дорогами и обезумевшими от нестерпимой жары горожанами. Что и говорить, в летнюю пору Ростов-на-Дону невыносим. Диана дарила прощальный поцелуй своему программисту, а Маша растерянно стояла на перроне с двумя тяжелыми сумками, вдыхая пыльный горячий воздух. Ей казалось, что из рая она попала прямиком в преисподнюю. Не хватало только дьявола с вилами, энергично запихивающего граждан в пекло.
Геннадий быстро растворился в толпе, оставив подружек на перроне. Некоторое время они просто стояли рядом со своими сумками и молчали, не зная, что предпринять дальше. Их обеих будто вырвали из одного контекста и насильно впихнули в другой.
– Мань, ну ты как? – сочувственно развернулась Диана к Маше. – Успокоилась хоть немного?
– Успокоилась? Да у меня такое чувство, что я попала в ад! – едва сдерживая слезы, воскликнула девушка.
– Ничего, может, скоро жара пойдет на спад и станет немного легче. Я в интернете прогноз погоды читала, там пишут, к ночи будет дождь.
– Дождь, даже если и будет, смоет пыль, но он не сможет унять боль от разлуки!
– Ну, это же не навсегда. Полтора месяца, и твой доктор вернется…
– Маша! – вдруг услышала Мария родной голос отца и резко повернулась. В глазах предательски защипало, и она бросилась навстречу любимому родителю, позабыв на мгновение о сумках.
– Маша, дорогая моя! Неужели вернулась? Мы с мамой соскучились ужасно! Она дома ждет, не дождется, когда я тебя привезу! – весело говорил отец, похлопывая ее по спине. – Эй, да ты, что же, плачешь, что ли? Ну, ты даешь! Одичала на базе без развлечений?
– Нет, просто я давно не была дома…– подавляя всхлипывания, пыталась взять себя в руки Маша.
– Так тосковала по Ростову, что слез сдержать не можешь? Ну, ты это брось! Ростов никуда не убежит, что ему станется? – озабоченно качая головой, взял ее сумки отец. – Диана, тебя подбросить домой? Или к нам на ужин заедешь?
– Нет, я лучше домой. Устала с дороги, – отказалась от приглашения на ужин девушка.
Вот и знакомый подъезд, отсюда мама и папа сажали ее на такси две недели назад. Маша с тоской посмотрела на каменные ступени и вышла из папиной машины «лада-калина».
– Да ты беги скорее к матери, я сумки сам занесу! – весело говорил Федор Филатов, отпирая багажник.
Маша выдохнула и шагнула в подъезд.
В родительской квартире за время ее отсутствия практически ничего не изменилось. Из просторной кухни аппетитно пахло запеченным в духовке мясом и овощами, на столе в честь приезда дочери красовалась холодная бутылка ростовского шампанского, а мамины глаза сияли от радости.
От этой милой родительской суеты стало тепло и приятно, и Маша с легкой грустью опустилась на стул рядом с хлопочущей возле духовки матерью.
Вскоре в прихожей материализовался отец с двумя тяжелыми сумками, и мама достала красивые бокалы из буфета.
– Ну, как отпуск, доченька? Ты загорела так, что не узнать! Вы с Дианой хоть накупались?
– О, накупались не то слово, – улыбнулась воспоминаниям Мария и принялась рассказывать о своих приключениях. Она припомнила свой кашель, смешного Витька, умирающего дельфина, которого пыталась спасти, падающие камни, их с Дианой путешествия в палаточный городок, жители которого спали почти на земле и готовили на костре, противный можжевельник, но ни словом не обмолвилась о докторе.
Шампанское шипело в красивых бокалах на тонких ножках, мама приставала с расспросами, интересовалась подробностями, но Маша была совсем не готова делиться с родителями своими переживаниями.
– А мы с папой в молодости жили в палаточном городке! – давясь смехом, вспомнила мама. – И костер разводить я умею…
– Да, да, Наденька, я помню то время! Я на гитаре играть любил, под звездами тебе серенады пел! – улыбался папа и его глаза горели лукавым огнем от приятных воспоминаний. – Там в городе ночном…
– Обалдеть! – перебив затянувшего песню отца, вытаращила глаза от удивления Маша. – Да как там можно жить? Там же условий никаких!
– Вот! Современная молодежь! – отрезая себе большой кусок мяса, презрительно фыркнул Федор Филатов. – Роскошь вам подавай! Никакого романтизма…
– А папу номинировали на премию! – с особой гордостью произнесла мама. – За весомый вклад в науку!
– Правда? – восторженно посмотрела Мария на отца.
– Конечно! Через несколько дней лечу в Москву! – потер свою аккуратную бородку знаменитый родитель. – Хочешь составить мне компанию?
– Еще бы! – даже подпрыгнула на своем месте Маша. – Кто же откажется от такого путешествия!
После ужина, сославшись на усталость, Маша заперлась в своей комнате. Повалившись на кровать, закрыла глаза. Сразу же, будто из неоткуда, в сознании всплыл образ Димы. Его кошачий взгляд, доброе, смеющееся лицо… Машу накрыло волной отчаяния. Сердце готово было разорваться от несправедливой разлуки. Сглотнув горький комок, девушка тихо простонала. А что, если он забудет ее за полтора месяца? Что, если его чувство к ней не выдержит проверки временем? Сколько студенток, обворожительных и ярких, придется ему спасать от собственной глупости? От тревожных мыслей Маше стало не по себе. По позвоночнику поползла, разрастаясь, паника. «Может, купить билет на электричку и вернуться обратно на базу? Туда, где я была самой счастливой на свете?» – возникла безумная мысль.
