– Ну, да, конечно! – буркнул Руслан и отключился.
– Куда едем? – отодвинул от себя тарелку Дима.
– Не знаю, – растерялась от внезапно свалившегося на нее счастья Маша.
– Можем сходить в кино. Купим билеты на места для поцелуев. Ты когда-нибудь целовалась в кинотеатре во время фильма?
– Нет, – замотала головой Маша.
– Отлично! Значит, едем в кино! – поднялся он из-за стола и легко подхватил с вешалки ее кремовый плащ.
Маша позволила ему помочь ей одеться и не удержалась от улыбки. Неужели это в ее жизни происходят такие радостные события? Больше нет переживаний, есть только Дима. Он один способен наполнить ее внутренний мир любовью и уберечь от ненужных страданий.
Ей нравилось решительно все – и его машина «Форд-фокус» пепельно-серого цвета, и поцелуи в темноте кинозала, и выбор столового вина в подарок родителям.
За ужином доктор идеально вписался в Машину семью, и гостиная быстро заполнилась веселыми голосами и смехом. Папа рассказывал о своих будущих исторических опусах, мама неустанно расспрашивала Диму о его профессии, а Маше оставалось тихо сидеть рядом со своим избранником и таять от счастья.
Глава 32
Их роман, восстановленный из пепла, заиграл новыми яркими красками. Дима устроился на работу в одну из частных клиник, где работал посменно. Если позволяло время, он забирал Машу из института, чтобы провести время вместе. Они бродили по улице Пушкинской, по Набережной, пили кофе в городском парке, усыпанном ярко-желтыми кленовыми листьями золотой осени, и болтали обо всем на свете. Маша бесконечно любила Диму, любила свой город, потонувший в осенних мотивах, и никогда еще не была так счастлива.
В середине октября Дима поменял свою комнату в медицинском общежитии на более просторную, этажом ниже, и Маша вызвалась помогать с переездом. Конечно, доктор пытался уберечь ее от пыльной работы, предлагал прийти в гости уже после того, как он переедет, но Маша упрямо решила принимать участие в перетаскивании мебели и вещей.
Поэтому ранним субботним утром она преданно упаковывала многочисленные книги по медицине и анатомии человека в коробки. Так много книг по данной тематике она видела в первый раз, и не переставала удивляться совершенно незнакомым терминам. Дима, посмеиваясь, ходил по тесной комнатке в своих серых джинсах и футболке, запомнившихся Маше еще на студенческой базе, и складывал в сумку личные вещи.
– Надо же, оказывается, о терапии тоже можно много писать, – загрузила в ящик последние три объемных тома Маша.
– Можно, – согласился доктор. – А знаешь, я благодарен тебе за то, что ты сегодня пришла. Одному мне было бы намного скучнее собирать вещи. Хотя, это не очень романтично – пригласить тебя к себе не на ужин при свечах, а для пыльной работы.
– Зато твою новую комнату мы создадим вместе. Только ты и я. Что может быть романтичнее? – поднялась с колен она и отряхнула испачканные брюки от черного спортивного костюма.
– Да. Только ты и я, – внимательно посмотрел на нее Дима.
Потом они таскали пыльные коробки с этажа на этаж. Соседи по секции, такие же врачи, как и ее любимый, помогли перетащить диван и небольшой стеллаж, и до самого вечера Маша с Димой приводили в порядок его новое место жительства.
– Здесь немного просторнее, – присела она на диван.
– Да. Целых десять квадратных метров против семи, – хмыкнул Дима и сел рядом.– Надо расстелить ковер, так будет уютнее.
– Мне кажется, получилось очень даже ничего. Почти как в «Икее»,– поднялась Маша с дивана и взялась за потрепанный пушистый ковер неопределенного цвета.– Только как вы здесь готовите еду?
– На общей кухне. Но я не готовлю. Приобретаю уже готовое. Или обедаю где-нибудь, а сюда приношу то, что можно хранить в холодильнике.
– Это же вредно!
– Если хочешь, я куплю мультиварку. Когда будешь приходить ко мне в гости, сможем готовить здоровую пищу.
При мысли о еде Маша ощутила приступ голода.
– Кстати, неплохо было бы перекусить, – отряхивая руки от пыльного ковра, предложила она.
– Здесь недалеко есть пиццерия. Я могу сбегать за пиццей. А ты пока накрой на стол.
– Хорошо, только скажи, в какой коробке посуда?
– На стеллаже, – торопливо переодевался Дима. – Подай мне бумажник, он рядом с коробкой посуды.
– Держи, – не глядя на него, протянула она бумажник и открыла коробку.
Доктор быстро исчез за дверью. Маша поставила найденные тарелки и вилки на небольшой столик возле окна и присела на край дивана. Подумала, что за последний месяц ее жизнь очень изменилась. Все свободное время было заполнено Димой, и представить рядом с собой кого-то другого она уже не могла.
Он оказался совсем не таким, как его рисовала Маше Аня. Никакой грязной формы и ночных дежурств не было и в помине. Вместо этого – любовь к идеальному порядку, страсть к футболу и дорогим джинсам. Другие виды брюк он не принимал. Носил джинсы в сочетании с футболками, рубашками, пиджаками и свитерами. Несмотря на тесноту и маленький шкаф для вещей, каждая пара джинсов висела на отдельной вешалке и трепетно оберегалась от помятости и пятен. Видимо, до переезда в медицинское общежитие доктор привык жить, не стесняя себя в средствах. Об этом же кричала его машина «Форд Фокус», и Маша недоумевала, почему привыкший ни в чем не нуждаться Дима упорно ютится в медицинском общежитии и отказывается общаться с родственниками. Но затронуть эту болезненную тему еще раз у нее не хватало мужества, и она старалась принимать все, как есть. Возможно, он еще не готов говорить об этом.
Скрипнула дверь, и на пороге комнаты появился ее обладатель с двумя коробками пиццы в руках.
– Маша, ты любишь пиццу с ананасами?
– Не уверена, – поднялась Маша навстречу доктору.
– Придется полюбить. Потому что из готовых была только пицца с ананасами и пицца с паприкой.
– Гадость какая! Но я очень проголодалась, так что давай сюда свои ананасы и паприку.
Дима рассмеялся, вручил ей коробки и выгрузил на стеллаж бумажник и мелочь из кармана пиджака.
– В холодильнике есть пиво.
– Всегда мечтала наесться пиццы с ананасами и запить ее пивом в медицинском общежитии, – съязвила она и слишком поздно поняла, что эти слова могут задеть его самолюбие.
Дима посмотрел на нее и ничего не ответил.
– Прости. Я неправильно выразилась, – попыталась исправить положение Маша. Но произнесенная фраза уже произвела негативный эффект.
– Ты сама вызвалась помогать с переездом, – отстраненно произнес он и подошел к холодильнику. Достал пиво, открыл бутылку и отхлебнул несколько глотков пенного напитка.
– А для меня достать пиво ты забыл? – растерянно посмотрела на него Маша.
