— Всех! — шагнув из-за спины бабушки, вдруг вмешалась Настя.
Неодаренная, и, тем не менее, она не побоялась угрожать самому Отцу Убийства.
— О как! — усмехнулся Каин. — А твоя правнучка имеет зубки.
— Ну, так что? — даже не спросил я — потребовал.
Чужеродная мана хаоса уже вся истаяла, оставив после себя лишь огонь в манатоках.
— Ну я ведь явился на зов младшего, — при этих словах Каин посмотрел на Семена и опустил взгляд на его окровавленную руку.
Морщинистая рука Петра легла на плечо первого вампира и тот присел, подчиняясь.
— Будет больно, — честно предупредил забытый людьми бог.
— Как бы не умереть, — нервным смешком ответил ему Каин.
Все закончилось быстро. Древние дольше выясняли отношения, нежели выручали меня из западни воплощения. Надо отдать Петру должное, он не соврал, когда предупреждал Каина о боли. За несколько минут перекачки безграничных сил, Каин иссыхал непрерывно кричал, иссыхал до костей и засохших глаз и снова восстанавливался. Наблюдая за его муками, я невольно вспоминал себя в руках Атропоса и думал, что лучше окончательная смерть чем такие муки.
Но вот рисунок наконец заполнился. Золотая полоса закончилась и сменила цвет на зеленый.
Желаете воплотить рисунок?
Да/Нет?
Сначала я захотел, чтобы это поскорее закончилось. Наконец встал и разминая затекшие руки протянул их к законченному портрету Гомера, но остановился.
Слишком уж сильно меня задели слова Каина. Слишком уж он не торопился помогать, когда я по его заданию шагнул близко к краю. Злость закипела. Ведь он, Каин, сам нашел меня, сам принудил ввязаться в его разборки с Атропосом, а сегодня вдруг уперся, чтобы не помогать.
— Ну, давай, — поторопил меня Каин, когда мои руки легли на двигающийся портрет. — Воплощай прошлого Искажающего Реальность.
Мысль о маленькой мести и лучших для себя условиях пришла сама собой.
— Воплощать? — деланно удивился я. — Мы договаривались о портрете Гомера. Рисунок за желание. Так?
— Не играй со мной, парень, — оскалился первый вампир.
— Магнус, — окликнула меня Вольга и неодобрительно покачала головой.
Но для себя я уже все решил.
— Мы договаривались о портрете. Так? — подняв бровь повторил я.
Каин заиграл желваками, но все же кивнул.
— Вот, — протянул я потрет. — А желание — клятва. Пообещай, что ты никогда прямо, косвенно или своим бездействием не навредишь мне и клану.
— Клянусь, — произнес Каин, хотя его взгляд обещал обратное.
— Алиса, — окликнул я ведьму-вендоршу, которая могла подтверждать магические контракты.
Алиса, кажется, сначала не поверила, что я призываю ее в качестве арбитра. Секундное колебание, но девочка все-таки отлипла от стены. Однако бабушка Насти осадила молодую ведьмочку.
— Ой да сиди, сопля, — шикнула на нее Вольга и взялась за наши запястья. — Магнус, подтверди, что передаешь портрет и отказываешься от всех прав.
Когда я это сделал Вольга, или скорее Морена, потребовала от Каина подтверждения клятвы. Тот заколебался, но все же выполнил требование богини смерти.
— Вот и все, — отпустив наши руки произнесла она. — Контракт заключен. И нарушать его не советую.
Я перевел взгляд на запястье. На нем медленно таял бурый след от ожога клятвы.
— Я что, умру? — съюморил бессмертный.
— Вот и проверим, — так же ответила ему Морена. — А теперь все. Уходите, я буду работать с мальчиком. Второй за три месяца разрыв ядра — это не шутки.
— А завтра у него второй бой, — поддакнула Настя.
Кажется, моя пышногрудая целительница переживала за мое состояние больше самого меня.
— Погодите, — попросил я бабушку моей целительницы.
Морена подняла бровь от такой наглости.
— Семен, — не обращая на неё внимания, обратился я к другу. — Я был слишком резок. Извини.
Фобос кивнул, но отошедшая от истощения Пуговка не удержалась.
— Хах! Магнус признает, что не прав!? Надо записать на очередное чудо!
— Не так, — поправил ее я. — Я признаю, что перегнул. И только.
И вот, настал момент «икс». Я протянул руку, чтобы окончательно закрыл этот вопрос. И Семен ответил на предложенное рукопожатие.
— Я заигрался, — честно признался он.
— А я возомнил себя боссом, — виновато улыбнулся я. — Тоже заигрался. Осаживай меня иногда.
После Семена настал черед остальных. Даже едкая на язык Пуговка получила порцию обнимашек. Но Вольга не позволила сбросить пережитый стресс за дружескими посиделками.
— Все вон! А ты, — ткнув пальцем в меня произнесла она. — Раздевайся! Настя, — не поворачиваясь окликнула она внучку. — Азурический набор, хирургический пакет и новый манна-скальпель.
Друзья нестройно попрощались и пошли к выходу. Фигуристая Настя кивнула, заправила толстые косы под куртку и ринулась выполнять приказания бабушки.
— Мы еще не закончили, — то ли пообещал, то ли пригрозил Каин и, превратившись в дым, исчез в вентиляции.
— А тебе нужно особое приглашение? — Вольга «наехала» уже на Петра.
— Вообще-то я здесь живу! — усмехнулся шаман.
— Вот как!? — удивилась она и посмотрела на меня.
Я кивнул, а в ответ получил десятисантиметровую иглу в грудь. Такую же как та, что Каин вынул из себя.
Охнув от боли, я начал отрубаться, и целительница Вольга, она же богиня смерти Морана, подхватила мое ослабевающее тело.
— Поспи, орел, — ласково, точно мама, произнесла она.
Я хотел ответить, подколоть ее, припомнив ей её слова при первой нашей встрече: «Хорош, но не орел!» — кажется так в первый раз попрощалась со мной она. Но не успел. Растворился в блаженстве сна, от которого отступала даже боль ядра.
* * *
Шумная, точно новогодний праздник, толпа хлынула на крыльцо. Ошеломленная Катя и подвозивший ее папа замерли. Абрыкин-старший сначала завелся.
— Ты, значит, из дома, а зятек вечеринку затеял?
Но дочь сразу узнала в шебутной компании Семена, Антоху, Пуговку и Алису.
— Нет, пап, это свои, — положив ладошку на его плечо успокоила она старика.
Завидев хозяйку, друзья бросились к Кате. Перебивая друг друга и сбиваясь от пережитых эмоций, компания начала пересказывать минувшие события. Но нестройный хор друзей только путал морферику.
— Тихо! — по-хозяйски властным голосом остудил толпу отец Кати. Накрутивший себя и злой на непутевого зятька, он нашел на кого сорваться. — Что за праздник без хозяйки, да на святом капище…
