Причём – весёлый завтрак, поскольку поднялись разведчики в прекрасном расположении духа.
– Вам тоже показалось, что местное мыло пахнет грейпфрутом? – поинтересовался Джен, выдавливая из тюбика омлет.
– Нет. – Стич дежурил у дверей, поэтому сейчас военное крыло экспедиции представлял Заммер.
– Нет, – поддержал капрала Райли.
– Думаешь, инопланетяне успели побывать на Земле? – осведомился Кочевник. – Принюхались к тому, что там творится, выбрали понравившиеся запахи и…
– Ты сам от себя не устаёшь?
– Никогда.
– А я – устаю.
– Значит, ты себе нравишься меньше, чем я – себе, – рассмеялся Кочевник.
– Разве не может получиться так, что на планете пришельцев растёт что-то подобное грейпфруту? – неожиданно спросила Конфетка. – Ну, называется оно, конечно, иначе…
– Но тоже цитрусовое? – прищурилась Леди.
– Или просто так же пахнет.
– Цветок с запахом грейпфрута, – улыбнулся Заммер.
– Вообще-то грейпфруты цветут, – обронил Джен.
– Я думал, грейпфруты круглые и их едят.
– Сначала они становятся цветами, а уже потом – круглыми.
– Ты уверен, что цветок пахнет так же, как круглое? – недоверчиво осведомился капрал.
– Я не нюхал, – честно признался китаец.
– Тогда зачем говоришь?
– Потому что люблю точные формулировки и не мог не заметить, что грейпфрут переживает стадию цветка. Как гусеница.
– Гусеница тоже переживает стадию цветка? – удивился Заммер. – Джен, что у тебя в голове?
– У меня в голове – мозг, – сказал инженер. – А про гусеницу я упомянул, чтобы провести аналогию.
– Просто Джен – из Китая, и тема гусениц ему близка, – объяснил Кочевник, хотя его никто не спрашивал. – Ну, там шелкопряды, красивая ткань и всё такое. Он о гусеницах часто говорит.
– Идиот, – буркнул китаец.
– Не знаю насчёт себя, но только идиот мог не понять, что когда он отвернулся, я побрызгал на него своей туалетной водой с запахом грейпфрута.
Несколько секунд в помещении царила тишина, а затем разведчики захохотали: Заммер, Кочевник, Райли, Сандра, Леди, Пятый – все. Захохотали так, что Стич заглянул убедиться, что всё в порядке.
– Я тебе это припомню, – пообещал Джен, глядя на смеющегося товарища. Но глядя без зла, принимая, что стал жертвой доброго розыгрыша, а не злой шутки.
– Как хочешь… – Кочевник закашлялся.
– Подавился? – участливо поинтересовалась Конфетка.
– Не, вроде нормально. – Инженер кашлянул ещё несколько раз. После чего тряхнул головой. – Жаль, что мы не смогли взять с собой чайник или что-нибудь в этом роде. Горячего я бы сейчас выпил с большим удовольствием.
– Тебя знобит? – нахмурился Аллан.
– Похоже на то, – ответил Кочевник. – Но я не понимаю, где мог простудиться.
– Это не простуда… – начала Сандра, но её прервал короткий вскрик Октавии: капрал, который только что спокойно доедал извлечённый из тюбика пудинг, молча повалился на пол.
– Что происходит?
– Заммер! – китаец потрогал военного за плечо.
– Переверни его на спину, – приказала Конфетка неожиданно спокойным тоном.
Услышав который, Райли очень внимательно посмотрел на девушку, но задать вопрос не успел – из коридора явился Стич.
– Со мной… – Сержант растерянно посмотрел на директора «Vacoom Inc.», затем кашлянул на ладонь и показал капли крови. – Раньше такого не было.
– А у меня температура, – доложил Кочевник, прикладывая ко лбу ладонь. – В наших аптечках есть таблетки от температуры?
– Ты её не собьёшь, – уверенно произнесла Сандра, после чего перевела взгляд на Райли и продолжила: – Это не простуда, Аллан, это то дерьмо, от которого инопланетяне сделали нам прививку. И ещё у тебя из левого глаза кровь потекла.
– А я уж решил, что заплакал.
– Не думаю, что ты умеешь.
– Давно не практиковал. – Райли прикоснулся пальцами к виску. – У меня очень сильно болит голова.
– Нас отравили? – Стич уселся на пол и вновь закашлялся. – Что с Заммером?
– Ему повезло просто вырубиться.
– Нас отравили?
– Какая-то отрава постоянно летает вокруг, – сказала Конфетка. – В воздухе, в воде… в общем – повсюду. Это инопланетный вирус, от которого мы с ребятами получили прививку, а вы – нет.
– Вот дерьмо. – Стич повалился на бок. – Я полежу чуть-чуть… так удобнее.
Кочевник схватился за голову и застонал.
– Тот, кто может двигаться сам – марш в койку, – распорядилась Сандра. – Лучше сами, чем мы потом будем вас таскать… И не забудьте разуться!
В первое мгновение Октавию покоробили слова Конфетки, но затем она поняла, что подруга права. А ещё через секунду услышала:
– Не тормозим!
И поднялась с места.
В комнате возникла лёгкая суета. Октавия помогла улечься стонущему Кочевнику и дала ему обезболивающее, хотя знала, что не поможет – боль рвала тело сквозь любую «химию». Джен и Фрейзер дотащили до койки потерявшего сознание Заммера, потом Фрейзер уложил китайца – окровавленный инженер как раз начал отключаться, а Конфетка положила ладонь на сухой лоб директора «Vacoom Inc.», вздохнула, предложила ему таблетку и поддержала фляжку, когда Райли запивал лекарство:
– У тебя очень крепкий организм, Аллан, но это плохо, потому что будет очень больно, гораздо больнее, чем остальным.
– Значит, буду терпеть. – Он попытался улыбнуться, скривился – губы потрескались, – прикоснулся к ним пальцами и задумчиво посмотрел на испачкавшую их кровь. – Не нужно быть таким сильным.
– Лучше так, – серьёзно ответила Сандра, помогая Аллану подняться с пола. – Сильные все очнулись.
– А остальные?
– Ты знаешь, что нет.
– Да… – Райли уселся, сам снял ботинки и растянулся на койке, позволив Конфетке укрыть себя одеялом. И лишь когда она закончила и склонилась над мужчиной, словно собираясь поцеловать его на ночь, Аллан сообразил: – Ты знала.
И вздрогнул, увидев скользнувшую по губам девушки улыбку:
– Все знали, Аллан, просто я не забыла. И помнила, что в какой-то момент ты перестанешь мешать мне делать дело. Дело, ради которого я так легко согласилась отправиться в рейд… Я помнила, а вы забыли, иначе как объяснить, что ты не взял в экспедицию ни одного взрослого из числа привитых? Или ты не доверяешь никому из тех, кто был на «Чайковском»? Ведь кто-то из них – Честер Краузе.
– Сука…
– Нет, Аллан, никакая я не сука. Просто умею думать на пару шагов вперёд. И ещё… – Конфетка погладила Райли по щеке. Со стороны могло показаться, что она утешает заразившегося мужчину, но в действительности её слова не лечили, а ранили: – Знаешь, Аллан, я видела людей, которые умирали ради Честера Краузе и его идей. Добровольно умирали. Или шли в тюрьму. А ради тебя кто-нибудь умирал?
