– Это вселяет уверенность, мисс Жарр.
Линкольн произнёс фразу очень искренне, чётко давая понять, что высоко оценивает квалификацию девушки, поэтому Сандра ответила серьёзно:
– Спасибо. – Чуть прибавила шумов и поинтересовалась: – Как продвигается ремонт VacoomA?
…
К счастью, в своё время Фрейзеру довелось увидеть, как выглядят заразившиеся загадочной инопланетной заразой люди. Более того, он сам болел, корчился от боли, впадал в кому и очень хорошо помнил пережитое. Фрейзер стал много жёстче, чем до вылета с Земли, и потому окровавленные разведчики не произвели на него особенного впечатления. Единственное, чего опасался Пятый, так это того, что впавшие в кому товарищи будут стонать, вертеться, возможно даже скатываться с коек, но главное – стонать, Фрейзер знал, что слушать их ему будет тяжело, однако разведчики лежали без движения. Как спящие. Как окровавленные спящие. Лежали настолько тихо, что дыхание едва угадывалось, и Пятого это вполне устраивало.
Он сказал себе, что ребята просто спят. А ему выпало стоять в охранении. И постепенно Чарльз перестал задаваться вопросом, очнутся ли его товарищи. Они спят. Всё будет хорошо.
Проводив девушек, Пятый расположился у баррикады, проверил оружие и принялся напряжённо прислушиваться к происходящему в коридоре. Минут через десять устал прислушиваться к тишине, активировал вживлённые наушники и запустил новый диск модной группы. Через три трека опомнился, сообразил, что приближающихся «волков» он может только услышать, вспотел, выключил музыку, вновь принялся вслушиваться в тишину, нервно сжимая пистолет-пулемёт, потом подумал, что твари наверняка умеют двигаться бесшумно, и окончательно перепугался. По-настоящему перепугался, до паники. Мысль, что «волки» могут учуять его, подкрасться и атаковать внезапно, так быстро, что он не успеет даже вскинуть оружие, почти повергла Фрейзера в панику. Он отступил от баррикады, некоторое время бродил по комнате, сжимая пистолет-пулемёт и борясь с искушением запереться в туалете и не выходить из него, пока всё как-нибудь не закончится, но к чести своей сумел побороть панику и взять себя в руки.
– Я справлюсь… – Скрипнул зубами. – Я сильный.
Фрейзер вернулся к баррикаде, проверил её состояние – хотя оно не изменилось, проверил подготовленное оружие, занял позицию и… задумался об Анне.
Сначала – об Анне.
Но затем, почти сразу – об их отношениях. О том, существуют ли они вообще – их отношения, или он выдумал их, поддавшись разыгравшимся гормонам? Как понять, хочет он секса без обязательств или просыпаться в одной постели с Анной? Каждое утро. Всю оставшуюся жизнь. И отчаянно скучать, если по каким-то причинам они будут просыпаться не вместе. Как найти правильный ответ, когда тебе нет и двадцати лет? И все вокруг говорят: «Да расслабься, у тебя таких Анн будет огромное количество! И таких, и получше».
Какие могут быть отношения, если он – наследник миллиардного состояния, выходец из старинной, очень уважаемой семьи с колоссальными связями в мировом истеблишменте. У него впереди блестящая карьера, он возглавит семейную корпорацию и станет важным и очень известным человеком… Если, конечно, выберется из этого приключения живым.
Мысль о том, что он может не выбраться, заставила похолодеть, однако Пятый отогнал её и продолжил размышления так, словно корабль уже направлялся к орбите Земли и впереди их ждала встреча с благодарными лидерами планеты. Они станут героями. Понятно, что не все, но он, Чарльз Фрейзер Пятый, окажется в первом ряду, рядом с Райли, Октавией и Линкольном, именно для этого Аллан взял его в рейд. Он станет одним из главных планетарных героев, в отличие от остальных ребят, которые быстро перейдут в разряд «они тоже были среди пассажиров «Чайковского» и растратят свою славу по жалким сетевым ток-шоу. Его же продвинут с прицелом на политическую карьеру. Мировая известность и ресурсы семьи открывают широчайшие перспективы, от которых даже у него, с рождения принадлежащего к элите, захватывало дух. Но всего этого только предстоит добиться, воспользоваться выпавшим шансом занять место на самой вершине. Путь предстоит непростой, и тщательно продуманный брак способен многократно усилить его позиции и сделать перспективы более реальными. А что может предложить Анна Баррингтон?
Ничего.
Кроме того, что он не может о ней не думать.
Стоит ему заикнуться о желании связать жизнь с нищей девчонкой… Нет, ругать его никто не станет – над ним просто посмеются. Добродушно посмеются. Любя. Мама вздохнёт и покачает головой. Отец немного удивится и спросит: «Почему ты просто с ней не переспал?» Потом, когда они останутся одни, отец наверняка предложит «мужское» решение: обеспечить понравившуюся женщину и периодически навещать. Когда захочется. А когда перестанет хотеться – выплатить отступные и забыть навсегда.
И от понимания, что такое предложение обязательно поступит, Пятому сделалось противно. Мысль об этом вызывала отвращение. А мысль, что ничего другого семья не предложит, вызывала злость.
Фрейзер знал, что не сможет так поступить с Анной. И ещё знал, что не может отпустить девушку. Сейчас – не может. Не может представить Анну в объятиях другого мужчины. Не представляет, что кто-то другой будет просыпаться с ней в одной постели и наслаждаться её улыбкой – утренней… сонной… прекрасной… Или, ещё хуже, что Анна будет несчастна в браке и не станет улыбаться по утрам. Никому не станет. Будет просто открывать глаза и механически приступать к повседневным делам.
Пятого приводила в бешенство мысль, что Анна будет несчастлива.
Либо – просыпаясь с нелюбимым мужчиной. Либо – просыпаясь в квартире, которую он ей снимет.
И собственная слабость приводила в бешенство. В такую ярость, что ворвись сейчас «волки» – разорвал бы их голыми руками. Без сомнений – разорвал бы.
«Волки!»
Задумавшись, Чарльз совершенно позабыл о тварях, но опомнившись, не испугался – он был слишком взбешён, чтобы бояться. Посмотрел на дверной проём, никого не увидел, тихонько выдохнул, пробормотав:
– Надо быть внимательнее.
Положил пистолет-пулемёт, но замер, не убирая с него руку.
Из коридора послышалось тихое, едва различимое жужжание. На грани восприятия. Но реальное – жужжание совершенно точно не было галлюцинацией.
«Волки?»
Однако мысль не успела напугать – Пятый тут же сказал себе, что твари вряд ли станут жужжать, тем более – едва слышно.
Но если не волки, то кто?
Жужжание приближалось, становилось отчётливее, но всё равно оставалось тихим. Фрейзер вновь взял пистолет-пулемёт и снял его с предохранителя – ничего другого для встречи врага у него не было. Направил оружие на дверной проём, поёрзал, удобнее устраиваясь на позиции, медленно выдохнул, готовясь к бою, прищурился… и через несколько секунд увидел дроны. Точнее, сначала Чарльзу показалось, что в дверном проёме появились большие, с детскую ладонь, насекомые, но затем он сообразил, что на космическом корабле насекомые вряд ли заведутся, во всяком случае, настолько крупные, а видит он искусственные летательные аппараты, каждый из которых нёс наполненный зеленоватой жидкостью шприц.
