В конце концов, босс свободный мужчина и имеет право на личную жизнь. А я для него не более, чем простая помощница. И это здорово!
Потому, что иного мне не надо.
У меня другие интересы в жизни.
Мне вообще безразлично все, что не касается работы.
Тьфу, черт! Тренинг в таком состоянии не работает.
— Лена?! — появился на пороге комнаты Глеб.
Я выставила руку вперед, предупреждая, чтобы он не подходил.
— Что тебе нужно? Зачем ты пошел за мной? Прости, что помешала, но я понятия не имела, что вы придете туда ворковать, как голубки.
— Прекрати! — сделал он угрожающий шаг вперед.
— А что не так? Что я такого сказала? Это ведь так удобно: играть роль жениха с одной, обниматься с другой? Я же чувствую, что лишняя. Что мешаю вам с Аней. Не жалеешь, что поторопился с нашим фарсом? Сейчас бы в открытую другую целовал.
— Ты ревнуешь? — остановился он, словно налетая на невидимую преграду.
— Издеваешься? — взорвалась окончательно.
— Все не так, как ты думаешь, — пытаясь оставаться спокойным, произнес Глеб. — Аня… она…
— Да мне все равно! Иди, делай что хочешь: влюбляйся, откровенничай, обнимайся с кем хочешь! Только меня оставь, в это не вмешивай! — срываюсь почти на крик.
Внутри кипела обида, дурацкие слезы рвались наружу. Я даже не думала, что меня настолько зацепит эта ситуация с его подругой. К горлу подкатил колючий ком.
Я задрала повыше голову, жмурясь и глубоко вдыхая. Пытаясь справиться с клокотавшим внутри меня коктейлем из негативных эмоций.
Мыслить трезво не получалось.
— Уже не получится. Я и пришел. Сюда. К тебе, — внезапно оказываясь рядом, развернул меня к себе Глеб. Его пальцы впились до чувствительной боли в предплечья, вынуждая меня открыть глаза и взглянуть на него. Совершая тем самым самую большую глупость. — К той, с кем хочу… делать все вышеперечисленное.
Мне показалось, что я ослышалась. Это ведь не может быть правдой? Чтобы Глеб… и я?
Что бы мы…
Тогда почему он так жадно смотрит на меня, лаская взглядом каждую черточку, каждую родинку на лице?
Я промедлила всего секунду, растерявшись от неожиданности и этого хватило.
Глеб зафиксировал одной рукой мой затылок, зарываясь пальцами в волосах, склонился и накрыл поцелуем губы. Жарко, настойчиво, требовательно.
Заставляя подчиниться, вынуждая ответить ему взаимностью и запрещая думать о чем-то другом.
Все вокруг внезапно откатилось на задний план. Мои нелепые обиды, социальный статус, беременность от другого. Все, абсолютно все стало неважно.
Только его широкие ладони, ласкающие шею и спину, его губы, затягивающие меня в водоворот страсти, его горячее дыхание одно на двоих.
Во мне словно что-то щелкнуло, снимая с предохранителя спусковой крючок. Сметая всю неуверенность подчистую.
Разум где-то на задворках сознания пытался докричаться до меня, что это неправильно, что я потом пожалею, что нам нельзя, но я отмахнулась от тоненького назойливого жужжания, позволив себе хотя бы раз в жизни забыться. Вычеркнуть все лишнее и позволить эмоциям руководить парадом.
Самобичеванием буду заниматься позже. Завтра или через месяц. А может и никогда.
А сейчас я хочу только одного: подставлять лицо, шею, грудь под обжигающие поцелуи, вдыхать невозможно волнующий запах горьковатого мужского парфюма, зарываться пальцами в его волосах, слушать биение сердца и нырять в водоворот нахлынувших чувств.
Мне было мало Глеба. Катастрофически мало.
Тело жаждало близости, ощущения наполненности, единения между мужчиной и женщиной.
Подсознательно понимая, что не заслужила всего этого. Что я ворую то, что мне не принадлежит. И вряд ли наш взаимный порыв получит дальнейшее развитие. Но это будет потом. Размышления, осознание, а сейчас… сейчас я просто хотела любить и быть любимой. Хотя бы на одну ночь, даже на один раз.
Его руки, губы, горячий шепот — словно вскрывали в голове мешающие заслонки. Адреналин мощным напором впрыснулся в кровь, заставляя сердце работать на пределе.
Это не может быть правдой и тем не менее реальность такова.
Я и Глеб.
Вместе.
Вдвоем.
В одной постели.
Я нетерпеливыми пальцами попыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке и почти тут же потерпела фиаско.
Захныкала от неудачи, повторяя попытку.
— Нужно вот так, — ухмыльнулся он, одним резким движением рванув ткань на груди.
Помогая мне избавиться от сковывающей и разделяющей нас одежды.
— Боже, Глеб! — выдохнула, когда смогла коснуться ладонями желанного тела.
И эти ощущения не шли ни в какое сравнения с теми, когда я дотрагивалась до него, делая ему массаж.
Сколько раз я мечтала об этом мужчине, сколько ругала себя за порочные мысли, сколько гнала пустые мечты, убеждая, что между нами никогда ничего не будет, а сейчас Глеб сжимал меня в объятиях, как самую большую драгоценность. Осыпая поцелуями с головы до самых интимных мест.
В какой-то момент Глеб внезапно замер. Даже дышать перестал, прожигая меня взглядом.
— Если ты не уверена, то лучше останови меня сейчас, — выдохнул хрипло.
Провел нежно костяшками пальцев по моей щеке. Убеждая простой лаской сильнее, чем любыми словами.
— Нет. Ни за что, — уверенно покачала головой.
Улыбнулась, отметая непрошенные сомнения, чувствуя внутри нарастающее ликование и сама притягивая Глеба для поцелуя. Обнажая не только тело, но и душу. И понимая, что только что между нами рухнула самая главная, самая основная стена.
Глава 23
Я лежала в крепких мужских объятиях, чувствуя, как остатки удовольствия еще туманят мозг, как гуляют по телу хаотичные токи от пережитого наслаждения и совершенно не понимала как быть дальше.
Каким образом теперь строить отношения с Глебом?
Закрыть глаза на произошедшее и абстрагироваться? Или выяснить все по-хорошему, заранее расставив точки над Ё?
Мы по-прежнему с ним босс и подчиненная. Ничего не изменилось, кроме одной-единственной близости.
Я не хочу терять работу, но и становиться девочкой, удобной во всех планах для Забарского у меня тоже в планы не входило.
Я попросту не смогу.
А именно к этому все и шло.
— Не обижайся на Аню, — вспомнил о своей поклоннице Глеб. — Я не успел объяснить ситуацию. У Анны проблемы с психикой. Повышенная эмоциональность, тревожность, нервные срывы. Она все принимает близко к сердцу, верит каждому слову, причем, буквально. Любой отказ, любое неправильно брошенное слово вызывает у нее острый приступ переживаний, неконтролируемых эмоций. Она и сейчас сезонно проходит курсы лечения.
