— Валентина Алексеевна, послушайте, я не знаю, что вам наговорил мой муж. Мой бывший теперь уже муж: мы разводимся, — попыталась оправдаться, набирая побольше воздуха в грудь.
— Да мне какое дело до твоего семейного положения? У меня есть приказ свыше: сократить сорок процентов персонала. Я выбирала не по личным характеристикам! — резко перебила она. — У тебя больше всего пропусков. И ты ведь не отрабатываешь, как другие. Попробуй задержи — садик, дочка, муж. У тебя что угодно на первом плане, но не работа. Нет, я все понимаю, все мы женщины…
— Мне нельзя сейчас увольняться, поймите! Пожалуйста, войдите в мое положение. Я сейчас осталась одна с ребенком на руках. Мне просто не на что будет жить! Пожалуйста, Валентина Алексеевна! Умоляю! Я все отработаю. Все хвосты закрою, обещаю!
— Артюхина, не заговаривай мне зубы. Если раньше у тебя не было времени, то с разводом и ребенком на руках его вообще не будет. Да и не верю я тебе! Вчера достаточно выслушала от твоего мужа. Бывшие так не переживают за своих жен.
— Вы не понимаете…
— А мне и не нужно понимать! — рявкнула она так, что стекла задрожали. — Я не семейный психолог, мне за это деньги не платят. И уж тем более не обязана выслушивать всякие гадости в свой адрес. Это вместо спасибо. Так что собирай свои манатки, пиши заявление — и вперед. На выход. Не порти нервы. Ни себе, ни мне.
— Валентина Алексеевна… — сделала еще одну попытку.
— Можешь отработать положенные две недели. На этом все! И не надо тут обиженную и обездоленную строить. Думаешь, я не в курсе? Ты если даже и разведешься, то при разделе имущества получишь пай, на который еще несколько лет сможешь жить, не работая, — прозвучало с нескрываемой завистью. — Так что не прикидывайся бедной овечкой. Терпеть не могу, когда вот так ужом на сковородке вертятся и при этом святую из себя строят! — выплюнула она презрительно. — Еще вопросы есть? Нет? Вот и отлично. И радуйся, что я даю тебе возможность уйти по собственному желанию. А сейчас освободи помещение. Мне, в отличие от некоторых, работать нужно!
Я вышла из кабинета с пониманием того, что это полное фиаско. Зная характер начальницы, можно было смело брать веревку, мыло… тьфу, бумагу, ручку и идти писать заявление.
Если она приняла решение — ее уже ничем не переубедить. Хоть головой об стену бейся. Не поможет. Рабочий день потихоньку набирал силу. За дверями офисов вовсю кипела жизнь, и лишь мне уже можно было расслабиться.
Ладно. Неприятно, конечно, обидно, но не смертельно.
Да и в чем-то Валентина права. Я никогда не оставалась сверхурочно, спеша домой. Потому что нужно было забрать дочь из садика, прибраться дома, успеть с ужином и обедом на завтра.
Мне некому было помочь, вот и крутилась как белка в колесе. А если опаздывала — так потом ревнивых подозрений от Андрея выслушивала на неделю вперед.
Поэтому между двух зол выбирала, как мне казалось, меньшее.
Я только сейчас осознала, какую тяжелую ношу взвалила на себя в прошлом. И ведь муж видел, но помочь никогда не вызывался. Наоборот, убеждал, что так и надо, так и должно быть. Это и есть святая обязанность жены.
На эмоциях я набрала знакомый до боли номер. Дождалась ответа и прямо спросила:
— Зачем?
— Что зачем? — словно не подозревая, о чем идет речь, удивленно переспросил Андрей.
— Зачем тебе надо было, чтобы меня уволили? Какая тебе лично от этого выгода? — проговаривая четко каждое слово.
В трубке повисло минутное молчание.
— А что? Спонсор отказался содержать? Понял, что ты обычная дырка, каких тысячи, и укатил в закат? — смакуя каждое слово, наконец заговорил он. Рассмеялся едко, наслаждаясь триумфом. — А это будет тебе наукой, дорогая. Чтобы ты поняла, прочувствовала на своей продажной шкуре, что такое настоящая жизнь. Без мужа, без денег, с ребенком на руках. Я посмотрю, как долго ты протянешь одна. Это раньше ты жила как у Христа за пазухой. Ни в чем не нуждалась. Смотрела на мир сквозь розовые очки. Я сам виноват, воспитывать тебя надо было. И носом, носом в дерьмо тыкать. Чтобы знала, чтобы понимала и видела, как бывает с теми бабами, которые себе корону цепляют и незаменимыми считают. Потому что незаменимых нет! Таких, как ты, я найду сотню. А вот в твоем случае это так не работает.
— Правда? — вылетело насмешливое.
Я не собиралась ему перечить. Просто слушала и понимала, что совсем не знаю человека, с которым прожила семь лет. И только сейчас, столкнувшись с трудной ситуации и впервые не приняв его позицию, увидела настоящее лицо Андрея.
— А ты думаешь, за тобой в ряд выстроятся? Думаешь, королева? Да кому ты нужна, еще и с прицепом?! Ни один нормальный, уважающий себя мужчина не захочет связываться с разведенкой и растить чужого ребенка. Ни один, понимаешь?
— А с чего ты вообще взял, что я собираюсь себе кого-то искать? Мне уже хватило тебя. Спасибо! — проронила потухшим голосом.
— Да ладно, — протянул он с ядовито-насмешливой нотой. — Не рассказывай мне сказки. Что вы, бабы, без нас можете? Где бы вы были, не будь рядом перспективного самца? Зарабатывали тем самым корытцем, которым добрые люди посоветовали кормиться?
Каждое его слово било будто по оголенным нервам. Неужели я была настолько слепа? Неужели не видела его гнилое нутро?
Я ведь ради Андрея не пошла учиться дальше, окончив только бакалавриат. Это он в свое время внушил мне, что для женщины главнее семья, а не карьера. Это муж настоял на том, чтобы я не искала работу по профессии, а шла поближе к дому и с удобным графиком.
И пока я с ним соглашалась, я была примерная хорошая жена. А сейчас превратилась в корыстную дрянь?
— Действительно, — произнесла машинально, разглядывая небольшую трещинку в стене. Провела пальцем по шероховатой поверхности. — Где бы я была сейчас…
— На алименты можешь не рассчитывать. А рискнешь подать — не увидишь дочь в ближайшие лет десять. Может, и больше. Уяснила?
Я не стала ничего отвечать. Просто скинула вызов и сунула смартфон в карман.
Если я раньше и сомневалась, мысленно рисуя в нашей истории многоточия, то теперь стало очевидно: уже давно пора ставить жирную-прежирную точку.
Глава 24
С риэлтором я созвонилась и договорилась встретиться вечером. Прикинула, что теперь торопиться мне некуда, вполне успею забрать дочь из садика, отдохнуть, перекусить, а потом можно заняться оформлением бумаг.
Руслан разрешил остаться у него, но он не будет торчать в нашем городе вечно. Кто знает, может, ему уже пора ехать обратно, а он продолжает играть в рыцаря ради нас.
Это подкупало, но я понимала, что ничего в жизни нет постоянного.
Все временно.
Доброта моего ангела-хранителя тоже когда-нибудь закончится, как и желание помогать.
