– Я же обещал тебе, что вы с Сашей еще увидитесь сегодня. Я свое слово держу! – растянул губы в наглой ухмылке.
Взгляд мутный. И разговаривает медленно, растягивая слова.
– Останови бой! Саша после травмы! Перелом ребер, Тимур. Я не шучу! – вцепилась в ворот его рубашки.
Не тратя времени на споры о совести, о его хваленом "держу слово", честности и прочем.
Я уже поняла, что для него все это всего лишь пафосные выражения, желание пустить пыль в глаза собеседнику, искусственно завысить уважение к себе в чужих глазах. А по факту – пустой звук.
Мужчина склонил голову набок.
– Я знаю, – припечатал убийственным равнодушием.
– Что? Так ты... специально? Ты... – выдохнула пораженно.
Не веря собственным ушам и все еще наивно надеясь увидеть хоть какую-нибудь реакцию, достучаться до его человечности.
– Брось, куколка! Саша – мужик. И не с такими травмами выходил на ринг. У него было время восстановиться, так что все по-честному.
Я вырвалась, залепив ему пощечину со всех сил, и тут же оказалась скручена и прижата к мужскому торсу без возможности дернуться. Железной хваткой.
– Смотри! Смотри, сука, и наслаждайся! – прошипел Тимур, разворачивая мое лицо в сторону ринга.
Энергичная музыка, грянувшая из колонок, заглушила человеческие голоса. Хотелось кричать, орать, звать на помощь, только вряд ли бы меня кто-то услышал сейчас. Все заняты предвкушением предстоящего шоу. Всем плевать. Все слишком ждут зрелища, чтобы отвлекаться на недостойные их внимания мелочи.
– Посмотри на него. Видишь, как горят глаза? Он порвет любого за тебя. Я сделал правильную ставку! – лился мерзкий голос рядом с ухом.
А я и так искала взглядом Сашу. Дышать становилось все труднее, а когда встретилась с темным взглядом, и вовсе в воздухе кончился кислород.
Я видела даже с расстояния нескольких метров беснующуюся ярость в любимых глазах, ощущала бьющие наотмашь эмоции. Желание убить, разорвать Тимура и всех его подельников на части голыми руками. Сломать им шеи одним точным движением.
Возможно, Саша и согласился на этот бой с намерением проиграть, уступить сопернику, позволяя тому закрыть личный гештальт. Но не учел того, что такие люди, как Тимур, никогда не играют честно. И, возможно, оказался не готов к такому повороту событий.
Удар гонга заставил вздрогнуть. Прошелся морозом по коже и подкосил ноги.
Противник ничуть не уступал Саше. Такой же высокий, широкоплечий, мускулистый. С темным коротким ежиком волос и раскосыми глазами, с горящей ненавистью в глубине зрачков. Он сразу ринулся в наступление, обрушив на соперника град ударов.
От него исходила агрессивная энергия лидера, не привыкшего проигрывать. И сейчас он был полон решимости это доказать.
Сердце замирало и переставало биться всякий раз, когда Саша пропускал выпад. Я видела, что он ушел в глухую оборону, выжидая, когда противник допустит ошибку, раскроется, и тогда он одним точным приемом завершит схватку.
Удар, еще удар. В какой-то момент Рустаму удалось свалить Сашу на пол, но тот быстро поднялся на ноги.
Я впилась ногтями в ладони, не чувствуя боли. Каждый нерв, каждый мускул во мне, казалось, натянулся до предела. Я вся превратилась в тонкую звенящую струну.
Мир сузился до размеров ринга, где двое сильных самцов боролись не на жизнь, а на смерть.
Я бы хотела закрыть глаза, не видеть всего этого ада, не слышать гула толпы. Очнуться в своей постели и обнаружить, что это всего-навсего дурной сон. Кошмар.
Но, увы, реальность никуда не хотела исчезать, жестоко напоминая о себе.
Саша пропускал все больше и больше ударов. Движения становились смазанными, неточными. Один глаз распух, из рассеченной брови струилась кровь.
Боже, этот раунд когда-нибудь закончится? Или они дерутся до победного конца?
Сколько уже прошло? Минута? Три? Десять?
Прозвучал звуковой сигнал, оповещая о перерыве. Я выдохнула, ощущая, как немного отпустило. И ноги подкосились, становясь ватными.
Минута, у Саши всего минута, чтобы глотнуть воды, обтереть потное лицо полотенцем, задержаться долгим странным взглядом на мне, шепнуть разбитыми губами что-то в сторону Тимура и снова ринуться в бой.
Это страшно. Очень страшно присутствовать на таком жестоком зрелище, зная все нюансы, понимая, что игра нечестная заранее, а ставки слишком высоки, чтобы проиграть, и не имея возможности хоть чем-то помочь. Только наблюдать.
И молиться.
Сколько еще у Саши сил, чтобы продержаться? Выдержки, стойкости, внутренних резервов? Он ведь не железный.
Противник наступал все сильнее. Теснил.
Рустам тоже получал, но гораздо меньше. И выглядел свежее.
Вряд ли Саша сейчас дрался в полную силу. Только знал ли об этом соперник?
Я вспомнила все молитвы, какие знала, мысленно умоляя ангела-хранителя помочь.
Защитить, уберечь, сохранить.
"Спаси и сохрани" – я повторяла эти слова, как мантру, снова и снова. В сотый раз. Вкладывая надежду, веру, душу в них.
Шептала, вздрагивая всем телом каждый раз, когда Саша не успевал закрыться или увернуться. Кусала кожу на сжатых кулаках, затыкая рвущиеся наружу рыдания.
От напряжения меня снова начало тошнить. В ушах звенело, глаза болели от яркого света прожекторов.
Пожалуйста, Саша!
Сашенька!
Господи, помоги ему!
Я внезапно осознала, что не боюсь проигрыша в том плане, что достанусь какому-то незнакомому мужику в качестве трофея. Я вообще об этом не думала.
Сейчас меня трясло от мысли, что здесь и сейчас на моих глазах могут убить дорогого мне человека. Именно теперь, когда мы почти выяснили все мучающие годами нас вопросы, когда всплыла уродливая правда наружу и стало понятно, кто на самом деле виноват в нашем разрыве, в тот момент, когда мы почти простили друг друга, я внезапно осознала, что все было зря. Зачем тогда я узнала страшные тайны прошлого? Для чего мне откровения о предательстве Андрея? К чему все это, если один точный удар может навсегда отнять у меня Сашу, а у детей отца?
И, словно в подтверждение этой мысли, Рустам сделал обманный выпад, путая соперника, заставляя ослабить оборону, и следом впечатал кулак прямо в грудную клетку. С размаха. Мощнейшим ударом.
Я охнула, пошатнувшись. Сердце прекратило биться, когда Саша согнулся почти пополам, отлетая к канатам.
– Нет, нет, не-е-ет!!! Только не это! Пожалуйста! – срывая голосовые связки.
Захлебываясь солеными слезами.
И время остановилось в этой точке.
Застыло горячей обжигающей лавой.
