Моя малышка становилась ненасытной. Я всю жизнь равнодушно относилась к любым видам фруктов, но под конец второго триместра беременности, как сумасшедшая стала поедать персики. Я с нежностью погладила свой округлившийся живот, который теперь видно не вооружённым глазом.
Рядом легла рука Стаса.
— Толкается? — с замиранием, шепотом спросил он.
— Не-а. Спит, — я виновато улыбнулась.
Стас уже месяц — пока безрезультатно — пытался застать момент шевеления маленьких ножек и ручек моей девочки. Но то его не оказывалось рядом, то он не успевал добежать, то малышка мгновенно замирала, как только его рука касалась моего пуза.
Даже представить не могу, за что она с ним так.
Стас тяжело вздохнул и наклонился к животу:
— Ты — маленькая тихоня, когда-нибудь я застану тебя врасплох.
— Не угрожай моему ребёнку, — в притворном ужасе округлила я глаза.
Стас выпрямился и хмыкнул, нервно облизывая губы, и пронзил темнотой карих глаз. Волнуется? С чего бы?
Он медленно наклонился к моему лицу и пальцами завёл мои волосы за ухо.
Волнение и последний жест мысленно перенесли меня в воспоминания нашего второго свидания. Того, что состоялось через две недели после воскресного завтрака.
Он тогда решил проводить меня до дома, после кинотеатра, в котором мы посмотрели какую-то комедию и почти всю дорогу не могли перестать смеяться, вспоминая самые курьёзные моменты и тут же фантазируя ещё более комичное их продолжение.
Когда мы остановились у подъезда, я решила, что будет честным признаться в том, что в скором времени стану мамой.
— Хочу, чтобы ты знал — у меня ребёнок, — скороговоркой произнесла я, закусила губу и настороженно заглянула в тёмные глаза.
— Не вижу проблемы, — хмыкнул тот.
— Не родившийся, — тихо добавила я.
Он нахмурился, затем вопросительно поднял брови.
— Беременна я, — закатила я глаза.
— А, — коротко кивнул он и задумался. — Но ты не замужем? — спросил спустя полминуты раздумий.
— Нет.
— А что отец? Ты с ним встречаешься?
— Нет. Ребёнок, — я запнулась, но всё же сказала это слово, — случайный. — Решила сразу объяснить, чтобы он не мучил вопросами ни себя, ни меня: — Так получилось — одна ночь. С отцом ребёнка связи нет, и я её не ищу, — Хоть и сильно хочется — подумала тогда я и сердце ёкнуло. — Ребёнок должен родиться. Я так решила. А ты реши — нужны ли тебе такие отношения.
Стас снова замолчал, пронзая меня долгим взглядом. Тяжелым. Затем нервно облизал губы и заправил за ухо прядь моих волос.
— Нужны, — просто и уверенно сказал он и поцеловал.
Вот и сейчас поцеловал. Мне нравились его губы. Нравилась его компания. Его забота. Шутки. Мне нравилось в нём и в наших отношениях буквально всё. Но я не дрожала от страсти, когда он ко мне прикасался. Не теряла голову при взгляде в тёмные глаза. Бесспорно, меня возбуждали и его ласки, и слова, что он шептал на ухо. Секс был отменным. Но… не фееричным. Не как с человеком, о котором я старалась не думать. И который всё никак не мог покинуть пределы моего сознания.
— Что такое? — отстранился Стас.
— Прости, — хихикнула я. — Задумалась.
— Ты часто так задумываешься… даже как-то страшновато, — преувеличенно серьёзно сказал он, нахмурившись.
— Не придумывай, — улыбнулась я, легонько хлопнув его по плечу.
Он рассмеялся, демонстрируя так милые моему сердцу морщинки вокруг глаз. Засмотрелась. Даже про персики перестала думать.
— Что? — хмыкнул Стас.
Вместо ответа коснулась ладонью его щеки, почувствовав под ней легкую щетину. Убрала тарелку на деревянный подлокотник дивана и, приблизившись к его лицу, нежно поцеловала ровные губы, обхватив другой рукой за шею. Стас нетерпеливо выдохнул и, напирая, вдавил меня в мягкую спинку дивана.
Мгновение спустя он тяжело отстранился и, покачав головой, спросил:
— Ты и на последнем месяце собираешься быть такой сексуальной?
Я улыбнулась и хмыкнула:
— Так может дело в том, что тебя просто-напросто возбуждают беременные женщины?
— Определённо, — выразительно поднял он брови, заставив меня хохотнуть, но потом посмотрела мне в глаза пронзительным взглядом и кивнул: — Если эта женщина — ты.
Я засмущалась и отвела глаза.
Стас, снова поцеловав меня в висок, легко поднялся с дивана и ушёл на кухню, а я продолжила поедать жёлто-оранжевые фрукты, правда, уже без былого энтузиазма.
Где-то через три минуты Стас вернулся. Пряча одну руку за спиной, второй нервно, по очереди, убрал за уши свои длинные волосы. Теперь его волнения ничего не скрывало. Я насторожилась. Убрала тарелку и села прямей. Он присел на журнальный столик напротив и сжал мою ладонь.
— Что случилось? — его состояние передалось мне, и я не на шутку заволновалась.
— Ничего такого, — выдохнул он.
Тяжёлый вздох. Резко — выдох. И он убрал руку из-за спины, представляя моему вниманию… статуэтку в виде сжатого кулака с вздёрнутым вверх средним пальцем! А на пальце болталось обручальное кольцо.
— Что-о-о-о? — громко протянула я и засмеялась в полный голос. Я хохотала до срыва голоса и слёз в глазах. Истерично. И от комичности способа предложения, и от неверия в реальность происходящего. — Боже, Стас! Не может быть!
— Может, — вместе со мной смеялся Стас. Смеялся, но напряжение из красивых глаз всё ещё не пропало.
Я медленно вдыхала и выдыхала, пытаясь успокоить истеричный смех.
— Фу-ух, — простонала я, вытирая слёзы. — Ты шутишь?
— Нет, — покачал он головой, мгновенно став серьёзным. — Выходи за меня.
Мы даже слов любви друг другу не говорили. Может в пылу ночи что-то и проскальзывало, но при дневном свете — никогда. Я непроизвольно коснулась указательным пальцем знака вопрос в ямке ключицы. Сердце забилось быстрей, и ладони вспотели. Я, вдруг, почувствовала себя загнанной в угол. Захотелось сбежать. Спрятаться. Скрыться от несуществующей угрозы. Боже! Кажется, я никогда себя так не чувствовала!
— Эй, — нежно произнёс Стас и, отставив статуэтку, коснулся моей щеки. — Всё в порядке. Можешь не отвечать сразу.
Но я видела боль и щемящую тоску в его глазах. Его расстроила моя реакция. Чёрт. Я не хотела этого. И вообще, чего я так паникую? Это всего лишь предложение. О котором я и, правда, могу подумать. Дома. Наедине с собой. Взвесив все “против” и “за”.
Рациональный подход к любви. Почему бы и нет?
Я сжала ладонь Стаса на своей щеке и, чуть отстранив, поцеловала.
— Да. Мне нужно время подумать. Спасибо.
