— Прости, — потупилась она, делая очередной глоток нефильтрованного напитка.
Мой телефон снова просигнализировал.
— Можешь проверить. Вдруг, что-то важное.
— Вот спасибо, — улыбнулась я и взяла телефон.
Два входящих письма. И оба адресата под фамилией… Медин.
— Эй, случилось что-то серьёзное? — заволновалась Лилия, наблюдая за моим вытянувшимся лицом, с которого, наверняка, сошла вся краска.
— Погоди, — подняла я палец и открыла письмо от Медина старшего.
«Если ты, ублюдок, скажешь что-нибудь моему сыну — пеняй на себя. Со мной лучше не связываться».
Хм. Посмотрим, что там нужно сказать. Дрожащим пальцем коснулась сенсора в месте, где значилось письмо от Влада.
«Здравствуйте! У меня к вам странная просьба, на самом деле. Заказ не сделаю, но заплачу любые деньги за информацию. Мне нужны действующие контакты девушки, с которой вы работали в городе N. Она устроилась на работу в фирму «Калипсо и Ко» под именем Рудакова Карина Кирилловна. Правда — любые деньги. Назовите сумму, и она сразу появится на вашем счету. Ничего криминального — гарантирую. Надеюсь на ваше понимание. Жду ответ в любое время суток».
Ждёт он ответ, видите ли. Заблокировав телефон, откинула его на столешницу и скрестила на груди руки. Мало того, что во снах мне является, так ещё и в реальности объявился. Руки так и чесались написать в ответ что-нибудь язвительное. Резко дернулась к телефону, но в последний миг передумала и, взяв пачку сигарет, подбородком кивнула Лилии на телефон:
— Спрячь его от меня на некоторое время.
Та усмехнулась, но просьбу мою выполнила.
— Назойливый кавалер?
— Нет у меня кавалеров, — резко ответила я, выдыхая дым прикуренной сигареты. От обычной, мать её, зажигалки. — Специальность не та.
— Эй. Я вот контролирую себя, чтобы не срывать злость на тебе. И ты уж постарайся.
— Прости, — в который раз за сегодня извинилась я и тяжело выдохнула перед следующей глубокой затяжкой.
— А ещё я неплохой слушатель, — подняла брови Лилия, излучая взглядом невероятную доброту. — Если тебе требуются его услуги, — пожала она плечами.
Я сканировала её долгим взглядом — надо заметить, она ни не секунду не отвела доброжелательных глаз — и через минуту выложила ей всё, что творилась со мной в последние три недели после ночи с Владом Мединым.
— Нужно заказать чего покрепче, — заключила Лилия после моего рассказа и жестом подозвала официантку.
Глава 9
Мы попрощались с Лилией глубоко после полуночи. Изрядно напились, благо идти мне недалеко, а Лилия через минуту после моего ухода обещала вызвать себе такси. Она налево и направо излучала своё обаяние, и к концу вечера к нам подсели те парнишки, что сидели за столиком в центре зала. Лучшее лекарство от душевных ран — пристальное внимание противоположного пола. Тем более, когда они предпочитают тебя, вместо, по виду, на всё готовых девчушек у бара.
Я медленно шла по темному двору к своему подъезду, с приятной теплотой в груди от осознания, сколько общих интересов у меня с этой девушкой. Мы успели обсудить буквально всё — от предпочтений в мужчинах, до особо понравившегося саундтрека в одной из серий любимого сериала. Ну, где ещё я могла бы встретить девушку, так же фанатеющую от «Ходячих мертвецов»? Или от «Элементарно»? Да даже от «Бесстыжих»?
Алкоголь и приятная компания сделали своё дело — полностью отвлекли меня от мыслей о письме Влада Медина.
Чёрт. Я забыла телефон.
Разворачиваясь с намерением вернуться в бар, я услышала знакомый холодный голос:
— Ну, привет, красотка.
Руки в карманах джинсов, улыбка, не обещающая ничего хорошего, горящий злостью взгляд, отлично различимый даже в темноте ночи.
Виктор.
Шикарно. Не могу поверить, что даже после стольких лет со мной случится, то, что случится.
— Не надо перекладывать на меня всю ответственность, — сжала зубы я, с неприкрытым отвращением сверля его взглядом.
— Но виновата ты, — с наигранным безразличием пожал он плечами.
— В том, что ты не ценил любовь своей девушки? — начала перечислять я, загибая пальцы: — В том, что она стала тому свидетелем? Или в том, что более не удастся использовать её связи в своих интересах? О! А может в том, что ты не в силах удержать своего друга в штанах, при виде мало-мальски симпатичной девчонки?
При последних словах, он с рыком подлетел ко мне и схватил за плечи. Больно схватил.
— Чертова потаскуха, — выплюнул он мне в лицо, с горящими безумием глазами.
— Совсем, как ты, — стойко выдержав его взгляд, рассмеялась я.
— Смейся, пока можешь. Недолго осталось, — сквозь зубы проскрежетал он.
— Угроза так и пышет новизной, — закатила я глаза.
Виктор раздул ноздри и, встряхнув меня, толкнул на землю. Без какого-либо предупреждения, замахнулся ногой и ударил по лицу. Мозг взорвался дикой болью. Я опрокинулась на спину и зажала ладонями разбитый нос. Парень присел на корточки возле меня и зло ухмыльнулся:
— И это только начало. — Наклонившись ко мне, он схватил меня за волосы на затылке и притянул к пышущему гневом лицу: — Шлюхам не положено острить. Их рты должны быть заняты другим делом.
— Тебе ли не знать, — фыркнула я, чувствуя вкус крови во рту.
Скрипнули зубы. Виктор начал подниматься, держа меня за волосы и увлекая за собой. Я вцепилась в его руку, дабы он не вырвал мне клок волос. Складывалось ощущение, что с меня живьём снимают скальпель. Поднявшись на ноги, секунду передохнула от боли. И в тот же миг кулак парня врезался мне в живот. Я согнулась пополам, хватая ртом воздух. Но в полной мере насладиться моментом не дали, мгновенно распрямив, утягивая за волосы.
— Нравится? — прошипел он мне на ухо.
— Кайфую, — выдохнула я, кривясь от боли.
Он рассмеялся. Безумно. И снова со всей силы ударил кулаком в живот. Отпустил волосы, обошёл согнутую пополам меня, и встал спереди. Снова рассмеялся — его смех ужасно смахивал на смех злодеев в плохих голливудских фильмах — и врезал мне коленом по уже пострадавшему лицу. От удара я не удержалась на ногах и упала на спину, раскинув руки в обе стороны. Всё тело превратилось в бесконечный комок невыносимой боли. Я из последних сил перевернулась набок и свернулась в калачик, пытаясь обнять колени. В ту же секунду удар его голени по спине, распрямил меня. Виктор быстро обошёл меня и с силой врезал носком ботинка по лицу.
Далее, с небольшой задержкой, град ударов его ноги обрушился мне в живот. Страдали рёбра, руки, которыми я пыталась прикрыться. Я стонала и хрипела от боли, а он всё бил и бил. В безумном ритме, с чудовищной жестокостью. Я закашливалась от собственной крови и пыталась закричать. Не выходило. С каждым новым его ударом я мечтала потерять сознание. Уплыть. Раствориться. Исчезнуть. Убежать от невыносимой боли.
