Согласно опустив веки, нарук сделал знак менесам, и те быстро и умело поменяли сервировку, накрыв стол для десерта.
— Детальный план грядущих преобразований мы разработаем позднее, — вдохновенно рассуждала Тамара. — Сейчас мне важно ваше принципиальное согласие. В истории нашей — и вашей, кстати, — страны не раз были случаи, когда небольшая, но идейно сплоченная и дисциплинированная группа людей меняла ход истории…
Тамара не договорила — прямо перед девушкой возникло, словно по волшебству, блюдо с чем-то розово-белым, восхитительно пахнущим клубникой и корицей. Воспользовавшись паузой, нарук глубокомысленно закатил глаза и произнес лишенным эмоций голосом:
— Если поднять все рода, живущие свободно, послать весть во все лабы, привлечь одиночек, мы сумеем выставить не более десяти тысяч простых итеров, менесов же — половину от этого числа. Огнестрельного оружия у нас хватит едва ли на две тысячи. А тот же можайский князь только в дружине имеет втрое больше. Конечно, дружина его раздроблена на гарнизоны, стоящие в городищах и посадах. И тем не менее…
— При удачном ведении войны можно разбить дружину по частям, — быстро сказала Тамара, с трудом отводя взгляд от клубничного чуда на столе. Нарук грустно усмехнулся и тут же стер улыбку с губ.
— Вы забыли об отношении чистунов к итерам. Мы не возьмем ни одного городища — население поднимется до последнего человека. Ополчение задавит нас.
— Вы боитесь чистунов? По-моему, они вроде амишей, безвредные полудикари…
— Но их в сотни раз больше, чем нас!
— Хорошо, а технологии? — Тамара возбужденно взмахнула рукой. — Вы же итеры! Давайте создавать оружие — пушки, ружья, пулеметы, гранаты… ракеты там, я не знаю, броневики!
Старик устало провел сухой ладонью по лицу.
— Да, мы — итеры. Хранители древних знаний. Хранители! Пушки, ружья… Даже я плохо представляю себе все, что необходимо Для их производства. Металл, порох, а стало быть— заводы, рудники. Промышленность, одним словом, ведь так?
Тамара кивнула.
— Это не удастся сохранить в тайне. Так вот: едва только мы заложим первый завод по производству пушек или ружей, на нас ополчатся ВСЕ жители Россейщины! Все, понимаете? Заветы Всеблагого Отца чтятся свято, за этим пристально следит Человек-Без-Имени. Поднимутся князья, степь, вечевые городища, крепостеграды Опоясного камня. Нас просто вырежут…
Замолчав, старик какое-то время смотрел то ли в пол, то ли в себя. Тонкие фиолетовые губы шевелились, испещренная пятнами голова вздрагивала. Тамара ощутила жалость к этому человеку — владыке гонимых, предводителю немощных, вождю тайного племени, главной заботой которого было лишь выживание его подданных. Итеры декларировали своей главной задачей охранение знаний, но хранить-то, по сути, нечего. Все уничтожено, сожжено, разрушено, перемолото, утоплено, захоронено под слоями земли и времени.
«Он и вправду ничего не станет делать. Чтобы изменить привычный ход вещей, нужны мужество, отвага, а прежде всего — желание. Он не боится, нет, просто… Просто не им началось, не им и кончится. Фатализм. Мир такой, какой он есть, и другим быть не может. Что ему до сотен тысяч, миллионов людей, влачащих жалкое существование в курных избах? Он сидит в бункере, выстроенном, наверное, еще при Сталине, вкусно ест, сладко пьет, решает, кто из его подданных на ком может жениться, на досуге делает выписки из сочинений Плавта и Сенеки. Он ждет преемника. А больных детей тем временем запекают в пирог…»
— Вы хотите разрушить нынешний миропорядок, — не спросил, а констатировал после долгой паузы нарук. — С вашей точки зрения, он несправедлив…
— Да это не то слово! — едва не выкрикнула Тамара. — Он ужасен! Особенно если есть с чем сравнить. А мне, дуре, еще казалось, что наш Мир — тот, в котором я жила… прошлое, с вашей точки зрения — устроен криво и косо. Воистину, все познается в сравнении. Был такой поэт в… давно, в общем, его фамилия Некрасов. Так вот он очень верно подметил: «Люди холопского звания — сущие псы иногда. Чем тяжелей наказание, тем им милей господа». Ваш этот Человек-Без-Имени…
— Я не буду вам помогать, — спокойно сказал нарук. — Подождите, погасите эмоции. Нас, итеров, сложившееся статус-кво вполне устраивает. Время перемен еще не пришло. Впрочем, вы получите от нас ту посильную помощь, которая не повлияет на положение вещей. Это — все.
— Что — все? — не поняла Тамара.
— Все — значит все. Последнее слово нарука итеров. — Старик улыбнулся.
Тамара стиснула зубы от злости. Ей захотелось схватить со стола кувшин с вином и врезать по пятнистому черепу Стило Трошсына. С трудом пересилив себя, девушка спросила:
— Каково настоящее имя Человека-Без-Имени? Что вы знаете о нем?
Сказать, что этот вопрос удивил нарука, значит, ничего не сказать. Верховный итер замер, точно громом пораженный, потом через силу выдавил из себя:
— Ты… Вы… почему вас это интересует?
— Это просто. У меня есть все основания предполагать, что именно он — причина всех тех негативных изменений, что произошли за минувшие столетия.
Лицо нарука озарила догадка.
— Вы прочли тексты профа Разгляда!
— Именно, — не стала запираться Тамара. — Ну так как?
— Человек-Без-Имени — сильный чаровник, наместник Всеблагого Отца на Земле, — медленно заговорил верховный итер. — Его твердыня — в полуденных землях, у Светлых гор, между Черноболотьем и Рогатой горой.
— То есть он жив?! Он не умер и продолжает жить? — вытарашила от удивления глаза Тамара. — А мне казалось, что все эти эвфемизмы чистунов «мы живем под дланью Человека-Без-Имени» — всего лишь фигуры речи.
— Я же сказал, — несколько раздраженно проскрипел нарук. — Он — сильный чаровник, пожалуй, самый сильный на Земле. И его…
Договорить старик не успел — в дверь ворвался запыхавшийся стражник с факелом в руке.
— Господин нарук, на плеши флот. Пятнадцать боевых коней. Они сворачивают к убежищу. А с полуночи вдоль реки движется войско, около пяти тысяч ратников. Дружины трех княжеств и сыны Всеблагого. Это война, господин!
Нарук вскочил, отбросив массивное кресло, словно складной брезентовый стульчик.
— Общая тревога! Стрелков — наверх! Подрывников — в архивные штольни! Профам и хранителям — подготовиться к срочной эвакуации!
И, подпрыгивая на ходу, верховный итер бросился вон из комнаты.
— А я? — крикнула ему в спину Тамара.
— Разыщете Бойшу, он на третьем уровне, в гостевых покоях. Скажете: я приказал сопровождать вас к Лисьей горке, — не поворачивая головы, бросил нарук и нырнул в дверной проем.
Сумрак и тишина, царившие на многочисленных уровнях подземного бункера итеров, моментально взорвались криками и вспышками мятущегося пламени факелов. Тамара пробиралась по коридорам, прижимаясь к стенам, а мимо нее грохотали сапогами закованные в сталь бойцы. Лязгало оружие, скрипели тележки, груженные боеприпасами. Множество людей в едином порыве стремились вверх, к выходам из убежища, готовясь дать бой подступающему врагу.
