– Вот как, – знакомая интонация вернула меня с небес на землю. Сердце, запнувшись, побежало галопом. Если бы я подумала об этом раньше… Я могла спасти моего кроху. Могла. Но не спасла.
– Ты станешь родителем. Но не я, – мерно и подозрительно спокойно продолжил он, и лишь глаза на мгновение сверкнули огнём ярости.
– Ты так уверен, что ребёнок не от тебя? – упавшим голосом спросила я, лихорадочно обдумывая ситуацию.
– Уверен, – кивнул он, минуту молчал, напряжённо всматриваясь в моё лицо и, отложив ноутбук, преувеличенно ободряющие хлопнул себя по коленям: – Нет! Я передумал. Мы станем родителями. Ты всё верно сказала, – весело рассмеялся и, встав с дивана, подошёл ко мне. Обнял. Обхватил ладонями моё лицо и коротко коснулся моих губ своими.
– Великолепное событие. Мы со всем справимся, обещаю. Я воспитаю его, как своего.
Я нервно улыбнулась в ответ. Мне следовало догадаться о том, что он задумал. Но моё глупое сердце не позволяло рационально мыслить.
– Не от него, – эхом повторил следователь, а в глазах промелькнуло понимание.
– Что? – усмехнулась я. – С каждой секундой думаешь обо мне всё хуже?
– У меня сложилось впечатление, что тебе плевать, что о тебе думают. Это не так? – прищурился Сергей и, дрогнув в улыбке, затушил сигарету.
– Так, – удивилась я сама себе, поймав себя на мысли, что в его глазах хотелось бы выглядеть лучше. Почему? Видимо, его искренний интерес зародил в моём мёртвом сердце желание, чтобы меня поняли. Ведь никто не смог.
Наблюдая за моим удивлённым выражением лица, Сергей улыбнулся уже открыто, а в его глазах я углядела нежность. Сердце тут же отреагировало, глухо стукнув о рёбра. Я отвела глаза, посмотрев на руки, пальцы которых были лишены хотя бы какого-нибудь подобия маникюра, сжимавшие кружку с начинающим остывать напитком. И вдруг захотела объяснить:
– Один раз. Я изменила ему всего один раз. Я не планировала этого – так сложились обстоятельства. Повторять опыт не собиралась. И когда узнала, что беременна, естественно решила, что нам с Кириллом наконец-то улыбнулась судьба. Как выяснилось позже – Кирилл не хотел детей и заботился о том, чтобы я не забеременела.
– Как? – поразился Сергей, нахмурив брови.
– Таблетки. У него была традиция каждый раз после секса выпивать стакан молока. Он настоял на том, чтобы и я присоединилась к этой традиции, ещё и лживо апеллируя тем, что это полезно для зачатия. Туда он и кидал таблетку экстренной контрацепции.
– То есть он делал вид, что ребёнка хочет, но на самом деле не хотел? – на мгновение поднялись брови следователя, а губы сжались в полоску. – Почему?
– Я предполагаю, что дело в его отношениях с отцом. На первый взгляд, они всегда и во всём были за одно. Но Килин-старший – деспот. Ему нужно было, чтобы сын ему во всем подчинялся. Именно так мы и поженились, кстати. Кириллу хоть и претили настояния отца на свадьбе, но он не был сильно против – в моём лице партия была солидной. А затем Валерий Михайлович захотел внуков. И тут Кирилл уже шёл на поводу своих желаний, обманывая всех вокруг.
– Почему Кирилл просто с тобой не развёлся, когда понял, что ребёнок не его?
– Потому что Кирилл не был тем человеком, который легко прощает ошибки других людей.
Глава 5
Сергей задумался и минуту молча цедил кофе. Затем глаза его озарились догадкой, и он чуть подался вперёд, положив локти на стол.
– А ты знаешь кого-нибудь, кому он так же не прощал ошибок?
Похвально. Не теряет надежду найти убийцу, цепляясь за любую соломинку. Я удержала улыбку – мужчины, жаждущие добраться до истины, меня всегда восхищали. Жаль таких мало. Да и то, что он уже меньше верит, что это моих рук дело, безусловно грело душу.
– Думаешь, ему отомстили? – тоже подавшись вперёд, не смогла удержаться от смешка я.
– Всё может быть, – пожал он плечами.
– У тебя всё мотивы завязаны на мести? – уже открыто и по-доброму насмешливо улыбалась я.
– Такая у меня работа, – чуть недовольно скривился он, но хорошее настроение я ему не испортила.
– А текущие дела? Может он просто кому-то мешал? – прищурилась я, сверля его взглядом.
– Никаких существенных дел на момент смерти он не вёл. Меня бы не было здесь – будь по-другому, – усмехнулся он, а взгляд карих глаз словно укорял за то, что я так могла подумать.
– Рада, что так вышло, – тихо произнесла я, наблюдая за его реакцией на мои слова.
Он на секунду опешил и сглотнул, быстро отвёл взгляд и, зацепив двумя пальцами очередную сигарету из пачки, прикурил.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – выдохнул он дым, снова вернувшись к весёлому настрою.
Я медленно выпустила воздух из лёгких и отклонилась на спинку стула. Кому Кирилл не прощал ошибок? Кроме себя, никого важного в памяти не отыскалось. До случившегося я не представляла, что он настолько монстр.
– Кирилл чётко ограничивал работу от дома, – задумавшись, произнесла я. – А если у него были проблемы вне работы, то, я подразумеваю, жаловаться о них мне он и не думал.
– Пять лет в браке, но вы так и не стали близки, – констатировал он без особых чувств.
Я пожала плечами – ответить мне было нечего.
– Значит, брак по расчёту? – сделав очередной вывод о моей жизни, спросил Сергей.
– Не в общепринятом смысле, но да – по расчёту.
– Его интерес в вашем браке я более-менее понял. А тебя что подвигло на брак без любви?
– Любовь переоценивают, – фыркнула я и тут же оговорилась: – Я про ту, что между мужчиной и женщиной.
– Несомненно, – тихо рассмеялся он. – Когда это случилось?
– Случилось – что? – нахмурилась я.
– Отношения, что разрушили твою веру в прекрасное чувство, – пафосно объяснил он, подрагивая от смеха.
Проницателен, хитрый лис.
Как таковых отношений и не было. Тогда нас связывала лишь одна ночь.
В тот момент мне казалось, сильнее боли не существует. Весь мой мир рухнул. Как оказалось – незначительно, лишь чуть приоткрыв грань настоящего несчастья. Но я чувствовала себя раздавленной, растерзанной на мелкие кусочки. Ноющее от разочарования сердце я буквально ощущала физически. Его словно сдавливало тисками каждый раз, как я вспоминала его губы на своих и осознавала, что они принадлежат другой. Он принадлежит другой.
Как я добралась до дома от одногруппницы помню слабо. Лишь единственная мысль, играющая в голове как заезженная пластинка: “Ничего не выйдет. Никогда.”
За ту короткую неделю нашего тесного общения я увязла. Увязла бесповоротно и навсегда. В его насыщенно-тёмных глазах, поблескивающих смешинками. В его улыбке, такой искренней и открытой. В его шутках, интонации, тембре голоса. Он стал моим воздухом, которого сам меня и лишил.
