– Но все мы здесь не навечно, – печально шепнула Хелена ночному небу, пылающему сегодня миллионами звезд. «Они-то видели все, – подумала она, – однако держат свои знания при себе».
Уильям говорил ей, что она балует Алекса, потакает его капризам, и, вероятно, был прав. Она одна понимала его уязвимость, зная, что ему приходится справляться с одиночеством из-за ощущения, что он «другой». В школе восьмилетнему Алексу предложили пройти тестирование, когда он обогнал всех одноклассников в учебе. Хелена неохотно согласилась, не желая навешивать на сына ярлык, пока он еще так молод. По результатам он был признан «одаренным ребенком» с запредельным IQ.
Хелена оставила его в местной начальной школе, желая обеспечить ему по возможности нормальное детство. Потом, на втором году учебы в средней школе, ее вызвал директор и сказал, что Алексу следовало бы подать заявку на академическую стипендию, чтобы поступить в самую престижную школу-пансион в Англии.
– Откровенно говоря, миссис Кук, я думаю, мы оба окажем Алексу дурную услугу, если не дадим ему хотя бы возможность попробовать. Мы тут делаем все, что в наших силах, но, чтобы выкладываться по максимуму, ему, без сомнений, будет лучше с мальчиками подобного интеллекта.
Она обсудила это с Уильямом, который согласился с директором, но Хелена, которую саму в детстве отослали в школу-пансион, колебалась.
– Никто не гарантирует, что Алекс получит стипендию, а без стипендии мы при всем желании не можем позволить себе обучение, – возразил Уильям. – Так почему не дать ему хотя бы попробовать? Если он не захочет ехать, отказаться всегда успеем.
А потом Алекс выиграл, и все были так воодушевлены, что Хелена даже устыдилась того, что не выказывала воодушевления. В конце концов, это было огромное достижение. И чудесная возможность для мальчика.
Когда Хелена спросила самого Алекса, тот пожал плечами и отвел взгляд, так что понять его выражение лица было сложно.
– Если ты довольна, мама, то и я доволен. Во всяком случае, папа, кажется, счастлив.
Яснее от этого не стало.
Уильям был взволнован и горд, но Хелена не могла избавиться от мыслей – пусть и несправедливых, – что радость мужа частично связана с тем, что Алекс уедет из дома.
Она прекрасно осознавала, что Уильям принял Алекса, потому что полюбил ее, а сын шел с ней в комплекте. Хотел он на самом деле Алекса или нет, ему ничего не оставалось, как согласиться, что тот будет жить с ними под одной крышей. Таковы были факты, как их ни приукрашивай. И Алекс, будучи Алексом, разумеется, все осознавал.
Сын тоже понимал ее… вероятно, лучше, чем кто бы то ни было. Он словно видел ее сквозь кожу до самого нутра, как бы крепко она ни окутывалась густой вуалью, пряча самые сокровенные мысли.
Хелена вытащила из кармана сигарету и закурила.
Алекс знал, что ее возражения насчет мотивов Алексиса лживы.
Знал, все не так просто, как она говорит. И, честно говоря, был прав.
* * *
К следующему закату сыновья Алексиса Димитриос и Мишель покрасили хозяйскую спальню в нежно-сизый цвет.
Они приехали утром в фургоне Алексиса, и Хелена, которая вышла им навстречу, не могла не заметить, насколько по-разному проявляются гены. Оба молодых человека были одарены густыми темными волосами, смуглой кожей и атлетическим сложением, но если Димитриос унаследовал добрый взгляд и мягкость Алексиса, то младший, Мишель, ни много ни мало напоминал греческого бога. Что-то неуловимое делало его еще красивее отца.
Братья взялись за работу с малярными кистями и валиками, а Хелена продолжила распределять по дому покупки, смягчая женственностью острые мужские грани Пандоры. Имми помогла ей нарезать цветов и оливковых ветвей в саду, и они расставили их в больших глиняных кувшинах. Окна во всех комнатах были распахнуты, открывшись полыхающему солнцу, и затхлый запах пустоты начал выгорать, уходя в прошлое. Пандора начала оживать.
Еще раньше в то утро на кухне появилась яркая черноволосая девушка, и Хелена с удивлением обнаружила, что это и есть Ангелина, бывшая домработница Ангуса. Образ суровой кипрской версии миссис Дэнверс оказался весьма далеким от истины: Ангелина энергично терла полы и пылесосила и, сверкая полными смеха темными глазами, игриво пикировалась на греческом с сыновьями Алексиса.
– Мама, бассейном можно будет пользоваться через час, – объявил Алекс, найдя Хелену в гостиной, где та выбивала пыль из подушек камчатых кушеток. – Георгиос заполняет его водой.
– Превосходно! Тогда пойдем и обновим его все вместе.
– Будет очень холодно. Солнце не успеет прогреть воду, но, может, это нас освежит, – добавил Алекс с надеждой.
– Как раз то, что нужно: охладиться после тяжелой работы.
– Ага, до сих пор так себе отдых, да? У меня ощущение, будто мы только что переехали.
– Пожалуй, – согласилась Хелена. – Но оно того стоит, тебе не кажется? Я так хочу, чтобы папе здесь понравилось.
– Конечно, ему понравится, – Алекс подошел к ней и внезапно обнял. – Я страшно рад бассейну.
– Вот и хорошо. – Хелена вздохнула с облегчением, видя, что вчерашнее мрачное настроение Алекса исчезло и яркое солнце растопило и сына.
– Я собираюсь плавать каждое утро до завтрака и набрать форму, – добавил он. – Пока.
– Да, дорогуша.
– Чашечку чая, мадам? – Ангелина несла тяжелый поднос через гостиную на террасу, а Имми следовала за ней, как служанка.
– О да, пожалуйста! И, Ангелина, зови меня Хеленой.
– Ок-кей, Хелена, я стараться, – ответила та на ломаном английском.
– Мамочка, мы испекли бисквиты в новой духовке, чтобы ее опробовать, – Имми осторожно обхватила тарелку маленькими ручками. – Все должны попробовать, потому что они вку-усные.
– Не сомневаюсь. – Хелена была рада, что Имми поладила с Ангелиной. С ордами, нашествие которых ожидалось в следующие несколько дней, ей понадобится любая помощь. Она вышла следом за ними на террасу и плюхнулась на стул под навесом. – Спасибо, Имми. – Она взяла бисквит и откусила кусочек. – М-м-м, очень вкусно.
– Ну, Ангелина мне помогала, но на самом деле их делала я, правда же?
– Правда, Имми, – согласилась Ангелина, ласково потрепав девочку по щеке.
Час спустя все собрались у бассейна на первое купание. Хелена, Имми и Алекс взялись за руки и прыгнули с бортика, дружно взвизгнув.
Через десять минут, оставив детей плескаться, Хелена выбралась из воды и легла возле бассейна, отогревая мурашки на вечернем солнце.
– Привет, Хелена.
На нее упала тень, и она подняла голову.
– Привет, Алексис.
– Вижу, вам здесь весело? – Он присел рядом на корточки, и Хелена внезапно почувствовала себя обнаженной в своем скудном бикини. Она села и, словно защищаясь, прижала колени к груди.
