– Твой отец говорит, что ты сегодня спрыгнул с Водопада Адониса, Алекс, – сказал Алексис, когда мальчик сел.
– Угу.
– Это очень храбро, особенно с высокой скалы.
– Даже я не стал бы оттуда прыгать, – заметил Уильям, раздавая тарелки с испускающими пар свининой и рисом.
– Мы тоже должны туда съездить, – вмешалась Джулз. – Рупс был чемпионом школы по прыжкам в воду.
– Не очень хорошая идея нырять с такой высоты. Хотя заводь глубокая, там на дне камни. Ноги коснутся их, ладно, но голова – нет, нехорошо, – предупредил Алексис.
– Жаль, что я не поехала. Звучит чудесно. Ты как-нибудь отвезешь меня туда, Алексис? – спросила Сэди.
Алексис на мгновение пристально посмотрел на Хелену, потом отвел взгляд.
– Конечно. И любого, кто желает поехать.
– Я желаю, – на террасе появился Рупс, воняющий лосьоном после бритья, и уселся рядом с Хлоей. – Выглядит здорово, спасибо, тетушка Хелена, – сказал он, когда перед ним поставили тарелку.
– Думаю, пора отбросить «тетушку», тебе уже тринадцать, и ты официально стал подростком. Пожалуйста, приступайте, – сказала Хелена, наконец усаживаясь.
– Я бы хотел предложить тост за хозяйку дома, которая так много потрудилась, чтобы сделать Пандору уютной для всех нас. За Хелену, – Уильям поднял бокал.
– За Хелену, – хором повторили все.
После ужина Рупс и Хлоя ушли в деревню, вооруженные мобильниками и фонариком. Алекс удрал обратно в свою комнату, а Сэди настояла, что займется уборкой, уговорив Джулз помочь ей.
В результате на террасе остались Хелена, Уильям и Алексис.
– Бренди, Алексис?
– Спасибо.
Уильям передал ему бокал.
– Итак, скажи мне, как твой бизнес конкурирует с винами Нового Света? Которые, судя по тому, что я видел в супермаркете, здесь весьма популярны.
Хелена слушала вполуха разговоры о бизнесе. Уильям вел себя безупречно, ни намека на прежний гнев. Они оба хорошие люди, подумала она, и нет никаких причин, почему им не стать друзьями. При условии, что ни один из них никогда не узнает правду…
Алексис ушел через час. Джулз легла спать еще раньше.
– Алексис рассказывал мне о своей жене и как тяжело мальчики перенесли ее смерть. – Сэди сонно зевнула. – Ей было всего тридцать четыре, бедняжке. К счастью, несмотря на такую тяжелую жизнь, он не кажется ни нытиком, ни ублюдком. Он очень хороший человек, что, по крайней мере, помогло восстановить мою веру в мужской пол. Так, я спать. Все это солнце выжимает досуха. Доброй ночи.
– Она права. Алексис хороший человек, – заметил Уильям, когда Сэди ушла. – Но я не очень представляю, чтобы эти двое сошлись.
– Как знать. И не такое бывало.
– Возможно. Но очевидно, что Алексис не готов забыть. Не жену, позволю себе заметить, а тебя… Так, – Уильям посмотрел на часы, – куда, черт возьми, пропали Хлоя и Рупс? Уже почти час ночи.
– Уверена, Рупс не даст ее в обиду, – Хелена вздохнула с облегчением, когда муж сменил тему.
– Вообще-то я гораздо больше беспокоюсь, что он сам может обидеть ее, – пробормотал Уильям. С дороги, ведущей к Пандоре, послышался хруст щебенки под колесами машины. – Господи, надеюсь, их не арестовали за употребление алкоголя несовершеннолетними. Вероятно, нам не следовало отпускать их одних. – Уильям встал и зашагал к выходу, Хелена следом.
Машина подъехала ближе, и они поняли, что это такси. Когда оно остановилось, открылась задняя дверь и оттуда вылез кто-то помятый, вцепившийся в дорожную сумку.
– Спасибо.
Захлопнув дверь, этот кто-то двинулся к ним.
– Привет, братцы. Я наконец добрался.
– Саша! Какого черта ты не сообщил нам, что приедешь? Мы бы встретили тебя в аэропорту. Рад видеть тебя, старик! – Уильям обнял лучшего друга «по-мужски», что включало пожимание руки и хлопки по спине.
– Я оставил сообщение на телефоне Джулз, просил встретить меня, но она явно его не получила, так что я взял такси. Привет, Хелена. Как ты?
Когда Саша поцеловал ее в щеку, Хелена дернулась от запаха алкоголя изо рта.
– Пошли на террасу, выпьешь кофе. У тебя, наверное, был долгий день, – сказал Уильям.
На освещенной мягким светом террасе Саша плюхнулся на стул, и Уильям увидел его белую и сухую как пергамент кожу, глубокие морщины, залегшие на лбу и по обеим сторонам носа. Обычно блестящие, взлохмаченные темно-рыжие волосы были сальными и с заметной сединой на висках.
– Я бы предпочел бренди, а не кофе, – сказал Саша, указывая на бутылку на столе.
Уильям плеснул немного темно-золотой жидкости в бокал.
– Ну давай, Уилл, доливай, – потребовал Саша.
Уильям переглянулся с Хеленой и неохотно налил до краев.
– Сказать Джулз, что ты здесь? – спросила Хелена.
– Господи, нет, – сказал Саша, делая большой глоток бренди. – Как говорится, не будем будить лихо, пока оно тихо, – он посмеялся своей бестактной шутке.
– Что ж, я спать. Уже поздно. – Хелена встала. Ей отчаянно хотелось уйти, и она оправдывала это тем, что им надо поговорить «как мужчина с мужчиной». – Спокойной ночи.
– Доброй ночи, Хелена, – пробормотал Саша.
– Я скоро приду, дорогуша, – сказал Уильям, и в этот момент его мобильник издал сигнал сообщения.
«идм дмой. все клево х и р чм»
Он поморщился.
– Это от моей дражайшей дочери. Сообщает, что она и твой сын наконец решили вернуться домой – часа через два после обещанного.
– Ну конечно! Хлоя здесь. – Саша уже осушил бокал и потянулся за бутылкой, чтобы налить еще. – Как она?
– Типичный подросток, страшно хочет повзрослеть. Как ты понимаешь, я ожидал худшего, учитывая ее мать, но на самом деле она восхитительна. Если бы я приложил руку к ее воспитанию, я бы очень гордился.
– Да ладно, ты был рядом в годы, когда формировалась ее личность, и не твоя вина, что эта корова, на которой ты женился, слетела с катушек.
– А еще Хлоя очаровательна, даже с пятьюдесятью процентами моих генов. Твой сын явно тоже так считает, – заметил Уильям, слыша нечеткую речь друга и пытаясь разрядить омрачающуюся обстановку. Он знал, что Саша уже очень, очень пьян.
– Не сомневаюсь. Чертовы бабы, а? Все они одинаковые: пускают в ход свои чары, чтобы захомутать нас, бедных, незадачливых мужиков. А заполучив нас, всю жизнь жалуются. Посмотри на Джулз. В списке ее любимцев я, наверное, где-то между Гитлером и Дьяволом.
– Брось, Саша.
– Вот увидишь, – резко сказал он, потом невесело рассмеялся. – Собственно говоря, это единственное, что утешает меня: мысль о лице Джулз, когда она узнает.
