– Что случилось? – Хелена села и потянулась за чаем.
– Его бизнес вот-вот разорится.
– О боже, Уильям, – выдохнула она. – Что ж, вероятно, он может начать новый или снова начать работать по найму.
– Боюсь, все серьезнее. То, что я собираюсь рассказать тебе, не должно идти дальше по понятным причинам.
– Разумеется.
– То, что сделал Саша, объяснимо, но совершенно безрассудно. Когда для бизнеса срочно понадобились наличные, он перезаложил дом, а потом взял частный заем, чтобы удержаться на плаву.
Хелена застонала.
– Нет.
– Да-да, – подтвердил Уильям. – Не буду вдаваться в подробности, но в результате в тот миг, когда компания объявит себя неплатежеспособной, он потеряет все. Включая дом. Он также продал все акции, так что, по его словам – пусть и пьяным, – Чандлеры в настоящий момент без средств.
– Но банки, конечно, позволят ему сохранить крышу над головой? По закону Джулз, наверное, владеет по крайней мере половиной.
– Нет. Не владеет. Дом принадлежал Сашиной семье лет двести и перешел к нему по наследству. Так что имя Джулз никогда не вносили в документы о собственности. Помимо выплаты огромной ипотеки, это товарный актив в счет погашения других его долгов, не говоря уже о содержимом дома. Поэтому банк его изымет.
– Боже, Уильям! – Хелена была в ужасе. – Ты можешь как-то помочь?
– Ему нужен юрист по банкротству, но он привез с собой ноутбук, так что я, по крайней мере, могу спокойно все с ним просмотреть. Хотя ночью он сказал, что уже изучил все лазейки и считает, что выхода нет.
– Ночью он был пьян. Может быть, все не так плохо, как ему кажется, – Хелена отпила чай.
– Я в этом почти уверен. Сегодня он покажет мне цифры, но даже если на минуту забыть, насколько это для него ужасно, я хотел обсудить, как это отразится на нашем отдыхе.
Хелена с усталым вздохом откинулась на подушки.
– Можешь представить себе реакцию Джулз?
– Могу, и не в восторге от этой мысли. Хотелось бы думать, что она поддержит мужа в трудную минуту, что бы он ни сделал и как бы это ни повлияло на нее, но я как-то не верю, что так будет, а ты?
– Не представляю, как она отреагирует. Она хоть о чем-то догадывается?
– По-видимому, ни о чем. Как бы я к ней ни относился, узнать, что ты внезапно потеряла все, будет страшным ударом.
– А что с детьми?
– По словам Саши, они могут распрощаться с частным образованием – не то чтобы Рупсу пошло во вред, если его немного осадить. Есть ничтожный шанс, что он мог бы получить право на финансовое пособие, потому что уже выиграл стипендию. Саша также убежден, что Джулз уйдет. Согласись, там особо не с чем будет оставаться.
– В богатстве и в бедности и все такое прочее. В конце концов, они были женаты восемнадцать лет.
– Да, но давай говорить честно, сейчас они почти наверняка вместе из-за детей и отсутствия альтернативы, а не из любви.
– Боже, – Хелена содрогнулась. – Ну и что, по-твоему, нам делать? Если Саша собирается сказать Джулз, я хочу, чтобы все были в безопасности, от греха подальше. Сначала убрав из Пандоры все, что бьется и ломается, – добавила она суховато.
– Не беспокойся, сегодня он не скажет. Я посижу с ним, проверю его расчеты, но, боюсь, ему придется немедленно вернуться в Лондон, чтобы пригласить официального ликвидатора. Ему просто надо посмотреть правде в глаза и смириться.
– Остается надеяться на отсрочку в последний момент.
– Для этого понадобится чудо, судя по всему. А нам в Пандоре надо будет попытаться вести себя как обычно. Я просто подумал, что тебе следует знать, что к чему, и, возможно, удержать Джулз от слишком многих язвительных комментариев насчет того, что ее муж проводит первый день отдыха, закрывшись в кабинете со мной и ноутбуком. – Уильям взял ее за руку. – Прости, что взваливаю все это на тебя, дорогуша.
– Это едва ли твоя вина, правда? – Она слабо улыбнулась. – Это жизнь и реальность, вот и все.
* * *
– Мамочка! Вот ты где! Иди посмотри, как я прыгаю, пожа-а-алуйста!
– Иду, дорогуша, иду. – Хелена собралась было присесть на пару минут и выпить кофе, но вместо этого спустилась к бассейну. Имми в ядовито-розовом купальнике нетерпеливо топталась на бортике.
– Ты смотришь?
– Внимательно, – ответила Хелена.
– Вот! – Имми зажала нос и прыгнула. Хелена восторженно захлопала.
– Отлично, дорогуша.
– Можем мы поехать на те скалы и я буду прыгать, как Алекс и папочка? Я же умею, правда?
– Конечно, умеешь, но это немного опасно для маленькой девочки. – Хелена села на бортик, болтая ногами в прохладной воде. Хлоя, как дежурный спасатель, держалась рядом с Фредом, который, хихикая, пытался столкнуть ее с надувного матраца.
– Привет, тетушка Хелена. – У бассейна появилась Виола и подошла к ней.
– Привет, дорогуша. У тебя что-то стряслось?
Виола пожала плечами.
– Да нет.
Веснушчатое личико выглядело бледным и напряженным.
Хелена взяла ее за руку.
– Давай ты мне все расскажешь?
– Ага. – Виола села рядом. – Ты знаешь, что папочка приехал?
– Да.
– Я нашла его утром на диване в гостиной, когда встала посмотреть DVD.
– Возможно, это потому, что он приехал очень поздно и не хотел будить мамочку, – объяснила Хелена.
– Нет, не поэтому. Дома он всегда спит в комнате для гостей. Он выглядел ужасно, когда проснулся. Глаза красные, и сам какой-то… сдувшийся. И накричал на меня, когда я поцеловала его, и сказал мне уйти. – Виола вздохнула. – Думаешь, я сделала что-то не так?
– Дорогуша, конечно, нет. – Хелена обняла худенькую фигурку Виолы и прижала к себе. – Иногда у взрослых бывают проблемы, которые не имеют никакого отношения к детям. В точности как когда учитель отчитывает тебя в школе или кто-то из друзей говорит что-то обидное. Это не имеет никакого отношения к маме и папе, правда?
– Правда. Но я же не злюсь на них просто потому, что расстроена.
– Верно, – согласилась Хелена. – Но уверяю тебя, никто из них на тебя не злится. Просто у папочки проблемы на работе, вот и все.
– Ну, если бы он сказал мне, может быть, я могла бы помочь, ведь он помогает мне, когда меня дразнят из-за волос.
– Думаю, все, что папочке надо от тебя, это знать, что ты его любишь.
– Ну конечно, люблю. Я люблю его больше всех.
– Послушай, хочешь поехать с нами на красивый пляж? Там можно искупаться и съесть ланч. Как тебе?
– Да, тетушка Хелена, это было бы славно, – тускло сказала Виола.
