Она поймет.
Я запихнул под его дверь записку, что письмо для него готово для доставки, и назначил «обмен» на восемь утра у бассейна. Я знаю, что планы освобождения могут срываться, поэтому предложил ему положить кролика на пол перед собой, чтобы я видел его, и только тогда я отдам письмо.
Он прочитает, ничего не поймет по-французски и будет счастлив.
Просто на случай катастрофы я спрячу Имми среди олив с инструкцией вопить во все горло свое коронное «Мамочка-а!» при любом неверном движении моего противника. Например, если он схватит кролика и сбежит с письмом.
Подкупить ее стоило целое состояние в конфетах, но какая разница, лишь бы сработало. Потом моему дражайшему и старейшему другу придется претерпеть унижение пребывания на конспиративной (собачьей) квартире, то есть в старой конуре, которую я нашел за сараем, на все время, пока Рупс здесь.
Я натягиваю ластовицу на лицо и выключаю свет. Закрываю глаза, но заснуть не могу. Адреналин захлестывает меня при мысли о завтрашней операции по освобождению заложника, но также и при мысли о кое-чем другом.
Возможно ли это? О господи, пожалуйста, я бы даже (пришлось сглотнуть) пожертвовал Би, чтобы этого НЕ Было.
Мама не может любить его.
Такого просто…
Быть не может.
ιδ'
Четырнадцать
– Вот ты где. Я искала тебя повсюду.
Хелена обернулась, когда Сэди засунула голову в кабинет.
– Прости. Я просто разбирала стол Ангуса, чтобы увидеть, могу ли я найти что-нибудь еще о той таинственной женщине, про которую говорила тебе вчера вечером. Которую он, кажется, любил.
– Ну и как?
– Пока никак, но здесь есть запертый ящик, и я не могу найти ключ.
– Тебе, возможно, придется взломать его. Ключ может быть где угодно. Ты должна узнать, кто она, Хелена. Это такая романтичная история.
– Не хочу взламывать стол, если этого можно избежать. Он такой красивый, – Хелена провела руками по гладкой зеленой коже, покрывающей столешницу.
– Если не считать желания убедиться, что ты в порядке, я пришла рассказать тебе о том, что происходило сегодня утром. – Сэди присела на край стола перед Хеленой. – Я смотрела в окно спальни и увидела там Рупса и Алекса. Они стояли на противоположных сторонах бассейна. Прямо дуэлянты, – сказала со смешком Сэди. – Потом был громкий всплеск, крик и все стихло.
– О боже! Ты видела их после того? – встревоженно спросила Хелена.
– Да. Рупс топал по лестнице к своей спальне, когда я спускалась, а потом я видела, как Алекс исчезает в своей кладовке для метел. Вид у него был такой, будто он искупался в одежде.
– Правда? Надеюсь, Рупс не задирает Алекса, но потом ты видела их обоих, так что они явно еще живы.
– Были живы, да.
– Пойду проведаю Алекса. – Хелена заставила себя встать. – Я просидела здесь с семи утра и ничего не слышала.
– Ты прячешься? – спросила Сэди, когда Хелена была уже у двери.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь, что я имею в виду. Обычно за завтраком ты в центре событий, а не копаешься в кабинете. Вы с Уильямом поссорились?
– Нет. А что?
– Вчера вечером он с тобой почти не разговаривал. Обычно он такой… внимательный. – Сэди скрестила руки. – Что-то его разозлило.
– Понятия не имею.
– И ты, солнышко… прости, но выглядишь ужасно.
– Спасибо.
– Ты, кажется, все время хмуришься. Хелена… может быть, откроешься мне и расскажешь, что происходит? Я твоя ближайшая подруга, помнишь? Не враг.
– Я правда в порядке. Просто… чувствовала себя неважно последние несколько дней, вот и все.
– Ладно, будь по-твоему, – вздохнула Сэди. – Но атмосферу в этом доме можно резать ножом.
– Правда? Прости, Сэди. По-видимому, я ужасная хозяйка.
– Чепуха! Ты изумительная, и знаешь это, так что, пожалуйста, не придумывай себе вину, потому что дело не в этом. Это не связано с Алексисом, а?
– Почему ты спрашиваешь? – рука Хелены сжала дверную ручку.
– Вчера на пляже Уильям был в прекрасном настроении, потом мы все вернулись домой и он пошел искать тебя на террасу. И не успела я моргнуть глазом, как увидела Алексиса, уходящего по дороге. Он явно был здесь, пока нас всех не было.
– Да, был, – Хелена обреченно вздохнула.
– Что, я уверена, не понравилось твоему мужу.
– Не понравилось, но я не могу заставить его поверить, что между нами ничего нет, если он решит думать иначе. И вообще, мне надо пойти и посмотреть, в порядке ли Алекс. – Хелена открыла дверь и вышла из кабинета.
Через несколько мгновений Сэди последовала за ней. На кухне она нашла Уильяма, делающего тост.
– Доброе утро, – поздоровалась она. – Еще один гребаный прекрасный день в раю. Как спалось?
– Замечательно, спасибо. Кофе?
– Чудесно. Кстати, какая форма одежды на сегодняшний праздник?
– Какой праздник? – спросил Уильям.
– В честь обручения сына Алексиса. Помнишь? Он пригласил нас всех. Будет забавно, – сказала Сэди.
После неловкой паузы Уильям произнес:
– Я забыл… Как и то, что сегодня десятая годовщина нашей свадьбы. Что ж, учитывая обстоятельства, возможно, всем вам следовало бы пойти. Я останусь здесь, посижу с детьми. Для них будет слишком поздно, и они, несомненно, будут вести себя отвратительно, – добавил он угрюмо.
– По-моему, Хелена уже попросила Ангелину, – заметила Сэди, когда он поставил перед ней кофе. – И, разумеется, ты должен пойти. Это особенный вечер для вас двоих.
В этот момент на кухню зашла Хелена.
– О чем я попросила Ангелину?
– Присмотреть за младшими, когда мы пойдем на прием в честь обручения сына Алексиса, – повторила Сэди. – И с юбилеем вас обоих, кстати говоря.
– О. Да, спасибо, Сэди, – Хелена бросила быстрый взгляд на Уильяма, который сидел к ней спиной.
– Я буду пить кофе на террасе. Идешь, Сэди? – спросил он, вставая.
Оставшись одна на кухне, Хелена опустилась на стул и закрыла лицо руками. Уильям старательно избегал ее со вчерашнего дня. К тому времени, когда они вернулись из деревни вечером, он уже был в постели, якобы спал. И сейчас он даже не поздравил ее с годовщиной, не упомянул открытку, которую она оставила на тумбочке. Какая ирония, что это было именно сегодня. Борясь с порывом собрать чемодан, схватить детей и сбежать из рая, быстро превращающегося в ад на земле, Хелена подняла взор к небу в поисках вдохновения.
И не нашла ничего.
