И Хелена знала, что обо всех своих опасениях насчет приезда Чандлеров она должна помалкивать. Саша был лучшим и старейшим другом Уильяма, его дочь Виола была крестницей Уильяма. Ей оставалось только смириться с ситуацией.
«Как я справлюсь?…» – Хелена помахала на себя в удушающей жаре, окидывая кухню и ее плачевное состояние орлиным взором Джулз и зная, что не вынесет критики. Взяла забытую вчера ночью на кухонном столе резинку, скрутила волосы и завязала узлом на макушке, упиваясь внезапной прохладой на открытой шее.
«Справлюсь, – сказала она себе. – Должна».
– Мы уже едем? – спросила за спиной Имми. – Я есть хочу. Можно мне в ресторане жареную картошку с кетчупом? – маленькие ручки обхватили мать за талию.
– Да, едем. – Хелена встала, обернулась и выжала слабую улыбку. – И да, можно.
* * *
Полуденное солнце палило через окна машины, которую Хелена вела по дороге, петляющей среди виноградников. Имми противозаконно стояла на коленях на переднем сиденье рядом с ней – ремень висел поперек, напоминая бесформенный модный аксессуар, – и смотрела в окно.
– Мамочка, можем мы остановиться и нарвать виноград?
– Да, давай, хотя вкус будет не такой, как у нормального винограда. – Хелена остановила машину, и они обе вышли.
– Вот, – Хелена нагнулась и из-под веера виноградных листьев показала тугую гроздь красновато-лилового винограда. Она отломила гроздь с ветки и сорвала несколько ягод.
– Их можно есть, мамочка? – спросила Имми, с сомнением глядя на них. – Они ведь не из супермаркета.
– Они еще не очень сладкие, потому что не дозрели. Но смелее, попробуй одну, – подбодрила ее Хелена, кладя ягоду себе в рот.
Белые зубки Имми с опаской впились в плотную кожуру.
– Они ничего. Наверное. Можем мы взять немножко для Алекса? Больные любят виноград.
– Хорошая идея. Мы возьмем две грозди. – Хелена начала отламывать еще одну гроздь, потом выпрямилась, инстинктивно почувствовав, что за ней наблюдают. У нее перехватило дыхание: он стоял всего в двадцати ярдах и смотрел на них.
Хелена заслонила глаза от слепящего солнца, вопреки здравому смыслу надеясь, что ей мерещится, потому что это не мог быть он… просто не мог…
Но это был он – точно такой, каким она его помнила, и стоял почти на том же месте, где она увидела его впервые двадцать четыре года назад.
– Мамочка, кто это? Почему он на нас смотрит? Это потому, что мы украли виноград? Нас отправят в тюрьму? Мамочка?! – Хелена стояла как вкопанная, мозг тщетно пытался осмыслить бессмыслицу, которую показывало зрение.
Имми дернула ее за руку.
– Ну же, мамочка, быстро, пока он не привел полицию!
Хелена с трудом оторвала взгляд от его лица и позволила Имми утащить себя к машине. Девочка сама забралась на пассажирское сиденье и выжидающе села рядом с матерью.
– Ну давай же. Поехали, – приказала Имми.
– Да, прости. – Хелена на автомате нашла зажигание и повернула ключ.
– Кто это был? – спросила Имми, когда машина снова запрыгала по дороге. – Ты его знаешь?
– Нет, я… не знаю.
– А мне показалось, будто знаешь. Он очень высокий и красивый, как принц. Солнце стояло, как корона у него на голове.
– Да. – Хелена сосредоточилась на преодолении дороги среди виноградников.
– Интересно, как его зовут?
Алексис…
– Не знаю, – прошептала она.
– Мамочка?
– Что?
– Мы так и не взяли виноград для Алекса.
* * *
Деревня изменилась удивительно мало по сравнению с уродливой Страной Лего, беспорядочно выросшей на побережье. Узкая главная улица была пыльной и безлюдной, жители прятались в прохладных каменных домах, избегая палящего солнца, царившего в самой вышине над ними. В единственном магазине добавился прокат DVD, что, как знала Хелена, порадует Алекса, но, не считая пары новых баров, все остальное выглядело почти как прежде.
Заглянув в банк, а затем отдав немного наличности секретарю доктора по соседству, Хелена повела Имми на ланч в симпатичный внутренний дворик таверны «У Персефоны». Они сидели в тени оливы, и Имми очаровало семейство тощих котят, которые вились вокруг ее ног, жалобно мяукая.
– Ой, мамочка, можем мы забрать одного домой? Пожалуйста, пожалуйста, – умоляла Имми, скармливая котенку последний кусочек жареной картошки.
– Нет, дорогуша. Они живут здесь со своей мамочкой, – твердо ответила Хелена. Дрожащей рукой она поднесла к губам бокал местного молодого вина. Вкус не изменился: чуть кисловатый и в то же время сладкий – как ей всегда помнилось. Она словно провалилась в зазеркалье, обратно в прошлое…
– Мамочка! Так можно мне мороженое или нет?
– Прости, дорогуша, я замечталась. Конечно, можно.
– Как ты думаешь, у них здесь есть «Фиш фуд» от «Бен энд Джерри»?
– Сомневаюсь. Думаю, только простые ванильное, клубничное или шоколадное, но давай спросим.
Имми призвала юного официанта, они договорились о мороженом, а для Хелены заказали кипрский кофе и немного сахара, чтобы разбавить бокал вина.
Через двадцать минут они вышли из таверны и по пыльной улице направились к машине.
– Мамочка, смотри, вон монахини сидят, – Имми указала в сторону церкви. – Им, наверное, очень жарко в таких платьях.
– Это не монахини, Имми, это деревенские старушки. Они носят черное, потому что их мужья умерли и их называют вдовами, – объяснила Хелена.
– Они носят черное?
– Да.
– А розовое? Хоть когда-нибудь?
– Нет.
Имми пришла в ужас.
– Мне ведь не надо будет так делать, когда мой муж умрет, правда?
– Нет, дорогуша. На Кипре такая традиция, вот и все.
– Ну, тогда я никогда не перееду сюда, – заявила Имми и побежала к машине.
Они вернулись в Пандору с багажником, нагруженным провизией. Алекс встретил их у задней двери.
– Привет, мама.
– Привет, дорогуша, тебе лучше? Можешь помочь мне с этими пакетами?
Алекс помог Хелене разгрузить багажник и забрал пакеты на кухню.
– Уф, ну и жара. – Она вытерла лоб. – Мне надо выпить воды.
Алекс нашел стакан, открыл холодильник и налил холодной воды из кувшина.
– Держи.
– Спасибо. – Хелена благодарно выпила.
– Пойду наверх, отдохну. Все еще голова покруживается, – объявил Алекс.
– Ладно. Спустишься потом на ужин?
– Да. – Он пошел к двери, потом остановился и обернулся. – Кстати говоря, тут к тебе кое-кто пришел.
