– Софи Валевская… Звучит прекрасно. Словно вы явились из девятнадцатого века.
– Да, она путешествует во времени, – сказала Ингрид. – Вся такая не от мира сего.
Мукомолов выпустил ее локоть, шагнул к Варваре и с поклоном протянул ладонь.
– Не по правилам ковидной эпохи, но позвольте вашу ручку, прекрасная мадемуазель Софи.
У театральных людей всегда наготове реплика из пьесы. Варвара не отказала себе в удовольствии: режиссер не догадывается, что целует ручку, которая отхлестала его спектакль. Губы у него были плотными и мягкими, женственными.
– Чем занимаетесь, прекрасная Софи? – Мукомолов не отпустил ее руку, пытаясь разглядеть сквозь солнечные очки.
– Спиритизмом, – ответила Варвара.
– Неужели? Как интересно. Что именно вы делаете?
– Изучаю мир непознанных сил. Иногда добиваюсь любопытных манифестаций
[5].
– Удивительно. – Режиссер обернулся к Ингрид. – И ты скрывала от меня такое сокровище?
– Извини, не знала, что тебя это волнует. – Ингрид злилась: не могла раскрыть Варвару и не желала, чтобы ее мужчина проявлял интерес к другой.
– Меня волнует все новое, – сказал Мукомолов. – Так вы, значит, сильный медиум, Софи?
– Не только, – ответила Варвара. Терять ей было нечего: подруга обиделась, разоблачение неизбежно, надо использовать шанс. Режиссеры доверчивы, как дети. – Я вижу прошлое и могу угадывать будущее.
– Да неужели? – вырвалось у Ингрид.
Мукомолов был сражен.
– Очаровательная Софи, можете продемонстрировать ваши способности? – он крепко сжимал ее руку.
– Конечно, София не откажет, – съязвила Ингрид. – Такое покажет, только держись.
Для начала Варвара освободила пальцы. Отошла на шаг от режиссера. Надо было что-то изобразить. Немного достоверное. Как делает настоящий медиум. Чтобы Ингрид не испортила.
Опустив голову, Варвара приложила кисти рук к вискам. Будто внезапно разболелась голова, а пальцы запачканы.
– Я вижу, что вчера вы были на спиритическом сеансе…
Мукомолов издал удивленный возглас. Как же они наивны, люди театра. Всю жизнь играют.
– Это был не вполне обычный сеанс.
– Верно! – отозвался Мукомолов.
– Был приглашен незнакомый медиум…
– Точно!
– Вы получили какие-то нужные ответы.
– Да! Да!
– В конце сеанса должно было случиться нечто важное.
– О да!
– Что-то пошло не так, сеанс сорвался.
– Невероятно!
– Сеанс проходил… – Варвара сделала драматическую паузу. – В старом доме у какого-то моста. Название начинается на «К», но дальше не вижу… Эти петербургские названия такие странные.
Ингрид издала неприличный смешок. Что не подпортило эффект. Мукомолов был сражен.
– Фантастика! – проговорил он. – Софи, умоляю вас, скажите что-нибудь о моем будущем!
Варвара помахала пальцами, будто стряхивала воду, и отправила подруге умоляющий взгляд: потерпеть и простить. Сквозь темные очки взгляд пробился с трудом.
– Я попробую, – сказала она и выставила ладонь. – Я вижу: вас ждет слава, большая, невероятная… И еще: ваши желания исполнятся. Опасайтесь этого.
Импровизация имела успех.
Мукомолов издал рык голодного тигра. И сделал движение, будто наметил упасть перед Варварой на колени. Телефон на письменном столе затрясся в истерике.
– Да кто еще! – фыркнул режиссер, подошел к столу, снял трубку и раздраженно сказал: – Слушаю.
Всем видом Ингрид показывала, что думает о медиуме Софи. Варвара молитвенно сложила ладошки, чтобы подруга поняла: ничего личного, наглый обман. Ради важного дела.
– Боже мой! – трагически воскликнул Мукомолов. – Когда? Где? О нет!
Он закрыл глаза ладонью. Будто его ослепило солнцем.
Ингрид легонько кивнула в его сторону. Дескать: это что такое? Варвара знала, но сказать не могла. И знак дать не успела. Режиссер печально и величественно опустил трубку.
– Друзья, прошу простить, случилась трагедия, – сказал он. – Только что мне сообщили: погибла актриса нашего театра, наша звезда, Карина Торчак. Сейчас меня будут рвать на части.
Как по волшебству зазвонили оба мобильных Мукомолова и два телефона на столе.
– Стервятники жаждут свежей крови. Я должен давать комментарии. Дамы, простите меня. – Он церемонно поклонился. – Долг превыше всего. Надеюсь, Софи, продолжить наше знакомство. Ингрид, лапочка, мы с тобой на созвоне.
Мукомолов кивнул, давая понять, что сейчас будет изображать для прессы убитого горем главного режиссера. В глазах его прыгали искорки. Как у ребенка, которому Дед Мороз принес желанный подарок.
На улице Ингрид выразительно молчала. Варвара должна была загладить провинность. Для начала она сняла маску, под которой не могла дышать, и стянула очки.
– Подралась со студентами? – спросила Ингрид, от которой не ускользнула синева.
– Хорошего ты обо мне мнения, – мирно ответила Варвара.
– Какое может быть мнение о человеке, который обманул наивное дитя.
– Мукомолов не ребенок. Он совсем не наивен.
– Я знаю, – отрезала Ингрид. Дескать, сама разберусь, мое дитя. – Ты не забыла, что обещала мне вчера?
– Если бы не звонок, нагадала бы твоему режиссеру счастье с блондинкой с короткой прической. Он бы поверил.
Ингрид потребовалось несколько секунд, чтобы принять решение.
– Не врешь?
– Ты же видишь людей насквозь, – сказала Варвара, потупившись.
– Это да, – согласилась Ингрид и дружелюбно толкнула подругу. – Надо же, Торчак погибла. Что-то Кирилл не слишком убит горем.
Варвара не стала спрашивать: в курсе ли Ингрид их отношений. Наверняка знает. Такая мелочь, как жена или старая любовница ее мужчины, Ингрид никогда не беспокоила. Мужчин она меняла по настроению. Мукомолов был ей интересен, как редкий экземпляр в коллекции охотника.
– Мне тоже его горе показалось наигранным.
– Играть он умеет. Ну, выяснила все, что хотела?
– Спасибо тебе, – уклончиво ответила Варвара, поглядывая на афишу «Укрощения строптивой». На фотографии Торчак в образе Петруччо приказывала Катарине выполнять глупейшие задания, чтобы укротить нрав молодой жены. Катарину играл Даниил Козицкий, мечта женщин и самый популярный актер театра.
– Знаешь, раз начав помогать, останавливаться нельзя.
