– Ты сидишь в обнимку с батареей. Кто и что от тебя требует?
– В том-то и дело – ничего. – Митя выглядел обиженным. Как будто ему испортили сюрприз.
– Допустим. Как выглядели похитители?
– В темноте не разглядел… Все в черном. Маски на лицах, очки, перчатки и прочее – все черное.
– Мужчины или женщины?
– Кажется, двое мужчин и женщина… В черном платье старинного покроя и с капюшоном.
– Похожа на Торчак?
Митя вздрогнул:
– Ты что такое говоришь. Она же умерла, я в интернете видел новости.
– Мертвой легче напугать, – ответила Варвара, посматривая на жениха. – Например, хватает себя за волосы и голову снимает. Было такое?
Митя отчаянно замотал своей собственной головой. Так, что имел шанс встряхнуть мозги.
– Еще не хватало. Я и так испугался до ужаса.
– Что страшного? Подумаешь, трое в черном, а ты прикован к батарее. Бывает и хуже. В тебя шокером тыкали?
– Нет.
– Ножами?
– Нет, конечно!
– Вгоняли иголки под ногти?
– Фу, гадость!
– Раскаленной кочергой?
– Не тыкали в меня ничем! – возмутился Митя. – Просто нагнулись и рассматривали. Молча. Было достаточно. Я так испугался, что… что… ну, в общем, ты понимаешь…
Варвара понимала: при меньшем волнении с Мити пот катит градом. А тут – целый потоп. Разводы на футболке отчетливые. Не зря отпивался в ванной: организм молодой, но обезвоженный.
– Постояли, посмотрели, и все?
– Все, – твердо ответил Митя. – Ни вопросов, ни угроз, ничего. Только лоб дали вытереть.
– Тебе в лоб дали? – спросила Варвара с надеждой.
– Женщина протянула чистый платок, я сказал: «спасибо», вытер лицо, хотел платок оставить, но мужчина его забрал. На этом все. Они тихо исчезли из комнаты. Я решил: ушли в другую. Посидел в темноте, подождал. Думал: вернутся. Долго ждал, очень долго. Понял, что остался один. Стал звать на помощь. Никто не пришел. Начал звонить тебе, ты телефон не брала… Терпел всю ночь.
Сытый страдалец был горд, что справился с испытанием.
Варвара знала, что пот в криминалистике исследуют наравне со слюной, кровью и прочими выделениями человеческого организма. Но кому и зачем понадобился Митин пот? Слишком странная причина для похищения.
Спасенный взглянул на пластиковые часы, которые носил на левой руке.
– Варь, мне пора на студию, спасибо тебе за помощь… В следующий раз буду обращать внимание: от кого приходит сообщение.
– Ожидаешь следующий раз? – спросила она.
– Ну, это я так, к слову. Спасибо, что выручила…
– Всего лишь «спасибо» за спасение?
Митя явно не знал что сказать.
– Большое спасибо. Очень большое. Просто огромное…
– Нет, Митя, так дело не пойдет. Услуга за услугу, – деловито сказала Варвара.
– Ну, конечно, все что угодно. Так что нужно?
– Познакомлю тебя с молодым человеком, возьмешь его под опеку. Будет твоим подмастерьем.
– В каком смысле?
– Сделаешь младшим ассистентом на сериале. Сможешь?
Мите очень не хотелось брать на себя обузу. Но долг платежом красен, как известно. Он согласился. Варвара обещала привести подмастерье на студию сегодня. Митя помахал и, к большому облегчению повара, исчез из зала. Прихватив на дорогу банан. Чай остыл окончательно.
Варвара сделала глоток и отставила чашку. Пить бурду в отеле – удел туристов. Ей мучиться не обязательно. Мити вполне достаточно.
17
Дед не перезванивал. Наверняка видел звонки, но не перезвонил. Что бы это значило? Разве что посеял где-то смартфон. Это могло стать новой семейной шуткой: дед никогда ничего не терял и не забывал. Даже представить нельзя, что дед забыл смартфон на бортике бассейна или на столике в будапештском ресторанчике. Оставался единственный вывод: он не желает разговаривать.
За какую такую провинность?
Варвара иногда поступала вопреки советам деда, о чем жалела, но весь последний месяц была паинькой. Даже деньги у нее не слишком быстро кончались. Она не могла найти ни одной причины, почему дед ее игнорирует. Уж не закрутил ли роман со знойной венгеркой? Это было так смешно, что Варвара рассердилась. Мысль, что дед может променять ее на какую-то девицу, показалась такой возмутительной, что она чуть не нажала кнопку вызова, чего делать было нельзя. Дед учил неписаному закону: тот, кто чего-то слишком хочет, этого не получает. Варвара поборола недостойное желание.
В качестве награды раздался звонок в дверь.
Еще позавчера она открыла бы, не раздумывая. Сегодня – посмотрела в дверной глазок. Линза растягивала раннего гостя в ширину. Уродливая картинка опасности не представляла. Скорее вызвала удивление.
Варвара открыла дверь.
На правах лучшей подруги, которой не обязательно желать хозяйке доброго утра или здороваться, Ингрид молча вошла в квартиру и направилась на кухню. Судя по виду, утро ее не было добрым.
Гостья встала перед распахнутым холодильником, рассматривая почти пустую бутылку коньяка.
– Докатилась, пьешь в одиночку, – мрачно сказала она. – В твои-то годы.
– Использовала как противоядие, – ответила Варвара.
– Еще скажи – как средство от запоров. Врать не умеешь, Ванзарова.
Варвара давно заметила: если людям сказать правду, чаще всего они не верят. Иногда истина бывает страннее лжи. А вранье легко сходит за правду. Вот, например, на правом запястье Ингрид тонкий пластиковый браслетик. Красного цвета. Издалека странно похожий на стяжку. Ингрид дешевых украшений не терпит. Почему нацепила кусок пластика? Нет, не украшение, точно – стяжка. Красная.
– Ночь выдалась трудной? – издалека начала Варвара.
– Жить вообще трудно. Подрастешь – поймешь, – ответила Ингрид.
– Я бы сбегала в магазин, но алкоголь только с одиннадцати.
– Не трави душу. Поэтому я здесь. Поздравляю с праздником.
– Напомни, с каким это?
– Сегодня 19 мая. День основания Пионерской организации. Ты была пионеркой?
– Нет.
– И я не успела. Ну, тогда по-пионерски. – Ингрид закрутила остатки коньяка водоворотом, на манер советских пионеров, распивавших портвейн в пионерских лагерях. – За то, чтобы они все сдохли!
Бутылки хватило на два глотка. Пить дорогой коньяк, как портвейн в подворотне, пошло, но иногда надо. Иностранцам не понять душу пионера, даже если он не совсем юный. Потому что пионер всегда готов. К чему угодно. Когда угодно.
