– А тебе-то что? – Она хитренько подмигнула. – Решила пожалеть бедняжек, которых оставила без стипендии?
– Мукомолов часто на курсе появляется?
Инка даже ручкой махнула:
– Ой, что ты! Он же у нас звезда. Набрал курс, а учат другие… Счастье, если его раз в семестр увидят. Бедняжка Торчак на себе все тащила. Такой ужас, что она погибла! Представить себе не могу! Молодая же женщина. Только начала восхождение к славе. И все, нет человека. Говорят, там такое нашли: передозировку и следы сексуальной оргии. Ты только представь…
Варваре не надо было представлять. Она знала точно. Если рассказать Инке, как погибла актриса, не поверит. Правда скучна. Надо отдать должное капитану Половцу: информацию в интернет не слили.
– Мукомолову теперь придется тратить время на студентов.
– Ой, не смеши меня, – заявила Инка. – Больно ему надо с детьми возиться.
– Кто будет вторым педагогом на курсе?
– Те, кто и раньше с Торчак по очереди преподавали: Гурымов и наш красавчик Козицкий. Он такой душка, прямо не могу…
Варвару учили, что театровед не имеет права влюбляться в актера. Так волк не может любить зайца. Потому что его кушает. Инка была другого мнения. Не зря не попала в аспирантуру.
– Гурымов, – повторила Варвара, будто слышала впервые. – Это же бывший муж Торчак? Они вместе преподавали?
– И что такого? Подумаешь, разошлись, – ответила Инка так, будто защищала Гурымова. – Говорят, развода не было, это тонкая интрига.
– В чем интрига?
– Ой, Варь, нельзя быть такой далекой от жизни. Ну, посмотри: Гурымов и Торчак заявляют, что разошлись. Тут же запускают слух о романе Мукомолова с Торчак. И все ждут, что будет делать Гурымов.
– И что он должен делать?
– О, какая же ты не современная! Ну это же элементарно, Варь: хайпануть. Так все делают. Дать Мукомолову пощечину или плеснуть в него кофе. Что-нибудь дерзкое.
На счет дерзости у Варвары имелось иное мнение, но Инку лучше было не дразнить. Варвара согласилась: развестись с женой ради хайпа – оно того стоит.
– Они в центре интереса публики? – спросила она.
– Конечно! – обрадовалась Инка. – Даже ты об этом слышала.
– А смерть Торчак – тоже часть хайпа?
Инка широко распахнула глаза:
– Ну, Варь, от тебя такой бессердечности я не ожидала. Как могла такое подумать?
– Извини, логическое заключение, – ответила Варвара. – Напомни, пожалуйста: кажется, в феврале или марте пропал какой-то студент-актер. Или я что-то путаю?
Инку охватила строгость, какая присуща секретарям учебной части.
– Неприятная история, – сказала она. – Мальчик приехал из Узбекистана, родители были против того, чтобы он стал актерам, у них это чуть ли не позором считается. А он поступил… Учился посредственно, за упорство его держали. Он еще по ночам подрабатывал таксистом. А потом вдруг не пришел на занятия, два дня нет, неделю нет. Вещи в общежитии оставил. И все. Ну, решили, что он вернулся к себе. В полицию заявлять не стали, он же не гражданин России, просто отчислили за прогулы.
– Как его фамилия?
– Не могу вспомнить… Как будто заклинание черной магии произносишь.
– Посмотри в списке курса, ужасно интересно.
Проявление человеческой слабости в железной аспирантке тронуло Инку. Она постучала по клавишам и нашла студента Думайкулова.
– Байрамкул… Мардажарович, – запинаясь, прочла она. – Что за имена? Язык сломаешь.
– Он с курса Мукомолова? – спросила Варвара, будто стреляя вслепую.
– Да, нашей звезде захотелось иметь восточный типаж. Видимо, придумал что-то для выпускного спектакля…
– Ин, а почему на курсе сразу три вторых педагога? Обычно один. Прихоть Мукомолова?
Инка таинственно сжала губки:
– Ну, это пока еще закрытая информация…
– Ой, мне так интересно, расскажи секретик! – Варвара бессовестно нажала на волшебную кнопку: Инка не умела хранить тайны вообще. Ее будто разрывало от желания разболтать по секрету то, что разглашению не подлежало. Оказывается, три вторых педагога были экспериментом проректора по учебной работе: он пожелал проверить Козицкого и Гурымова, чтобы понять, смогут они в ближайшем будущем набирать собственный актерский курс или еще не созрели как педагоги.
Начав болтать, Инка не могла остановиться. Из вежливости Варвара слушала свежие сплетни еще минут пятнадцать. Она вышла из учебной части в коридор, но Инкин голос еще звучал в ушах. Такое не сразу выветривается.
Варвара направилась к выходу. Надо было спуститься по парадной лестнице из белого мрамора, гордости института. Она задержалась у белокаменной тумбы, за которой начинались ступени. Думала о пропавшем студенте и водителе лимузина в маске. Кто-то поднимался по лестнице. Яркий свет из парадной двери очертил фигуру, но прятал в тени лицо.
В задумчивости Варвара занесла ногу над ступенькой. Что-то толкнуло ее в спину. Она потеряла равновесие и увидела, как расписной потолок над лестницей кувыркается, а она летит в пространстве. Все случилось так быстро, что нельзя было ничего поделать. Она летела на мраморный выступ ступеньки. Ударится головой, шеей или затылком и покатится кубарем вниз, разбиваясь окончательно. Костей не соберешь. Варвара не успела подумать или испугаться. Только зажмурилась.
Удар.
Боли не было. Она врезалась во что-то мягкое.
– Вы что делаете? – спросил знакомый голос.
Варвара открыла глаза. Над ней склонился Масарский. Кажется, она лежала у него на руках. Она вскочила, отшатнулась от спасителя и стала поправлять одежду.
– Как вы… Что здесь… Почему… – бормотала Варвара, не успев прийти в себя.
– Вы поскользнулись на верхней ступеньке, я, к счастью, успел. – Масарский тяжело дышал, будто совершил геройский прыжок.
– Поскользнулась… Я… Я сама? – спросила она, усмиряя кружение головы.
– Случайная неосторожность, Варвара Георгиевна… Могло кончиться плохо.
– Неосторожность… Да… Конечно… – Варвара глубоко и медленно вздохнула. Что бы ни случилось наверху, там уже никого не было. Тот, кто толкнул ее в спину, исчез в переходах и лестницах института. – Должна поблагодарить вас за спасение.
– Пустяки, – ответил Масарский, улыбнувшись, как уверенный в себе красавчик. – Какие между нами счеты.
– Еще раз спасибо.
Он протянул ей коричневый прямоугольник, сверкающий позолотой.
– Что это? – спросила Варвара, чтобы выиграть время и понять, как себя вести. Она узнала старинный том.
– Это вам. Ваш любимый Шекспир.
Том из серии «Библиотека великих писателей» знаменитого издания Венгерова 1906 года с золотым тиснением на обложке. Виньетку к серии нарисовал Лансере. Иллюстрации пьес Шекспира – автотипии, фотогравюры и хромолитографии блестящих английских художников. Изумительное издание. Том одиночный, но состояние отличное. В букинистическом магазине студента разорили основательно. Варвара обязана была сделать выбор.
