Забудь, Злата!
Ты и так непозволительно долго воровала чужое счастье.
Задышала часто, прикрыв веки, пытаясь успокоиться.
В тишине было слышно, как громко набатом стучит сердце.
— Отпусти, — прошептала сквозь зубы.
Но он молчал. Сжимал до боли в объятиях, зарывшись носом мне в макушку, и чего-то ждал.
Горячие ладони скользили по моим плечам, пальцы судорожно, до синяков, впивались в кожу.
— Не могу, — последовал глухой ответ. — Не сейчас.
— Не наигрался? — усмехнулась разочарованно.
— И не пытался. Поверишь? — выдохнул рвано.
Снова запуская под кожу щупальца предательницы-надежды. Окутывая невысказанным обещанием светлого общего будущего.
— Нет.
— Я все равно не отпущу, — провел губами по виску, обжигая дыханием. — Это бесполезно.
— Артур, не надо! Я — не вещь! Или силой собрался увозить?
Я выпуталась из его рук и отступила. Нехотя, но он все же отпустил. Мрачный взгляд не сулил ничего хорошего. Тяжелый и опасный, как ртуть.
— Ты поедешь со мной. Так или иначе. Я решил и ты примешь мое решение!
— Ты сейчас… серьезно? — поперхнулась я, с трудом понимая, куда он клонит. — Ты реально заставишь?
— Я думаю, ты не глупая девочка. Взвесишь все за и против, подумаешь хорошо, добавишь ко всему взаимное влечение и примешь верное решение.
— Я уже дала свой ответ, — вытянула руку вперед в защитном жесте, хотя Артур за это время даже не пошевелился.
Но он давил. Аргументами, энергетикой, желанием получить свое. Он привык брать от жизни все, привык, что под него прогибаются, и сейчас был уверен, судя по его лицу, что выйдет победителем.
Держал взглядом на крючке, связывая ментально, и внушал свою правоту.
— Не нужно скоропалительных решений. Я сам виноват. Нужно было заранее подготовить тебя, поговорить. Но… как уж вышло.
— Прекрати! — более уверенно остановила его. — Я не безвольная кукла. И не безропотная девка, за деньги готовая на все. Я тоже виновата, раз уж зашел такой разговор. В том, что отошла от реальности, забыла, кто ты на самом деле, позволила себе жить сегодняшним днем.
Артур по-прежнему не сводил с меня глаз. По его лицу было видно, что он просто ждет, когда я одумаюсь, покаюсь и приму его предложение.
Это бесполезно — ему что-то объяснять.
— Я ухожу. Ты возвращаешься домой. На этом все, — опустила руки, обошла его и снова принялась собирать вещи.
В голове кружили мысли о том, как быть дальше. Прокручивала варианты работы. И необходимость возвращаться в родительский дом. К матери.
— Ты хорошо подумала? — прошелся по натянутым нервам острым лезвием его голос после минутного молчания.
Заставил вздрогнуть, пуская по телу мурашки. Главное сейчас — не реагировать. С его обаянием и природным магнетизмом, с умением надавливать на нужные точки в подходящий момент, он с легкостью убедит меня в чем угодно. Я в этом уже убеждалась, и не раз.
Жалела ли я, что согласилась на отношения с ним, что пошла на поводу его аргументов и провела рядом почти месяц?
Нет! Мне было нереально хорошо, я избавилась от своих страхов, познала самые острые и сладкие грани удовольствия рядом с ним и взглянула на близость с другой стороны.
Но, увы, сказка закончилась.
Я была готова к этому. Где-то подсознательно постоянно ждала, что вот сегодняшний день окажется последним, и старалась брать максимум от тех крох, что выделила мне судьба. Благодаря ее даже за это.
Без слов застегнула молнию на спортивной сумке, огляделась вокруг еще раз, проверяя, ничего ли не забыла, и, игнорируя вопрос Артура, вышла из комнаты.
— Можешь съездить к матери. Объяснить ситуацию. Забрать оставшиеся документы. Через неделю я буду ждать тебя по указанному адресу. Деньги переведу на карточку.
Да что ж такое!
Он снова оказался непозволительно близко. На расстоянии полуметра. Словно невидимым арканом удерживая рядом, не позволяя уйти дальше положенного.
И не слыша меня. Моего решения!
— Я не…
— Молчи! — Жесткая рука внезапно четким движением пригвоздила меня за шею к стене.
Пальцы сжали горло, частично перекрывая кислород. Я распахнула широко глаза, пытаясь справиться с неожиданно накатившей паникой, поймать взгляд Артура и увидеть ответ на свой вопрос.
Что он не угрожает мне на самом деле, не пытается сделать больно. Что это просто жест отчаяния. Схватила обеими руками его за запястье.
Я знала, насколько многогранен его характер. Артур умеет быть ласковым, нежным, обаятельным, внимательным, пошлым, настойчивым. Но вот эта мгла в глубине его зрачков, эта холодная, режущая одним взмахом мои нервы сталь в его взгляде не просто пугала, она лишала возможности сопротивляться. Обездвиживала. Парализовывала.
Лучше бы он кричал, ругался, грозился. Но не так. Глядя в глаза, молча, обжигая арктическим холодом, расползаясь ужасом в груди и добираясь до самого сердца.
Сжимая шею и в то же время умудряясь большим пальцем с упоением маньяка нежно поглаживать сонную артерию.
А после, разжав руку, тут же заткнул грубым, подчиняющим поцелуем, от которого у меня подкосились ноги.
Я лишь попыталась выставить вперед ладони, уперевшись ими в его грудь, чтобы оттолкнуть, как получила в ответ злой рык и Артур всем телом прижал меня к стене.
Кусая, врываясь в мой рот наглым языком, впиваясь, засасывая. Удерживая за подбородок пальцами и не позволяя увернуться. Вдавливая в стену всем телом.
Я боролась и с ним, и с собой. Вспыхнувшая болезненная страсть перекрывала злость. Я понимала, что проигрываю, постепенно отвечая на его поцелуй. Царапалась, отвоевывала редкие глотки дыхания, но отвечала! А он, безжалостно сметая все сомнения, все сильнее прогибал под себя.
Наконец у меня получилось разорвать поцелуй. Сделать необходимый глоток кислорода. Или все-таки Артур смилостивился, дав возможность отдышаться.
Глядя полубезумным взглядом и по-прежнему болезненно сжимая мой подбородок, заставляя смотреть в глаза. Вытягивая всю душу своими сканерами.
— Ты — моя! Запомни это! Запомни хорошенько. И не заставляй напоминать тебе каждый раз простые истины!
— А ты — мой? — усмехнулась желчно, даже не надеясь на удачу.
Потому что знала ответ заранее. Знала, но хотела услышать от него, чтобы окончательно прийти в себя и не поддаваться иллюзиям.
Но в этот самый момент почувствовала резкую, острую, скручивающую боль в животе. Такую, что даже руки Артура не смогли удержать и меня с глухим "Ох!" почти согнуло напополам, а по внутренней стороне бедра потекло что-то теплое и липкое.
