– Мне становится всё труднее и труднее игнорировать тот факт, что я чувствую тревогу.
Руби склонила голову набок.
– В каком смысле?
– Это часть проблемы. Я знаю некоторые вещи, которые меня беспокоят…
Он снова подавил желание рассказать ей, что сделал доктор Хейвен, и вместо этого подумал о каюте и китовых костях.
– Иногда я испытываю определённые чувства, – продолжал Циан, вспоминая, как дрожали его руки, когда он читал послание в ящике, – и не могу понять, откуда они берутся. Как будто у меня в голове запретная зона. И мне трудно думать об этих вещах… Ты понимаешь, что я имею в виду?
Циан умоляюще посмотрел на Руби.
– В том, что я сейчас говорю, вообще есть какой-то смысл?
Руби по-прежнему выглядела озадаченной, но Циан заметил, как что-то дрогнуло в её лице. Она пыталась что-то скрыть.
Подавшись вперёд, Циан глянул ей в глаза.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Руби отстранилась. Она сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула через нос.
– Не совсем. Я не чувствую тревоги и ничего такого. Правда, у меня есть… одна проблемка, но я не должна об этом говорить.
– Почему нет? – спросил Циан, приподняв брови.
Руби отвела взгляд.
– Во избежание… – Она резко замолкла, качнула головой и скрестила руки на груди. – Нет, я не могу…
– Во избежание вмешательства других людей, – сказал Циан, цитируя Хейвена. Доктор часто говорил именно это, когда они обсуждали пирофобию. – Поскольку подобное вмешательство может навредить лечению.
Руби разжала руки и круглыми глазами уставилась на Циана.
– Откуда ты знаешь?!
– Оттуда, что у меня тоже есть «одна проблемка», и мне говорят то же самое. Доктор Хейвен, верно? – Циан внимательно смотрел на Руби. – Так что же тебе велено держать при себе?
Руби сжала губы. Циан протянул руку, коснувшись носка её туфли.
– Всё в порядке. Давай по-честному. Ты мне расскажешь, если я расскажу тебе?
Лицо Руби разгладилось.
– Ладно.
– У меня пирофобия, – сказал Циан.
– Пиро – что?
– Боязнь огня.
– О! – выдохнула Руби. Взгляд её стал мягче. Она посмотрела в окно – на далёкий столб темноты. – Так вот почему ты никогда не разводил костёр возле «Серенити».
– Ага. И так же, как тебе, доктор Хейвен велит мне держать это в секрете.
Руби погрустнела. Циан снова коснулся её туфли.
– Не хочешь рассказать свою историю?
Руби посмотрела на него, прикусив нижнюю губу, и ещё раз тяжело вздохнула. Потом, откинув несколько прядей волос с лица, опустила взгляд.
– У меня… иногда бывает депрессия.
– В смысле, ты грустишь?
– Не просто грущу. Чувствую себя очень подавленной. Как будто… я совсем одна в целом мире. Знаю, это звучит глупо.
– Совсем не глупо!
Руби слабо улыбнулась и продолжала:
– На меня накатывает ощущение пустоты. Огромная жуткая пустота. Тогда я иду в свою комнату и ложусь на кровать. И долго не могу встать, как будто меня пришпилили к ней. Как будто я жук на булавке или типа того… А ведь на самом деле мне не с чего чувствовать одиночество. В этом нет никакого смысла.
Циан покачался взад-вперёд.
– Точно как с моей пирофобией.
– Да. Именно так. Я знаю, что чувствую, но не могу понять почему. А потом…
Она замолчала, скорчив гримасу, и уставилась на свои коленки.
– Я сказала тебе слишком много.
– Всё в порядке. Можешь не продолжать, если не хочешь. И спасибо тебе. Я знаю, что это нелегко.
Руби медленно кивнула – словно сама себе – и снова подняла взгляд.
– Нам лучше заткнуться, пока мы не… ну, знаешь, пока мы не слишком сильно вмешались в лечение.
Циан улыбнулся.
– А я после этого вмешательства чувствую себя только лучше! – искренне сказал он.
Руби улыбнулась в ответ.
– Да. Я тоже. – Она повела плечами. – Но что с нами такое?
Циан не знал ответа. Нахмурившись, он откинул голову назад. Бетонная стенка приятно холодила затылок.
– Тебе не кажется странным, что у нас обоих есть проблемы, которые Хейвен велит держать в секрете? Может, и у других жителей они есть? И им тоже велят притворяться и делать вид, будто с ними всё хорошо?
Руби тихо рассмеялась.
– Что, как Сиз? Он постоянно прикидывается, что у него всё в порядке.
– Сиза обычно беспокоит всякая фигня. Мелочи. А может, в глубине души он волнуется гораздо сильнее? Ты видела, в каком он был состоянии, когда случилась эта история с Жонкиль? Его просто-таки трясло. Может, его стрессы случаются из-за чего-то… ну, более сложного?
Циан отвернулся. Он ощутил острый стыд, вспомнив, как постоянно дразнил и подкалывал Сиза. Циан мрачно уставился на своё отражение, едва различимое в оконном стекле.
– Я имею в виду, если чувства Сиза хоть немного похожи на мои… – Он вздохнул и выпрямился, снова посмотрев на Руби. – Короче говоря, очень много жителей, возможно, скрывают свои проблемы. Было бы странным совпадением, если бы нас таких тут оказалось всего двое и именно мы сегодня решили это обсудить.
– Совпадения случаются, Циан.
– Я бы не был так уверен. Иногда я начинаю задумываться. Ну, знаешь… не слишком ли мы доверяемся доктору Хейвену? А вдруг здесь… что-то происходит? Что-то вроде…
Циан осёкся, увидев, как Руби в ужасе уставилась на него. Рот у неё приоткрылся, и она стиснула рукой подбородок. Наклонившись ближе, Руби прошипела:
– О, боже мой! Я скажу тебе, что тут есть действительно странное…
Циан подался ей навстречу, приблизив ухо к её губам.
– Что? – прошептал он. – Что странное?
– Ты! Ты, придурок!
Руби заржала и привалилась спиной к окну. Циан надулся.
– Боже, Циан! Всё даже хуже, чем я думала. Я-то считала, что ты просто стал скучным. Оказывается, ты параноик. Несёшь какую-то пургу! Ты ещё хуже Сиза.
Циан обиженно молчал, но видя, как Руби ухмыляется и закатывает глаза, не смог сдержать улыбку. Он пожал плечами и позволил себе расслабиться.
Руби не переставала хихикать, и Циан задумался: может, она права? Может, он и впрямь выискал проблему на пустом месте? Слишком остро реагировал. Сделал из мухи слона.
Он издал усталый стон и слегка пнул Руби.
– Кстати, спасибо. За то, что показала мне это. – Он кивнул за окно.
