– Я как будто понял, сколько всего мне не хватает. И сколько всего я даже не знаю. Думаю, именно поэтому меня так встревожили китовые кости и послание Рут. Все эти попытки удержаться… борьба вместо забвения. Наверное, это повлияло на то чувство потери, которое я испытывал, но никогда не осознавал.
– Мне так жаль, Циан, – тихо сказала Руби. Её слова были едва слышны за шумом дождя. – Мне очень жаль.
В голове возникла неприятная тяжесть, и Циан поморщился. Он сердито потёр лицо.
– Но знаешь что? Пусть лучше будет больно, чем вот так.
– Как так?
– Когда не больно. Я хочу чувствовать. Я хочу… – Циан вздрогнул и втянул воздух сквозь зубы. Давление в голове стало горячим и переместилось прямо за глазные яблоки.
Рука Руби скользнула вверх по его предплечью.
– Циан?..
Сдвинув очки на лоб, он нажал на глаза большим и указательным пальцами.
– Когда я выберусь с этого острова, – сказал Циан, – я найду своих родителей, несмотря ни на что. Я собираюсь быть где-нибудь. Мне так надоело жить… в нигде.
– У тебя что-то болит?
– Это пройдёт. – Циан взялся за ключ зажигания. – Ладно. Давай вернёмся в Убежище. Нужно найти Жонкиль и остальных.
Руби покачала головой и медленно пожала плечами.
– Но как, Циан? Нельзя опять соваться на этаж для персонала. Ты сам сказал: они будут настороже после того, что случилось прошлой ночью.
– Я не уверен, что Жонкиль там.
– Тогда где же она? Мы знаем все остальные этажи.
Циан поджал губы.
– Что-то не сходится. На этаже персонала не было комнаты с белой плиткой. И теперь я вспоминаю…
Он закрыл глаза, представляя картинку.
– Я мельком увидел коридор за дверью той комнаты, когда доктор Хейвен пошёл за мистером Бантером. Всё было грязное и замызганное. Совсем не похоже на этаж персонала. Вдобавок мы не нашли досье жителей, хотя проверили все комнаты, где они могли быть.
– А как насчёт тех листов, которые ты видел на стене?
Циан покачал головой.
– Это не досье. На моём листе не было ничего о прошлом или родителях. Это, скорее, профайлы. Резюме для санитаров.
– И что думаешь?
– Думаю, нам нужно выяснить – аккуратно и без риска, – где именно находятся досье. Спрятаны ли они на этаже персонала или в каком-то месте, о котором мы ничего не знаем. И где бы они ни были, Жонкиль держат там поблизости. Так сказал доктор Хейвен.
– И как же нам выяснить это аккуратно и без риска? – спросила Руби, скептично вскинув бровь.
Циан поднял палец.
– Я пока не знаю. У тебя есть какие-нибудь идеи?
Руби покачала головой.
– Тогда придётся придумать, – сказал Циан. – По крайней мере, нам есть к чему стремиться. Надо как-то сузить круг поисков.
Руби застонала.
– Да мы просто везунчики!
Доза двадцать четвёртая.
Тишина
Циан и Руби пронеслись мимо маяка с заколоченными окнами, мимо каменных волноломов; их квадроциклы с рёвом взлетели по пандусу.
Не успели они оставить машины в ангаре, как раздались приглушённые гудки.
– Это мой, – сказал Циан.
– И мой тоже.
Они достали медальоны, открыли их и одновременно нахмурились.
– Дай угадаю, – сказал Циан. – Добрый доктор хочет видеть тебя в своём кабинете?
– Да. И тебя тоже?
– Ага.
Руби нахмурилась пуще прежнего.
– Думаешь, это как-то связано с нашей поездкой?
– Очень надеюсь. Пусть лучше речь будет об этом, а не о прошлой ночи.
– О, боже.
Циан снял очки и протёр их полой блейзера.
– Пойдём. Будет подозрительно, если мы задержимся.
Снова надев очки, Циан увидел, что Руби беспокойно покусывает губу. Он коснулся кончиков её пальцев, изо всех сил стараясь улыбнуться.
– Если речь о нашей поездке, то ведь мы не сделали ничего плохого. Никакое правило не запрещает ездить по пескам, верно? Всё будет хорошо, просто веди себя естественно.
– Легче лёгкого, – буркнула Руби.
И они двинулись к лестнице в Убежище.
Хлюпая промокшими шлёпанцами и оставляя за собой капли воды, стекающей с одежды, Циан и Руби вошли в фойе. Они протолкнулись сквозь толпившихся жителей и направились в коридор. Здесь Циан – не слишком охотно – постучал в дверь доктора Хейвена.
– Войдите, – раздалось изнутри.
Замок зажужжал. Циан толкнул дверь.
– Вы хотели видеть нас, доктор?
Хейвен сидел, поставив локти на стол и соединив вместе кончики пальцев. Туго затянутый серый галстук лежал ровно посередине между отворотами пиджака. Доктор добродушно улыбнулся и длинным пальцем указал на два пустых стула перед столом.
Дверь захлопнулась. Циан и Руби сели. Взгляд спокойных глаз доктора неторопливо скользил по их лицам. Хейвен ничего не сказал. Даже не пошевелился. В комнате ничего не происходило, и Циан поймал себя на том, что думает о песчаном пейзаже за Убежищем – об утренней монотонной поездке среди бесконечных дюн.
У него свело желудок. В комнате стоял тяжёлый дух – антисептик, смешанный с влажным сладковатым запахом, исходящим от его одежды. Стало очень тихо. Трудно было сказать, дышит ли вообще доктор.
Взгляд Циана скользнул по бабочкам, приколотым к стенам, потом задержался на часах над аптечным шкафом – часах без стрелок, которые не должны были тикать, чтобы не нарушать тишину.
Циан коротко покосился на Руби, прочистил горло и улыбнулся Хейвену.
– Так вы хотели нас видеть, доктор?
Главврач не спешил отвечать. Ещё пару секунд он холодно смотрел на них обоих, потом резко хрустнул пальцами и откинулся на спинку стула.
– Вы сегодня катались на квадроциклах.
Руби кивнула – возможно, чересчур энергично.
– Только что вернулись.
– Вы ехали довольно долго.
– Дольше, чем когда-либо! – Руби обернулась к Циану. – Так далеко мы ещё не забирались?
Циан некоторое время сосредоточенно созерцал одно из глубоко утопленных круглых окон, потом бросил на доктора рассеянный взгляд.
– Откуда вы знаете, сколько мы проехали? – с невинным видом поинтересовался он.
– Это не имеет значения, – отозвался Хейвен. – Могу я спросить, зачем вы отправились в такую даль?
Руби снова посмотрела на Циана. Тот пожал плечами.
