Мальчик, не старше двенадцати лет, медленно ходил взад-вперёд по маленькой грязной комнате. Камера снимала его откуда-то сверху. В тесном помещении с мягкими стенами и потёртым полом стояли только металлическая кровать и низкий стального цвета унитаз.
Циан смотрел во все глаза. Мальчик был босиком и одет в серый больничный халат. Он расхаживал, крепко стискивая руки; пальцы впивались в кожу, покрытую ссадинами и синяками.
Руби вздрогнула.
– Он должен быть там, в этой комнате.
Циан попытался нажать на дверную ручку, но она не шевельнулась. Он достал электронный пропуск и сунул его в щель у двери. Раздался гудок, и замигали красные лампочки. Ручка по-прежнему не сдвинулась с места.
Руби углубилась в коридор. Свет экрана отразился в её широко раскрытых глазах.
– Их там куча! – прохрипела она. – Куча!
Циан подёргал ручки нескольких следующих дверей. На экранчиках он видел одинаковые комнаты с мягкими стенами, кроватями и унитазами. И в каждой комнате кто-то был…
Циан обхватил себя руками, словно ему стало холодно.
– Это они, – прошептал он, – выбракованные пациенты Хейвена.
Некоторые лежали на кроватях, свернувшись в дрожащие костлявые клубки. Некоторые ходили по комнатам, тряслись и дрожали, кричали – безмолвно. Помещения, видимо, были звукоизолированы. Кто-то сидел на полу, привалившись к стене и уткнувшись лицом в колени. По крайней мере у троих уже почти не осталось волос – на их месте виднелись мокнущие красные проплешины, и Циан заметил повязки в нижней части затылка.
Одна девушка с копной растрёпанных светлых волос показалась ему смутно знакомой. Через пару секунд Циан сообразил, где видел её раньше – на фотографии в комнате санитаров.
– Пламя?..
Он сунул карточку в щель возле двери. Снова звуковой сигнал и мигание красных лампочек. Расстроенный, он двинулся к двум следующим дверям.
Увидев экран второй двери, Циан ахнул и тряхнул головой, не желая верить своим глазам.
– Жонкиль!
Циан едва узнал девушку. Её черные волосы были жидкими и спутанными. Она сильно похудела, щёки ввалились, а кожа стала желтоватой. Обнажённые руки, безвольно лежащие на матрасе, дрожали.
Циан снова попытался открыть дверь – на сей раз медленно, но всё повторилось: гудение и красный свет.
Он зарычал от ярости.
– Карточка не работает! Сюда не пускают персонал. Нужно найти пропуск, который действует. Может, тут где-то есть такой?
Он обвёл взглядом коридор.
– Должно что-то быть! Давай разделимся и поищем.
Циан вернулся к первой из дверей.
– Поступим так же, как раньше. Я проверю комнаты слева, а ты – справа. Ладно?
Руби, приоткрыв рот и широко распахнув глаза, переводила взгляд с Циана на экранчики на дверях.
– Я… я просто не могу поверить. То есть… Я поверила, когда ты мне рассказал, но это… Всё вот это… Вот так…
– Пропуск! – прошипел Циан. – Нам нужно найти пропуск, который открывает эти двери. Займись комнатами справа, хорошо?
Голова Руби дёрнулась – видимо, это был кивок. Циан кивнул в ответ, заглянул за угол и юркнул обратно в главный коридор.
Он прошёл мимо металлической тележки. Жужжащий гул – скорее зловещий, чем успокаивающий – становился всё громче. Над головой мигали тусклые лампочки.
Следующая дверь слева оказалась далеко – пришлось пройти почти половину коридора. Из-под двери пробивался ослепительный белый свет, и жужжание, кажется, шло изнутри.
Приоткрыв дверь, Циан заглянул внутрь. Он увидел гладкий линолеум на полу, бледно-серые стены и какие-то штуковины из белого металла и пластика. Поблизости вроде бы никого не было, и Циан вошёл.
Жужжание исходило от машины, занимавшей почти половину комнаты. Она походила на широкий пластиковый туннель, достаточно длинный, чтобы вместить кровать-каталку, прикреплённую к рельсам возле тёмного входа. Рядом с первой стояла ещё одна пластиковая кровать. Над ней висело – как понял Циан – рентгеновское оборудование. Толстые кабели тянулись от обеих машин к белой кабинке, за затемнённым стеклом которой виднелись компьютерные экраны.
Не увидев никаких электронных пропусков, Циан приблизился к тёмному дверному проёму в дальнем конце комнаты. Комната за ним оказалась гораздо меньше. Циан обводил её взглядом, пока глаза привыкали к тусклому зеленоватому свету. Все стены были увешаны листами из тёмного пластика, расположенными так же аккуратно, как бабочки в кабинете Хейвена. От них исходило сероватое, синеватое или зеленоватое свечение. Циан понял, что смотрит на рентгеновские снимки, прикреплённые к освещённым стенам.
Снимки представляли собой черепа в поперечном разрезе. Они висели ровными рядами – обнажённый мозг, нарезанный тонкими пластинами, приколотый булавками, приготовленный для изучения. На некоторых снимках разрезы были продольными, и Циан видел носы, шеи и бороздки серого вещества. Светящиеся черепа ухмылялись ему со всех сторон. Другие смотрели искоса; серые позвонки свисали с них, как костяные цепочки.
Циана замутило. Он поспешно огляделся в поисках пропусков, потом, пятясь, вышел из полумрака комнаты и едва не споткнулся о кабель на полу.
Выскочив в коридор, он продолжил путь и шмыгнул в последнюю дверь. За ней оказалась комната, которую он хорошо помнил: белая плитка и галогенные лампы. Ряд кроватей-каталок. Металлический шкаф и стальная раковина… Именно здесь ему сделали укол водой и дали успокоительное, уложив в постель на несколько дней.
И снова никаких пропусков. Циан подошёл к двери в дальнем конце комнаты. На сей раз она была не заперта. Осторожно заглянув, Циан увидел небольшое помещение, заставленное канцелярскими шкафами. Он открыл ближайший. Пропусков не было, зато, выдвинув ящик, Циан обнаружил кое-что другое. Досье жителей.
Нужно было двигаться дальше – искать пропуск, но Циан, помимо воли, задержался и протянул руку, отчаянно желая пролистать досье.
Он тут же замер, ругая себя, и задвинул ящик. На это не было времени. Усилием воли Циан заставил себя оставить досье в покое.
Он толкнул противоположную дверь. В этой комнате тоже никого не было. Его снова замутило от едкого запаха антисептика. Тут горел яркий свет. У Циана перехватило дыхание. Он наткнулся на операционную.
Над столом висели хирургические лампы, походившие на огромные глаза насекомых. Рядом стояла небольшая тележка из нержавеющей стали. Циан вздрогнул при виде скальпелей, ножниц, зажимов и пил. Здесь были даже хирургический молоток и сверло. Все инструменты лежали ровно, в идеальном порядке.
Операционный стол окружали приборы, похожие на большие коробки с экранами, циферблатами, проводами и трубками. Циан стоял как вкопанный, пока внезапный звук не заставил его скорчиться.
