Шаги.
Стук твёрдых подошв громким эхом разносился по коридору. Человек шёл неторопливо, но уверенно. Это точно была не Руби. И шаги неотвратимо приближались.
Доза двадцать девятая.
Приманка
Циан повернулся лицом к двери и склонил голову набок, пытаясь понять, откуда доносятся шаги. Их эхо стало не таким гулким, но теперь человек был ещё ближе. Возможно, совсем рядом.
Циан присел на корточки за операционным столом и затаил дыхание, прислушиваясь. Шаги ненадолго затихли, потом подошвы снова застучали.
Щелчок открывающейся двери. Испуганный возглас. Руби!
Циан выскочил из укрытия, услышал шарканье обуви и сдавленные крики. Громкий хлопок. За ним последовал отчаянный стук – удары кулаков по металлической двери. Циан уже бежал. Он мчался к двери, но замер посреди операционной, увидев доктора Хейвена. Тот шёл через отделанное белым кафелем помещение к нему.
Пройдя через комнатушку с документами, доктор остановился на пороге операционной и добродушно улыбнулся.
– Привет, Циан. Или, как вы, жители, любите говорить, ахой.
Он поднёс палец к голове, имитируя прикосновение к воображаемой фуражке.
Циан сверкнул глазами.
– Где Руби? – спросил он.
– Я убрал её с дороги.
Хейвен обернулся на стук, доносившийся из коридора, и сказал:
– Можете больше не стеречь лифт, мистер Бантер! Я нашёл обоих. Циан в операционной. Ну не говорил ли я, что он будет рядом с досье?
– Вы… – У Циана пересохло во рту. – Вы знали, что мы здесь?
Доктор посмотрел на него с лёгким удивлением.
– Разумеется, я знал. Я же и отправил тебя сюда. Или ты думаешь, что я нечаянно назвал код, когда ты был у меня в кабинете?
– Но как… – в замешательстве начал Циан. – Как вы узнали, что я пытался… – Он окинул операционную испуганным взглядом. – Пытался найти это место?
– Ну… Было совершенно ясно, что кто-то замышляет недоброе. Сначала таинственное вторжение на этаж для персонала, разбитые стаканы и пропавший пропуск. После этого ваша маленькая экскурсия далеко в пески. Жители обычно не стремятся к переменам, как ты изволил выразиться. Я гарантирую, что наши лекарства подавляют малейшее желание… выпендриваться. Извини за выражение.
Доктор Хейвен улыбнулся уголком рта.
– И затем ты врываешься ко мне в кабинет с абсурдной историей о санитаре, который якобы собрался украсть досье. Я, разумеется, заметил, как ты что-то прицепил мне на пиджак. На твоём месте, Циан, я бы не пытался сделать карьеру карманника… Выйдя в коридор, я посмотрел, что там – и вот он, твой медальон. Не нужно быть гением, чтобы разгадать ваш замысел. Я нисколько не удивился, когда мне позвонили с этажа персонала и сказали, что профессор Вадаш без сознания лежит в своём кабинете. Было ясно как день: вы пытаетесь за мной проследить.
Доктор вздохнул.
– Ещё до этого, когда я нашёл твой медальон на своём пиджаке… – Его тонкий язык пробежал по губам. – Я решил вам подыграть. Я дал вам всё, что нужно: местонахождение досье жителей и код лифта. На самом деле я не звонил мистеру Бантеру, когда вы были у меня в кабинете. Я просто назвал код и соврал, что он сменится через час. Хотел, чтобы вы оказались здесь как можно быстрее. И вот вы здесь.
Он пошевелил в воздухе длинными пальцами.
– Шах и мат.
Циану стало жарко. Он почувствовал слабость и попытался втянуть в лёгкие воняющий антисептиком воздух.
– Но почему вы… Зачем вы отправили нас сюда?
Доктор Хейвен сложил вместе кончики пальцев.
– Если подозреваешь, что некоторые твои лабораторные крысы плохо себя ведут, лучший способ найти виновных – оставить их в покое и ждать, когда они сами выдадут себя. Тогда остаётся лишь дать им то, что они хотят – в качестве приманки, – и они попадут в западню. Я знал, что ты не можешь работать в одиночку. Кто-то должен был отслеживать перемещения твоего медальона. И, разумеется, это оказалась Руби. Именно с ней вы ездили в пески. И именно её медальон сейчас закопан за Убежищем вместе с твоим. Теперь вы оба там, где я хочу. Две непослушные маленькие крыски, попавшие в ловушку и спрятанные здесь, внизу, где нам никто не помешает. Я могу сделать с вами всё, что пожелаю. Абсолютно что угодно.
Доктор сплёл пальцы. Циан отпрянул, услышав хруст суставов.
– Непослушным крысам, – продолжал Хейвен, – следует преподать урок. Нужно с ними разобраться, чтобы больше не хулиганили. И уж точно мы не хотим, чтобы их озорство расстроило других крыс. Или – того хуже – заставило их задуматься. И…
Он замолчал, когда в операционную вошёл мистер Бантер. Рядом со здоровяком-санитаром доктор Хейвен казался ещё более худым, утомлённым и мрачным.
– Спасибо, что присоединились к нам, мистер Бантер. – Хейвен глянул в коридор. Стук с той стороны прекратился. – Похоже, Руби утихомирилась. В скором времени мы ею займёмся, но сперва мне нужно тут кое-что уладить.
Доктор приложил тонкий изящный палец к подбородку, рассматривая Циана.
– Видишь ли, мне очень любопытно узнать причину, стоящую за следствием. Что именно привело вас с Руби сюда? Вы так рисковали только затем, чтобы посмотреть свои досье?
– Жонкиль, – выдавил Циан сквозь зубы. Его пальцы сжались в кулаки. – Мы пришли за ней.
Одна бровь доктора взлетела вверх. Через секунду он опустил её и нахмурился.
– Вот как? И что же ты знаешь о… Жонкиль?
– Всё. Я знаю, что ваше лечение ей навредило. Знаю, что вы спрятали её и удалили из наших воспоминаний.
Улыбка доктора стала натянутой. Он наклонил голову, пристально рассматривая Циана.
– И откуда же такие познания о Жонкиль? Тебе стёрли память, как и всем остальным жителям.
– Нет. – Циан позволил себе мрачно ухмыльнуться. – Я заменил препарат в вашем шприце обычной водой. А потом просто притворялся.
– Но… – Веки доктора вздрогнули. Он приоткрыл рот, обнажив полоску зубов, и медленно кивнул. – Ах. Конечно. Ты, видимо, подменил лекарство, пока я ходил за мистером Бантером. И вода…
Серые студенистые глаза блеснули.
– Это объясняет твою лихорадку. Бактерии в водопроводной воде сильно действуют на пищеварительную систему и слабее – на кровеносную. – Доктор поразмыслил и одобрительно кивнул. – На самом деле это было весьма изобретательно, Циан. Достойная восхищения инициатива. Но я боюсь, что последующая стратегия – неуёмное любопытство, неправдоподобный блеф и неуклюжая работа с медальоном – всё это было отнюдь не умно. Грубо и неумело. Честно говоря, я немного разочарован. От человека с твоим интеллектом я ожидал более тонкой работы. С другой же стороны, всё это хорошо соответствует твоему личностному профилю. Это безрассудство. Эта дерзость…
