Не отводя глаз от папки, Циан угрюмо качнул головой.
– А что, если я упомяну огонь? – не отставал доктор Хейвен. – Пожар в вашем доме. М?
На сей раз Циан даже не смог покачать головой. Он стоял неподвижно, изогнув шею. В горле застрял тугой щекочущий комок. Он почти ощущал запах дыма, тяжёлый и едкий, забивший нос и лёгкие. Поднеся руку к лицу, Циан почувствовал, как щёку обдало жаром.
– Полагаю, – сказал доктор Хейвен, – ты догадываешься, чем закончилась эта история.
Циан прижал руки к ушам. Он слышал отдалённый треск горящего дерева. А закрыв глаза, увидел пузырящуюся краску, клубы дыма, стены и шторы, изъеденные пламенем. За рёвом огня слышались чьи-то крики, плач. Жар становился всё сильнее…
Доктор повысил голос.
– Любопытно, однако, что твою мать убил не пожар. Не напрямую, во всяком случае. Они с отцом остались в доме, пытались тебя найти. Ты был напуган, убежал и потерялся в дыму. Несчастный двенадцатилетний мальчик… Вы трое выбрались живыми. Казалось, всё кончится счастливо.
Что-то едкое скапливалось под языком Циана. Веки начало покалывать, и он закрыл глаза, пытаясь унять боль, нарастающую за глазными яблоками.
Доктор продолжал:
– К несчастью, твоя мать умерла в больнице. Надышалась дымом, и начались осложнения. Я помню, что ты сказал, когда приехал сюда – до того, как мы записали твою клятву. Тебя расстроила не только её кончина. Самое ужасное: она пережила пожар, а в итоге всё равно умерла. Как жестоко давать надежду только для того, чтобы снова её отнять! Вот что мучило тебя, Циан. Ну, и чувство вины, конечно. Вероятно, мать была бы жива, если б не осталась в доме, чтобы тебя найти.
Жалобный всхлип сорвался с губ Циана. Доктор Хейвен фыркнул.
– Неудивительно, что твой отец пристрастился к алкоголю. Как ты сказал мне, он очень быстро перестал обращать на тебя внимание. Ты стал для него невидимкой. Вот что было по-настоящему страшно. Он просто пил. Без твоей матери он был совершенно потерян. Потерян и… в каком-то смысле тоже мёртв. Так ты это сформулировал, Циан. И хотя твой отец никогда не говорил об этом, ты чувствовал, что он винит тебя в смерти матери. В общем-то ты и сам себя винил. Неудивительно, что в конце концов ты сбежал из дома.
Доктор с грустью вздохнул.
– Всё это чрезвычайно трагично, согласен? Я не сомневался, что ты решишь поселиться в нашем Убежище. Ты был идеальным кандидатом.
Циан повалился на колени. Боль плескалась в глазах как жидкий огонь. Он сорвал очки и прижал ладони к векам.
– Родители очень любили тебя, Циан. Ты сам так сказал. И это легко понять из видеозаписей, приложенных к досье. У нас также есть фотографии, которые пережили пожар. Мы собрали все фото, какие только смогли найти в интернете и за его пределами. Пляжи и палатки. Школьные рождественские спектакли. Задувание свечей на праздничных тортах. Твоя мать была хорошенькой. А у тебя были тёмные волосы отца, пока они не поседели.
Как ни старался Циан, он по-прежнему не мог вспомнить лица своих родителей. Все, что вернулось к нему, – страх и дым, горе и пламя. И любовь. Яростная любовь, которая разжигала боль и умножала печаль.
Циан отнял руки от глаз и глянул на Хейвена. Тот как раз сделал шаг вперёд, чтобы лучше рассмотреть Циана.
– Это больно, правда? – сказал доктор.
Он опустил уголки губ, пытаясь изобразить скорбь. Но даже без очков Циан видел ликование в его глазах. Боль скручивала живот, превращаясь в желчь.
– Иногда лучше забыть, – мягко проговорил Хейвен. – Тебе не кажется? Теперь ты понимаешь, что я смогу предложить миру, если усовершенствую свой метод?
Циан сжал зубы с такой силой, что у него заныла челюсть. Нахмурившись, он поднял с пола очки, надел их и посмотрел Хейвену прямо в глаза.
– Я не хочу забывать. Не хочу терять эту боль. Больше никогда. Она часть меня. Вот почему мама до сих пор здесь. И отец тоже. Я лучше… пусть мне лучше будет больно, чем я забуду.
Снова сняв очки, Циан провёл рукой по глазам – и с удивлением ощутил что-то влажное. Поняв, что это, Циан ахнул и уставился на костяшки пальцев. Мокрая полоска блестела в резком белом свете. Слёзы.
Циан поднял взгляд. Хейвен тоже рассматривал полоску. В задумчивости доктор почесал лысину.
– Как любопытно. Похоже, кто-то пропускал приём лекарств. Это, безусловно, многое объясняет.
Хейвен посмотрел Циану в лицо, и на его губах снова заиграла глумливая улыбка.
– Говори что хочешь, но, боюсь, ты всё равно забудешь. Я лично об этом позабочусь.
Он опять глянул на полоску на руке Циана.
– Одна слезинка – ладно, так уж и быть. Но всё прочее никогда не выйдет наружу. Оно будет разрушать тебя изнутри. Точно так же, как разрушает других жителей в этих камерах. – Доктор отступил в сторону. – А теперь будьте добры, мистер Бантер, уложите его спать.
Широкая улыбка расплылась по лицу санитара. Он подошёл к Циану и вынул инъекционный патрон из кармана накрахмаленных белых брюк. Циан наклонился, сжав в руке досье. Потом, не сводя глаз с Бантера, он присел на корточки и поднял папку – так, чтобы она прикрыла его собственный патрон, который Циан вынул из кармана блейзера.
– Теперь слишком поздно это читать, – сказал Хейвен. – Я давал тебе шанс.
Ухмыляющийся Бантер был уже совсем рядом. Зубы, такие же белоснежные, как униформа, выглядели мелкими, и их было как будто слишком много для его рта. Толстые розовые пальцы сжимали патрон; на его конце блестела длинная игла.
По-прежнему держа папку в одной руке, Циан покрепче стиснул собственный шприц. Его лицо покрылось капельками пота. Ужас в нём боролся с решимостью.
Он слышал ровное дыхание санитара, вырывающееся из огромных лёгких со звуком, похожим на рёв. Мистер Бантер занёс иглу, готовясь воткнуть её. Циан швырнул папку ему в лицо, вильнул вбок и вонзил Бантеру в бедро собственную иглу. Бантер вздрогнул и недоумённо уставился на патрон, торчащий из его ноги.
Циан подхватил с тележки молоток и бросился на доктора Хейвена, который преграждал путь к выходу. Дрожа и тяжело дыша, он замахнулся, готовясь нанести удар. Взгляд доктора впился в серебристую головку молотка.
– Ты не причинишь мне вреда. Это противоречит твоему личностному профилю.
Он потянулся за молотком, но Циан сделал выпад, заставивший Хейвена отдёрнуть руку.
– Вы правда сейчас хотите проверить мой профиль, доктор?
Помрачневший Хейвен попятился. Циан бросил взгляд на мистера Бантера. Санитар пялился на свою ногу, полагая, что транквилизатор вот-вот подействует. Циан промчался мимо шкафов с документами и через комнату, выложенную белым кафелем. Выскакивая в коридор, он услышал, как Хейвен кричит Бантеру:
– В шприце было пусто, болван! Он извёл лекарство на Вадаша! Хватай свой патрон и догони мальчишку!
