– Пламя? – Циан сделал шаг к ней, но тут же остановился. Сердце у него заныло, когда девушка вздрогнула и попятилась. – Или… Рут, верно? Рут Макмёрфи. Это ты. Я нашёл твой шифр. И послание. Я…
Циан замолчал, увидев замешательство в её глазах. Она понятия не имела, о чём он говорит.
– Всё в порядке. – На этот раз ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдавить улыбку.
Он продолжал двигаться, но замер на полпути, заметив чёрные волосы и тонкие руки…
– Жонкиль! – выдохнул Циан.
Она медленно обернулась. Её тёмные глаза смотрели не на Циана, а на пустое место перед ним.
– Жонкиль?.. – повторил он.
Девушка не ответила. И не подняла на него взгляд.
– Не волнуйся, – прошептал Циан. – С тобой всё будет хорошо.
Он сделал робкий шаг к ней и медленно – очень медленно, – раскрыв объятия, прижал её к себе, так нежно, как только мог. Жонкиль не пошевелилась. Не сдвинулась ни на миллиметр. Но Циан чувствовал её сердцебиение – быстрое, сильное и живое. Глазам снова стало горячо. Он несколько раз моргнул, выдохнул и отступил.
– Итак!
Головы начали поворачиваться к нему. Циан махнул рукой в сторону лифта.
– Запрыгивайте в кабину. Мы все там поместимся, если потеснимся. Вы нужны мне наверху.
Доза тридцать третья.
Серый парад
Циан вошёл в вестибюль.
Теперь здесь было гораздо тише. Жители лежали на полу или сидели на скамейках. Санитары работали молча и сосредоточенно, перекладывая неподвижные тела на металлические каталки. Доктор Хейвен по-прежнему стоял у винтовой лестницы, справа от часов без стрелок. Его брови были сурово нахмурены, а лицо приобрело необычный тёмно-розовый оттенок.
Доктор внезапно нарушил тишину, раздражённо проговорив в свой медальон:
– Мистер Бантер! Сообщите мне последние сведения! Немедленно!
– Сомневаюсь, что он вас слышит, – сказал Циан.
Хейвен вскинул голову, его глаза расширились. Он посмотрел на винтовую лестницу, потом снова на Циана.
– Как… – Доктор снова бросил взгляд на лестницу. – Где мистер Бантер?
Санитары прекратили работу, глазея на них.
– Там, наверху, – отозвался Циан. – Где-нибудь…
Глаза Хейвена превратились в узкие щёлки.
– Взять его, немедленно!
Двое санитаров полезли в карманы и достали шприцы.
– Подождите! – Циан вскинул ладонь. – Может, сперва взглянете вот на это?
Повернувшись в сторону коридора, он отступил назад, освобождая место для жителей из подземелья.
Пока они, шаркая ногами, входили в вестибюль, Циан наблюдал, как изменяются лица санитаров. Некоторые выглядели озадаченными, а некоторые стали белее своей униформы. Циан присоединился к освобождённым жителям, которые остановились и прижались друг к другу, словно в поисках тепла. Многие вздрагивали и щурились от яркого света.
Циан скользнул взглядом по санитарам и повернулся к мисс Ферримен.
– Кто-нибудь из них кажется вам знакомым?
Медсестра открыла рот. Закрыла. Опять открыла. Казалось, она не в силах выдавить ни слова. Наконец мисс Ферримен молча кивнула и обернулась к Хейвену.
Доктор дёрнул уголками губ. Его кожа, недавно розовая, стала серой. Теперь лицо Хейвена напоминало череп.
Однако он тут же снова побагровел и вернулся к прежней тактике.
– Я сказал: взять его! – рявкнул доктор, прожигая санитаров гневным взглядом.
Некоторые из них отводили глаза. Одна женщина отрицательно покачала головой. Но были и те, кто, набравшись храбрости, готовили шприцы.
Подошвы зашаркали по ковру. Циан обернулся на звук – двое санитаров опять перегородили выход. Другие подходили спереди и с боков, мало-помалу приближаясь.
– Санитары, отойдите!
Это сказала мисс Ферримен. Она сошла с лестницы и встала рядом с Цианом. Искоса взглянув на него, старшая медсестра вскинула руку, жестом приказывая своим сотрудникам остановиться.
Санитары заколебались, бросая взгляды на Хейвена.
– Не слушайте её! – рявкнул он. – Я ваш начальник!
– И он лжец! – парировала мисс Ферримен. Её лицо было суровым и мрачным как никогда. Она оглянулась на толпу жителей, а потом снова повернулась к санитарам. – Вы знаете этих детей не хуже меня. Доктор Хейвен сказал, что они выздоровели и благополучно вернулись домой. Они кажутся вам выздоровевшими? И разве они только что не вышли из этого лифта?
– Не обращайте внимания на эту чушь! – огрызнулся доктор Хейвен. – Уберите их всех. И мисс Ферриман тоже. Иначе… будут последствия!
Многие санитары отвернулись от Хейвена. Циан увидел, как из чьей-то руки выпал инъекционный патрон. Но некоторые всё ещё смотрели на доктора, выпятив челюсти и напружинившись. Приготовив иглы, они двинулись вперёд.
– Последствия? – прошипел Циан. Он махнул рукой, указывая на дрожащих жителей. – Вот… какие буду последствия, если вы продолжите слушать доктора. Только посмотрите на них! Посмотрите внимательно на эти лица. Вы помните, какими они были раньше?
Он увидел Пламя, съёжившуюся за спиной мисс Ферримен. Она выглядела очень испуганной. Лицо, обрамлённое растрёпанными волосами, было измученным и бледным.
– Посмотрите на Пламя! Я не помню её до того, как она замкнулась в себе. Но наверняка вы помните!
Не сводя глаз с Пламени, все санитары, кроме одного, замедлили шаг и остановились. Тот, кто ещё шёл вперёд – молодой парень, новичок в Убежище, – нерешительно взглянул на доктора Хейвена. Тот ободряюще кивнул. И в этот миг кто-то вышел из толпы. Санитар замер на месте. Перед ним стояла Жонкиль.
Циан посмотрел на парня и мягко сказал:
– Вы тут новенький, да? Вы, наверное, не знаете этих жителей. Но вы помните Жонкиль? Помните, какой она была до того, как доктор сотворил всё это с ней? Вот в чём вы участвовали, хотя ничего не знали. И останетесь соучастником, если не отдадите шприц.
Губы парня искривились, он опустил взгляд и протянул инъекционный патрон мисс Ферримен. Та шагнула вперёд и забрала его из рук санитара.
Циан, прихрамывая, направился прямиком к доктору Хейвену. Теперь все взгляды были направлены на главврача. Некоторые санитары опять заняли позиции у дверей, блокируя выходы.
Циан остановился возле одной из каталок, увидев на ней неподвижного Сиза. Он с благодарностью положил руку на грудь друга, одновременно гордясь им и сочувствуя ему. Потом он продолжил свой путь.
Доктор стоял, дрожа от ярости. Он молчал, но во взгляде, устремлённом на Циана, сквозили ярость и презрение.
– Ахой, – хрипло сказал Циан.
