Оставшись один, он вызвал к себе начмеда, чтобы выслушать отчет обо всем, что произошло в больнице за день. Затем сделал несколько телефонных звонков, подписал пачку документов, вываливавшихся из пухлой папки, особенно внимательно изучил платежки, отложив в сторону несколько, требующих уточнения. На одной из них стояла виза Тихомирова, и Радецкий вспомнил, что так и не провел положенную тому показательную порку за происшествие в гибридной операционной. Ладно, пусть боится до завтра.
Пока же можно выяснить, кто и почему прикрылся его именем, устраивая Ираиду Сергеевну Нежинскую в одноместную палату. Для этого потребовался всего один телефонный звонок – заведующему приемным покоем, а потом десять минут терпения, чтобы получить ответ. Заведующий перезвонил через восемь минут, то есть справился с поставленной задачей быстрее. Еще через минуту Радецкий знал, что Ираида Нежинская поступила в больницу с приступом мерцательной аритмии десять дней назад, в ночь с субботы на воскресенье.
Находящемуся на суточном дежурстве врачу приемного отделения действительно позвонили из администрации больницы с сообщением, что к пациентке нужно проявить максимум внимания и обеспечить одноместную палату. Звонивший при этом действительно ссылался на якобы поступившую ему просьбу главного врача, которую бригада приемного покоя, разумеется, выполнила и передала по цепочке дальше, в отделение.
– Ну и кто звонил-то? – спросил Радецкий и отчего-то даже не удивился, услышав ответ.
– Так Олег Павлович Тихомиров. Вы разве не его просили?
– В том-то и дело, что я никого не просил, – задумчиво сказал Радецкий. – В том-то все и дело.
* * *
На работу Влада приехала в приподнятом настроении. Во-первых, ее, как руководителя, не могло не радовать, что сотрудники компании опять оказались на высоте. Благодаря Белову больнице удалось избежать больших проблем с дорогостоящим оборудованием, которое, установленное на некачественное основание, могло как минимум не работать, а как максимум выйти из строя.
Во-вторых, она сама смогла быстро и эффективно придумать, как минимизировать неприятные последствия, и ее строительная «бригада спасения» уже выехала на объект, вследствие чего отставание от сроков становилось не таким уж катастрофичным. В-третьих, Владимир Радецкий точно оценил ее профессионализм по достоинству, а его мнение, чего скрывать, было для нее важным. Ну и в-последних, его поведение подпитывало во Владе какие-то смутные надежды. На что? Она и сама не знала.
Рабочий день был в самом разгаре, и офис гудел, как деловитый улей. Проходя по коридору, Влада заглядывала в открытые двери, здороваясь, и наконец, дойдя до своего кабинета, бросила серую шубку на подоконник, нимало не заботясь о мехе, села в свое кресло, крутанулась в нем, будучи не в силах сдержать эмоции. Школьница, как пить дать школьница.
В кабинет зашла ее личная помощница Ксюша, лицо у нее было встревоженным, и это казалось странным. Ксюшу все знали как хохотушку и неутомимого оптимиста, она умела изыскивать крупицы хорошего даже в самых трудных ситуациях и не хмурилась почти никогда.
– Что случилось, Ксюндель? – спросила у нее Влада ласково. В ее внутреннем мире все было так хорошо, что, казалось, никакие грозовые тучи не в состоянии его омрачить.
– Владислава Игоревна, мне кажется, что у нас в офисе был обыск.
– Что?!!
– Да, я почти уверена, что у нас кто-то что-то искал.
– Кто? Когда?
– Мне кажется, что в выходные, но тут я могу ошибаться, – с неуверенностью в голосе сказала Ксюша. – Скажите, вы, когда вчера пришли, ничего странного не заметили?
Нет, придя в понедельник на работу, Влада не заметила ничего необычного. Она, в отличие от Радецкого, относилась к первому дню рабочей недели совершенно спокойно. Вчера у нее были переговоры с поставщиками, потом она ездила на строительство нового здания и в офисе появилась только после обеда, где все было как всегда.
Правда, она не смогла найти папку с договорами, оставленными еще в четверг на столе, но была уверена, что это Ксюша их переложила. Спросить об этом у помощницы она не могла, потому что та отпросилась на пятницу и понедельник, чтобы съездить проведать заболевшую маму. Но документы были не срочными, поэтому Влада не стала звонить девушке, решив дождаться ее возвращения. Вот, дождалась.
– Ксенечка, объясни, что ты имеешь в виду, – попросила она, все еще не испытывая ни малейшей тревоги.
– Владислава Игоревна, все документы в вашем кабинете лежат не так, как я их оставила в четверг, ящики в столе местами поменяны, папки в шкафу стоят не в той последовательности.
Влада оторопело смотрела на девушку. Папки? Ящики? Она машинально вытащила нижний ящик выкатной тумбочки, расположенной под приставкой к ее рабочему столу справа от кресла. В нем лежали запасные колготки, прокладки, крем для рук и прочая чисто женская дребедень. Сейчас в ящике помещались карандаши, ручки, линейка, дырокол, калькулятор и вообще все то, чему полагалось находиться в самом верху. Она проверила все остальное – да, все три ящика находились не на своих местах.
– Вы что, вчера этого не заметили? – спросила Ксюша. – Или это за сегодняшнюю ночь случилось?
– Понятия не имею, когда это случилось, – призналась Влада. – Я вчера в стол не лазила. Но то, что нет папки с последними договорами, я заметила, думала, что ты их зачем-то унесла, но звонить не стала, не хотела тревожить.
– В том-то и дело, что я ничего никуда не уносила, – вздохнула Ксюша. – Владислава Игоревна, я, конечно, понимаю, что бардак на столе – часть вашего фирменного стиля, но не настолько же, чтобы не заметить, что в вашем кабинете кто-то рылся.
Что ж, видимо, «настолько». А еще надо признать очевидное – последние пять дней она до такой степени не в себе, что не замечает даже того, что находится перед самым носом. А все потому, что витает в эмпиреях. Нет, надо решительно взять себя в руки.
– Ксюша, как ты считаешь, что-то пропало? – спросила она у помощницы. Та пожала плечами.
– Насколько я могу судить, нет. Я все папки нашла. Но кто-то что-то искал, это точно. Владислава Игоревна, вы понимаете что?
– Нет, не понимаю, – сказала Влада. – Вот только домой ко мне тоже кто-то влез и что-то искал.
– Что? Когда?
– В пятницу вечером, когда я с собакой гуляла.
– А в квартиру как попали?
– В ресторане у меня, похоже, ключи из сумки вытащили. Не насовсем, разумеется, я их под столом нашла. Но слепки снять могли успеть. И с домашних ключей, и с офисных.
– Да вы что? А сигнализация?
– Да не ставила я квартиру на сигнализацию, пока с собакой гуляла. Теперь-то, конечно, даже на ночь включаю. Мало ли что.
Договаривать фразу она не стала, ошарашенная внезапной мыслью. Офис, в отличие от квартиры, на сигнализацию ставился всегда. Уходя в пятницу с работы последней, она сама это сделала. Получается, что злоумышленник, чтобы проникнуть внутрь, должен был снять офис с охраны, а для этого назвать свое имя и фамилию. Далеко не у всех сотрудников «Мед-Систем» было такое право.
