Глава 44
— Мария… — недовольно рычал Дарио сквозь броду. Я только хотела возмутиться, что не такая я. Вино само пришло.
А отказывать гостям не учтиво. Вот я и вылакала почти всю бутылку.
Но Брунетти чертыхаясь и матерясь закинул меня к себе на плечо, как мешок с картошкой.
Я повисла вниз головой на его спине.
— Посмотри, Франческа, что тебя ждет, если откажешься обедать, — истерично взвизгнула я, когда заметила, что малышка смотрит на меня с такой очаровательной ненавистью, что мне аж приятно стало.
Для приличия я побрыкалась. Несколькими крепкими фразами обматюкала Дарио, который припечатал мою попку в платье здоровой лапой. Тепло от его кожи проникало сквозь ткань и вызывало мурашки. Даже в такой критичной и скандальной ситуации этот сицилийский мафиози меня возбуждал.
Ну или я просто свихнулась и полирнула свое невменяемое состояние винишком.
Хм. Интересно, а как правильно себя вести, когда любимый мужчина уходит к молодой невесте? Еще и маринует обоих соперниц в одном котле?
Драться с Франческой и выдергивать ее лощенные волосишки? Это, конечно, не плохой вариант. Однако, совершенно бесполезный. Ведь девушка не виновата в полигамии кобеля.
Дарио вошел в дом со мной на плече. У меня закружилась голова и стало дурно.
— Пусти, Брунетти. В свою комнату я с удовольствием пойду самостоятельно.
Сицилиец пер, как танк, не реагируя на мои просьбы.
Когда в коридоре он повернул в противоположное направление от моей комнаты, я напряглась. Он же не собирается меня запереть в каком-нибудь чулане в воспитательных целях!
— Эй, пусти, говорю, мужлан, — я с новыми силами забарабанила по твердой спине мужчины.
В чулане меня закрывать никто не собирался. Сицилийский бородач придумал для меня казнь изощреннее.
Он вошел в свою спальню и пересек комнату несколькими большими шагами. Скинул меня с плеча только в ванной. И сразу включил ледяной душ.
— Ах ты ж, инквизитор! Да чтоб тебя растерзали барсуки, когда ты уснешь, — завопила я, щурясь от колючей холодной воды.
— Непослушная. Дерзкая. Говорливая, — с каждым произнесенным словом интонация в голосе Дарио менялась. Он нагло сорвал с меня платье, оставив дрожать меня в одном белье. Полоснул безжалостным жадным взглядом по моей фигурке, обездвиживая и заставляя заткнуться.
— Что, опять будешь трахать?! — нагло ударила я его по морде.
Отдернула руку, словно обжегшись. Бить лицо Брунетти больно, как я могла забыть. Борода не смягчила удар о твердые скулы. Этот гад, как Кощей бессмертный, куда ни плюнь или кости или мускулы.
— Иди на пляж. Там тебя невеста ждет, — яростно прошипела я.
Дарио оскалился, как голодный зверь.
— Зачем мне невеста, если у меня есть жена… И, да. Буду трахать!
Ошарашив меня своими словами, Дарио втиснулся в душевую, заставляя меня отступить к стенке и стянул с себя футболку. Неотрывно глядя мне в глаза, настроил воду до приятной теплоты.
Я сглотнула слюну, в который раз любуясь рельефным телом Брунетти. Его создал не Бог, а демон. Чтоб искушать и подчинять наивных девушек.
Красивое совершенное тело, которое не портили шрамы и татуировки. А служили картой его опасной жизни. Каждый виток черной туши под смуглой кожей, каждый след под жесткими волосами, манили прикоснуться и провести пальцами. Обласкать грубого и жестокого мужчину, смять его в своих объятиях, придав ему мягкости. Очень хотелось поделиться с Дарио своей нежностью и любовью. Отвоевать его обратно себе и у Франчески, и у мафии и у целого мира. Сделать снова своим единолично.
Брунетти поднял мое лицо к себе. Мои зубы еще стучали от холода и нервного припадка. Выпитый алкоголь кружил голову. А усталость и обиды давили плечи и грудную клетку надгробной плитой.
— Я устала. Хочу покоя. Любви, — шепотом пробормотала я.
Язык заплетался сильнее, чем я предполагала. Вышло уж очень жалобно, как писк голодного котенка на улице.
Дарио притянул меня к себе на могучую грудь и обнял. Выдохнул в моих волосал долгий глубокий выдох. Словно отпустил обиду за измену.
Мы стояли в обнимку целую вечность. Я согрелась от жара его мускулистого тела. Его руки дарили необходимую мне защищенность и необычную для него нежность.
Брунетти стащил с меня мокрое белье. Смотрел на меня как — то очень странно и трепетно. Словно я его сокровище, а он деспотичный огнедышащий дракон. И готов испепелить всех, кто коснется меня.
Собственнический взгляд, пропитанный жадной любовью, привязывал меня к нему все сильнее и вырваться и сбежать уже совсем не хотелось.
Даже мысли о Франческе стирались и отступали на задний фон, а образ молодой красавицы становился размытым и неважным.
Брунетти собрал в кулак полотенце с сушилки. Обернул меня в него как в кокон и подхватил на руки.
Мои веки стали свинцовыми и упали на глаза неподъемными якорями.
Дарио бережно уложил меня в постель. Сам переоделся в сухую одежду и устроился рядом. Сгреб меня в охапку. Влажная борода щекотала мое плечо, а жесткие губы приятно и ласково поцеловали шею.
Я усыпала в комнате Дарио, рядом с любимым мужчиной, забыв обиды, ревность и страхи.
— Мария, что же ты за женщина такая… диковиная?! — хрипло проговорил Брунетти.
— Заморская — баклажанная, — сладко зевнув, ответила я, — А ты острый перец, вредный итальяшка.
— Болтливая и глупая.
— Сам дурак, — уже сквозь сон, я продолжала препираться. Снова почувствовала поцелуй на шее.
— Люблю тебя, дуру!
— Я знаю. Я тебя тоже, демон.
И мое сознание заволокло блаженным туманом. В жарких объятиях Дарио качало как в колыбели на волнах Адриатического моря, целого океана признания наших чувств.
***
И вот наступил новый день.
Волшебство растаяло, а горячий бородатый сицилиец испарился. Я погладила ладошкой смятую подушку, которая еще хранила тепло мужского тела. Переползла на место Брунетти, кутаясь в простынь и вдыхая его аромат.
Сколько он еще позволит находиться мне рядом?!
Не думаю, что новая молодая жена безропотно будет сносить мое присутствие в семейном особняке.
Солнце опаляло веки и слезы капали из глаз на наволочку. Хотелось одновременно выключить небесное светило и вернуть вчерашний вечер. Мы с Дарио ведь столько могли сказать другу другу, если б я не напилась и не уснула. Теперь от стыда и осознания своей беспомощности, в горле першил тернистый ком.
Моя сицилийская сказка в Черногорском заповеднике скоро подойдет к концу.
