Что так напугало бесстрашную охотницу с глазами, полными огня?
– Стой. – Ама схватила Мию за руку и крепко сжала. Ответ на вопрос таился перед ними, в самом конце темного переулка.
В почти не освещенной стороне улицы появилась фигура человека. Он привалился к обшарпанной кирпичной стене, помятый, как брошенная записка с неприятным известием.
– Мейсон? – Мия шагнула вперед, ее движения в точности повторила непреклонная Ама.
Гравий хрустнул под резиновыми подошвами обуви Мии, и доктор вздрогнул. Его голова безвольно свесилась набок, он покачивался, как марионетка. Из носа и рта сочилась кровь, а белки глаз покрылись розовой сеткой капилляров.
– В него что-то вселилось, – проговорила Ама, железной хваткой удерживая Мию за руку. – Будь осторожна.
– Знаю, я тоже это чувствую. – Присев на корточки, Мия обхватила лицо Мейсона ладонями. – Эй, доктор Эванс, ты меня слышишь?
С потрескавшихся губ Мейсона сорвался тихий хриплый вздох. Его глаза закатились, а потом сфокусировались на Мие.
– Мы… не… доктор.
Мейсон наугад цеплялся дрожащими руками за предплечья Мии. Кончики его холодных, как лед, пальцев посинели. Прикосновения оставляли пылающие следы на ее коже, с каждой огненной вспышкой девушка все яснее видела клубящиеся внутри него вихри безумия.
– Мейсон! – Она легонько его встряхнула, но доктор лишь безвольно мотнул головой. – Скажи, что в тебя вселилось!
Я предупреждала тебя не раскрываться, – раздался в голове голос предшественницы – Кали.
Мия ее проигнорировала. На кону стояла жизнь. Она не могла оставаться в тени.
– Покажи мне, – попросила она. – Покажи, что тебя преследует.
– Ми… я, – прохрипел он и рухнул в ее объятия. Его голос, неожиданно сильный и четкий, проник в разум Сновидицы. – Я знаю правду.
Ама ахнула у нее за спиной.
– Мия, отойди…
Слова волчицы поглотила густая белая мгла, утянувшая Мию вниз, сквозь асфальт под ногами, туда, где земля превратилась в угольный дым, и все вокруг исчезло.
* * *
Мия оказалась в туманном уголке мира снов, едва освещенном тусклым рассветом.
– Добро пожаловать, дитя.
Голос звучал отовсюду, звеня, как монетка в хрустальной чаше.
– Кто ты? – спросила Мия в ответ. – Что тебе нужно от доктора?
– Я хочу лишь служить ему, – отозвался голос. – Ибо я – Слуга.
– Слуга, – пробормотала Мия про себя, тщательно обдумывая следующие слова. – Почему ты выбрал его хозяином?
Низкий задумчивый гул завибрировал под ногами Мии.
– У нас схожее видение и общая жажда.
– Жажда чего?
– Правды.
Мия стиснула зубы и с трудом не поморщилась, чувствуя, как камень сновидений обжигает кожу. Все оказалось так, как она и предполагала. Самое слабое место Мейсона – страх перед неизвестным. Неудивительно, что он пал жертвой сущности, жаждущей правды с большой буквы «П».
Девушка знала, что демоны правды не умеют лгать; они присягали на верность своим жертвам и клялись озвучивать лишь факты. Притворяясь верными союзниками, они разрушали мировоззрение хозяина с помощью непомерного стремления к знаниям. Демоны правды являлись паразитами, питавшимися порожденным ими безумием, от которого тела жертв гнили изнутри.
– Почему ты решил показаться мне? – спросила Мия. – Разве ты не получил, что хотел?
– Есть истина, которой хозяин хочет с тобой поделиться. Она и стала причиной нашего слияния.
Мия фыркнула. Самое печальное, что эти демоны не осознавали правды о себе; они искренне верили, что действуют во благо жертвы. Они не считали себя угрозой и не видели корысти в своих действиях. Как ни парадоксально, но мерзкие властители истины не могли постичь одну-единственную действительно важную: хозяином положения всегда был слуга.
Сердце Мии екнуло. Мейсон впустил монстра, чтобы ей помочь, а значит, вина за его страдания лежит на ней.
– Он не может ничем поделиться, пока ты затыкаешь ему рот. Отпусти его.
– Отпустить? Или… – Пауза, затем тяжкий вздох. – Неужели мне послышалась угроза, дитя?
Щеки девушки вспыхнули, а желудок скрутило от волнения. Она позабыла, что является рукой, владеющей клинком Кая, и в нужный момент оказалась безоружной.
– Такая слабачка, как ты, никогда не заплатит цену за мою смерть.
Мия нахмурилась.
– Какую цену?
Сквозь туман прорвался легкий ветерок, донося зловещий шепот. Слова, как муравьи, пробирались в уши Мии, неся с собой крошечные крупицы правды. И снова дух оказался прав; цена его смерти была высока, возможно, слишком высока.
Не успела Мия взвесить все за и против, как чья-то теплая рука обхватила ее плечо и потащила назад. Ама, тянувшаяся к ней сквозь пелену тумана.
– Вернись, – позвала волчица. После случившегося в Черной Лощине они чувствовали друг друга. Ама стала якорем, который удерживал Сновидицу, если та забредала слишком далеко. Мия потянулась к волчице, стремясь туда, где привычно и безопасно. Она закрыла глаза и доверилась голосу Амы, проваливаясь во мглу и приземляясь на каменную кладку по другую сторону.
Врезавшись лицом в тротуар, девушка оцарапала щеку о куски земли и гравия и ударилась подбородком. Она вскочила на ноги, мир вокруг вращался. Заботливые руки помогли ей удержаться в вертикальном положении, но Мия обмякла и снова начала падать.
– Это было крайне безрассудно, – упрекнула Ама.
Наконец головокружение прошло, и Мия открыла глаза.
– Ама, – пробормотала она, сглотнув ком в горле. – Я не могу. Не могу ему помочь.
– О чем ты говоришь?
Упав на спину, Мия взглянула на Мейсона. Доктор угасал, а она оказалась бессильна этому помешать.
– Я бесполезна без Кая, – прошептала она, признание пронзило до костей. Девушка подтянула колени к груди. – Мне нечем сражаться. Я словно птица, попавшая в шторм. – Рядом с Каем, питаясь его силой, компенсирующей ее слабость, она становилась увереннее.
– Об этом я и говорила! – Ама схватила Мию за плечи. – Тебе не приходило в голову, что Кай не считает себя сильным? Что он также чувствует себя уязвимым и беспомощным? Перестань измерять свою ценность умением этого шута убивать! – Она посмотрела Мие в глаза. – Тебя достаточно. Тебя одной. Тебе не нужен Кай! Слышишь? – Ама легонько ее встряхнула. – Ты не рука, владеющая мечом. Ты и есть меч.
Мия вытерла соленые слезы с лица.
– Я не меч, Ама. Я никогда им не была.
– Плевать на метафоры! – От Амы волнами исходило раздражение. – Ты можешь быть деревянной лопаткой или смертельным обрывом на скалистой дороге, мне все равно! Найди свой чертов путь!
