– Так больше не может продолжаться, – сказал Барта. – Черный волк должен быть умерщвлен.
Раненого, покалеченного Павла обступили люди. Ропот недовольства нарастал. Велизар повернулся лицом к толпе и поднял руку, чтобы ее успокоить.
– Добрые люди, сейчас не время действовать в порыве гнева…
– Сейчас не время для твоих проповедей! – выплюнул Павел. – Довольно сидеть сложа руки, пока это чудовище пожирает нас, как овец.
– Да, да! – прокричал голос из стремительно растущей толпы.
– Кто отомстит за Джова и Марко? Неужели мы оставим их души неупокоенными и неприкаянными? – вопрошал другой голос.
Велизар стиснул зубы.
– Я предупреждал вас об опасности. Но юный Павел не прислушался. Джов и Марко добровольно предложили свою помощь, и вот результат.
– Результат всегда один! – Павел взмахнул здоровой рукой. – Мы прислушиваемся к твоим предупреждениям, и люди умирают. Мы пренебрегаем ими, а люди все равно гибнут. Все, что нам осталось, – собрать наших лучших охотников и пронзить сердце зверя стрелой, сделать то, от чего ты нас отговаривал с того момента, как здесь появился!
Народ закивал, выражая согласие, заявляя о решимости. Велизар уже не мог уследить, кто бросал ему вызов. Он сцепил руки за спиной.
– Поступайте, как пожелаете, – твердо сказал он. – Но запомните мои слова: если вы ослушаетесь, погибнет еще больше людей.
– Это угроза? – воскликнул Павел. – Нападения начались, когда ты появился в деревне. Возможно, все это твоих рук дело.
Тишина. Неопределенность.
Велизар с горящим взглядом повернулся к юноше.
– Угроза? Дорогой Павел, если бы я действительно был причастен к этому злодеянию, то в лесу гнил бы ты, а не Джов и Марко. – Он впился взглядом в охотника, возвышаясь над ним даже издалека. – Я умолял тебя проявить благоразумие, но ты предпочел отмахнуться от моих слов, не так ли? Ты плохо подготовился в силу своей неопытности, верно? Так не из-за твоей ли мальчишеской самонадеянности погибли Джов и Марко?
Гнев испарился с лица Павла. Наслаждаясь его стыдом и чувством вины, Велизар продолжил свою речь:
– Твой выбор привел к трагедии. – Толпа расступалась, когда он плавными шагами приближался к поверженному охотнику. – Я не потерплю гнусных обвинений от ребенка, который пытается скинуть с себя ответственность за собственные действия, хотя, полагаю, глупо ожидать от мальчика мудрости мужчины, – он приподнял уголок рта. – Не волнуйся, Павел. Возможно, ты пока слишком молод, чтобы понять, но моя обязанность как твоего короля – позаботиться о том, чтобы ты усвоил урок. – Велизар повернулся к двум мужчинам рядом. – Отведите его в подвал, где он сможет подумать над своими поступками.
– Что? – возмутился один из мужчин. – Он едва не погиб!
– А его деяния привели к смерти еще двух человек! – взревел Велизар. – Разве у нас нет законов? Разве мы не наказываем тех, кто попирает их? Или мы будем полагаться на ложные обвинения и надуманные заговоры, чтобы поддержать мир и порядок?
Мужчины повернулись к Барте. На лице старейшины прорезались глубокие морщины, он обеспокоенно переводил взгляд с Велизара на Павла. Наконец он кивнул.
* * *
– Отведите Павла в подвал. Его накормят и обработают раны, но Велизар прав. Павел повел себя дерзко, и это дорого нам всем обошлось.
Велизар довольно улыбнулся, но его радость длилась недолго.
– Однако, – продолжил Барта, – я понимаю недовольство Павла. Мы пойдем охотиться на волка, но сделаем это в силу необходимости, а не из гнева. Мы позаботимся о том, чтобы ни одной жизни больше не было потеряно.
Барта жестом велел толпе разойтись, но Велизар не двинулся с места, наблюдая, как старейшина мягко положил ладонь на плечо юноши, которого вскоре увели мужчины.
Просто немыслимо. Велизар ожидал абсолютного повиновения. Но даже Барта бросил ему вызов, и в этом виноват Сендоа.
Он направился к лесу, пылая от ярости. Сквозь его смертное обличье просачивалась необузданная сила, отчего трава увядала под его тяжелыми шагами. Пытаясь взять ее под контроль, Велизар не заметил фигуру, пробирающуюся между деревьями, пока не врезался в нее.
Она выругалась себе под нос и отшатнулась в сторону.
– Прости, – сказала она. – Ветви здесь слишком густые.
Лишь когда она заговорила, Велизар узнал облаченную в плащ фигуру Сновидицы.
– Что ты делала в лесу?
Она показала пучок ивовых веток.
– Собирала припасы.
– Вижу, ты тоже решила пренебречь правилами.
Девушка вцепилась в плетенку из прутьев.
– Тем, кого правила не защищают, не остается ничего другого, кроме как их нарушать. Деревня отвернулась от меня, поэтому иногда я отворачиваюсь от них. Это борьба за выживание.
Ее слова задели в его душе какую-то струну, породившую странную смесь негодования и понимания. Велизар ненавидел, когда кто-то ему перечил, но эта девушка всегда считалась изгоем и поэтому существовала за пределами власти. И самое ужасное, что он даже не мог винить ее за это.
– Береги себя, Сновидица, – холодно сказал он и протиснулся мимо. Велизар чувствовал на себе ее испытующий взгляд, пока не скрылся за деревьями. Скорее всего, она задавалась вопросом, почему он сам не придерживался своих правил. Догадка заставила Велизара улыбнуться.
Может, его и возмущала дерзость девушки, но, по крайней мере, она была довольно занятной.
* * *
Велизар замедлил шаг, выходя на поляну.
– Ты все испортил.
Из сумрака послышалось рычание, за которым последовал жуткий треск костей. На поляну вышел Сендоа, волоча за собой мертвого оленя.
– Не драматизируй. – Он швырнул тушу к ногам Велизара.
– Что это? – спросил старший брат, сморщив нос от отвращения.
– Жест милосердия. – Сендоа плюхнулся на камень. – Отнеси его своим людям.
– Что?
Сендоа откинулся назад и приподнял бровь.
– Не жди, что они станут подчиняться твоим приказам, когда ты не обеспечиваешь их пропитанием. Они злятся не на твои законы. Они злятся, что эти законы не могут их прокормить. Людям плевать на безопасность, когда они голодают, брат.
– Что ж, возможно, мне стоит уступить тебе место их короля, – усмехнулся Велизар.
Сендоа ухмыльнулся. Слизав оленью кровь с пальца, он провел языком по зубам, но больше ничего не сказал.
Не в силах вынести вид брата, Велизар демонстративно отвернулся. Сендоа был наполовину хищником, его не смущал вкус сырой плоти. Велизар надеялся, что эти отвратительные особенности останутся присущи только волку, но теперь понял, насколько бессмысленно стало различие между Сендоа-волком и Сендоа-человеком.
