Старые угли разжигают новое пламя.
Сердце Мии взмыло от облегчения. Она отцепилась от барной стойки и, пошатываясь, направилась к своим друзьям. Гавран – живой Гавран – схватился когтями за ее руку, размахивая крыльями в безудержном веселье. Ама обняла Сновидицу за плечи и поцеловала в щеку. От радостного танца ворона они обе оказались перепачканы кровью, красные капли летели во все стороны, забрызгивая стены и полки с алкоголем.
Их ликование было прервано булькающим звуком. Согнувшись и обхватив руками живот, Лом опорожняла свой желудок. Бар заполнил запах желчи, скотча и супа гамбо.
– О боже, – прогнусавил Мейсон, сморщив нос, и оттащил Лом в сторону от лужи на полу.
Празднуя свое воссоединение, они совершенно позабыли, что не одни в этом баре. Лом только что стала свидетельницей того, как из груди мертвеца выбралась птица, а затем наблюдала, как две девушки плясали под дождем из внутренностей, словно парочка дьяволопоклонниц.
Переждав очередной раунд очищения организма, Ама подскочила к Лом.
– Прости, – обеспокоенно сказала волчица. Она бросила на Мейсона укоризненный взгляд, и тот медленно попятился, шутливо вскинув руки вверх. – Давай-ка приведем тебя в порядок, – предложила волчица и повела Лом в заднюю часть бара.
– Тебе придется… кое-что объяснить… – прокашляла бармен, прерывисто дыша, пока они удалялись в сторону туалета для сотрудников.
– С ней все будет в порядке, – сказал Мейсон, схватив со стойки полотенце и вытирая руки. – Если уж я смог выбраться из того мира, то и Лом справится.
Мия выпрямила ноги и проверила свое равновесие.
– А ты выбрался?
– Кажется, не совсем, – признался он. – Не уверен, что это возможно.
– Не думаю, что, попав в тот мир, кто-то способен из него выйти, – сказала Мия. – А Лом благодаря Русалке уже одной ногой там.
Внезапно Мейсон вытаращил глаза и бросил полотенце в раковину.
– Мое послание. Ты же поняла, да? Русалка…
– Знаю, – вздохнула Мия. – Я все увидела, когда ты прикоснулся ко мне в переулке. Она из Черной Лощины. Жертва Абаддона.
– Мия, мне так жаль…
– Не надо, – остановила она его. – Хватит извинений на сегодня. К тому же ты изо всех сил боролся, чтобы передать мне эту информацию.
Мейсон поежился, терзаемый грузом невысказанных слов.
– Могу я хотя бы тебя поблагодарить?
– За что? – нахмурилась девушка.
– За то, что спасла мне жизнь.
Мия моргнула, его благодарность почему-то раздражала. Она улыбнулась и похлопала доктора по руке.
– Ты похож на девицу, попавшую в беду, еще больше, чем я.
– Не начинай, – проворчал он.
Мия замолчала, мысли метались в ее голове. Мейсон был не первым, кто невольно оказался вовлечен в хаос на пути Сновидицы. Русалка, Элль, Кассия – всего три имени из бесчисленного множества женщин, погибших из-за вражды Кали с Велизаром. Мия должна все исправить, но сперва…
– Мне нужна помощь, – сказала она.
– Правда?
– Да, – Мия опустила ладонь на плечо доктору. – И справиться с этим сможешь только ты.
Мейсон побледнел.
– Ладно. Что тебе требуется?
– Ты приехал, чтобы найти меня, так? Отправляйся к моим родителям. И расскажи им правду.
У Мейсона отвисла челюсть.
– Мия, они никогда в жизни не поверят в правду!
– Нет, – девушка покачала головой. – Я имею в виду не буквальную правду типа «привет-ваша-дочь-современная-инкарнация-древнего-духа-бога». А обычную правду, которая устроит и меня, и тебя. Слова, способные положить конец их поискам раз и навсегда.
– Разве ты не хочешь с ними увидеться? Не хочешь, чтобы они узнали тебя настоящую?
– Конечно, хочу, – ответила Мия. – Больше всего на свете. Но это лишь голос маленького ребенка во мне, жаждущего одобрения родителей. Я давно не ребенок. Если они не замечали моих проблем, когда я была страдающей от депрессии студенткой, то и сейчас не поймут. Они никогда не принимали меня такой, какая я есть, а только такой, какой, по их мнению, я должна быть. Мне нужно отпустить их так же, как им нужно отпустить меня. И я хочу, чтобы именно ты стал тем человеком, который поможет мне в этом.
– Но почему я? – растерянно спросил доктор.
– Давай назовем это моим способом установить границы, – ответила она. – У меня нет возможности поговорить с ними в нужном мне ключе. Пока нет. Но ты… у тебя это хорошо получается.
– Нет, вовсе нет, – его голос дрогнул.
– Да, получается, – настаивала она. – Кроме того, ты тоже кое-что выиграешь от этого.
Он раздраженно вздохнул.
– И что же?
– Опору.
Шок от ее заявления затмил любую обиду, которую Мейсон мог бы почувствовать.
– Твое стремление к правде не принесло нам обоим ничего, кроме боли, – продолжила Мия. – Ты хочешь быть героем и пытаешься помочь людям, но выходит, что ты просто подвергаешь их опасности, а потом чувствуешь себя виноватым за это. Разве не поэтому ты искал меня? Чтобы загладить вину за то, что случилось три года назад?
Мейсон уставился в пол.
– Я думал, что после Аманды научился сдерживать эти порывы. Но похоже, старые привычки умирают с трудом.
– Не кори себя, – фыркнула Мия. – Взгляни на Абаддона, или Кая, или на меня. Мы повторяем свои ошибки гораздо дольше, чем ты.
Он улыбнулся, и Мия, не сдержавшись, ответила ему тем же.
– Послушай, – начала она. – Суть в том, что ты должен перестать чувствовать вину за свои ошибки. Поскольку именно вина снова толкает тебя на совершение тех же поступков. Встреча с демоном Истины должна была научить тебя тому, что тебе не нужны ответы на все вопросы. Но что тебе действительно нужно, так это взглянуть своим проблемам в лицо. Почему ты так боишься сказать моим родителям правду?
– Потому что не хочу, чтобы меня считали неудачником. – Мейсон сглотнул. – Не хочу испытывать стыд за то, что я их подвел.
– Именно поэтому ты – идеальный человек, чтобы противостоять им вместо меня. – Она подошла ближе, вглядываясь в его лицо. – Стой на своем. Побори чувство вины и скажи им, что они должны оставить меня в покое, пока я не буду готова встретиться с ними на своих условиях.
– Получается, ты избегаешь их так же, как и я? – возразил он.
– Да, – кивнула Мия. – Получается, так. Но только я иду на это с широко открытыми глазами. Я поступаю так, потому что слишком измучена и убита горем, чтобы вновь смотреть, как они меня теряют, потому что не хочу снова терять их. А какое оправдание у тебя?
Доктор опустил плечи в знак поражения.
