– Я хочу, чтобы ты всё увидел, как я буду учиться и работать… Буду молиться, чтобы ты выздоровел.
– В моём случае получить несколько лет жизни, это уже подарок. Поэтому ты должна потихоньку привыкать жить без меня. Можно сказать, что за это время я должен приучить тебя к этому.
– Нет…
Папа вскинул на нее глаза и внезапно улыбнулся:
– Ну, и как твои пауки?
Олеся удивилась:
– Откуда ты знаешь, что мне достались паукообразные?
– Значит, всё-таки достались? Я угадал?
– Ты знаешь, как мне повезло? Только я начала рассказывать про них, причём достаточно бодро, как мне сказали, что уже достаточно. Видимо, я произвела очень хорошее впечатление.
Отец хитро улыбался:
– На самом деле, не хотел говорить тебе, но… Участник приёмной комиссии – мой хороший знакомый. Я знаю, как ты стараешься, поэтому решил тебе немного помочь, не предупреждая ни о чём. Вчера с ним созвонился и поделился, что моя дочь будет пытаться сдать экзамен, попросил не быть с тобой чересчур строгим. Заодно и пошутил про пауков.
Я покраснела. Как стыдно…
– Что он теперь про меня подумает… Папа, не нужно было…
– Я не хочу, чтобы ты проиграла судьбе. Это твой шанс. Пока я жив, должен тебе помочь. Но, только на этом экзамене, остальные ты должна сдать сама.
– Я поняла, с другими будет проще. Вот увидишь, каким замечательным врачом я стану.
Им смешно? Нет, на самом деле, ни один из проверяющих даже не пошевелился.
– Что ещё скажете? По какой причине вы сопровождаете преступника?
– Я – лекарь, и мои слова – правда.
– То, что вы явились сюда на корабле саби не значит ничего. Кроме того, мы знаем настоящую причину, почему вы прилетели на нем.
На прозрачном экране возникло лицо Коратона, он что-то говорил… От волнения я не могла сразу собраться с мыслями, но всё-таки, прислушалась…
Поиск преступников… Похищение корабля… Что он бормочет?
– Ты тоже это слышишь? – обратилась я к Морану.
– Да… И это твои друзья? Наверное, ставки слишком высоки и их интерес тебя заполучить тоже.
Я обратилась к пограничнику:
– Что они хотят?
– Саби требуют вернуть вас, а мужчину предлагают передать нам для наказания на наше усмотрение.
Моран вскочил:
– Ещё чего не хватало!
– Мы не согласны… Саби прекрасно знают истинную причину того, что мы взяли корабль, – вмешалась я.
Казалось, что этим людям все равно.
– Вы находитесь на территории Великой Серрады, поэтому подчиняетесь её законам. Решение принимает наш король.
– Сообщите ему… Скажите, что Ортиза здесь, он должен знать.
На лице пограничника промелькнула неудовольствие, он нехотя подозвал к себе одного из помощников:
– Проверьте её знак.
Конечно, трудно поверить… Но сейчас они убедятся… Моран тоже, не отрываясь смотрел на меня. Ещё немного, и мы освободимся…
Проверяющий легко дотронулся до моей руки прозрачной пластинкой, и на экране появилась красная надпись, сопровождаемая звуком:
– Не опознана.
Меня забила мелкая дрожь, а Моран возмутился:
– Ваши приборы сломаны! Такого просто не может быть.
Проверяющий только этого и ждал:
– Немедленно препроводите их в тюрьму до вынесения высшего решения.
Меня схватили за руки, не было сил даже сопротивляться. Я видела, что Моран пытался вырваться, но ему не оставили ни малейшего шанса. По какому-то мрачному коридору нас, словно злейших преступников, отправили на Серраду.
Я не понимала, как такое могло произойти со знаком? Если он действительно был нанесён, а он там был, то должен считаться. Иначе, смысла в нем я не видела. Для Дамада было бы гораздо проще вообще ничего не наносить. Нет следов, нет дочери.
Но след имелся. Значит, в какой-то момент он был повреждён. Я не помнила никаких вмешательств, когда находилась в Сумеречной зоне, или позже.
Оставалось только одно… Саби… Они знали, кто я, определили сразу. Как, если не считав символ? Он работал…
Быть может, во время манипуляций повредили его? Но они не могли не понимать, что делают. Почему не сказали мне об этом, не предупредили… Наверное, это была определённая страховка на случай моего исчезновения, я им была нужна. И они не желали, чтобы я вернулась…
Одна локация смеялась другой, я даже не успевала ничего увидеть. Это моя родина? Так она меня встречает?
– Не хочу сгинуть в местных тюрьмах, при первой же возможности надо уходить, – зашептал Моран.
Я вышла из ступора на короткое время:
– Да, но я не вижу такой возможности, нас бросили на растерзание местному правосудию. А для них мы всего лишь преступники. Зачем ты взял этот костюм, не послушал меня?
Моран провел ладонью по гладкой поверхности рукава:
– Не знаю, кому он принадлежал, но я уважаю этого человека. Они его, хотя бы, боялись.
– Это не тот, кого следует уважать, думаю, он получил по заслугам. А ты теперь за него отдуваешься.
– Как и ты за саби! Я тоже предупреждал, просил им не верить.
– Моран, не о чем спорить… Мы оба хороши, но обиднее всего, что отец так и не узнает о моем спасении. Может быть, он смог бы меня спасти…
Моран скептически покачал головой:
– Исходя из того, что я знаю, Дамад не тот, каким ты его представляешь.
– Но он не выгнал бы меня!
Моран сосредоточенно смотрел в тёмный проем.
– Послушай, Ортиза… Держись рядом со мной, я тоже так буду делать. Старайся, чтобы нас не разлучали, я не знаю, чем все это может закончиться.
Я пообещала.
Внезапно распахнулась створка в стене, и мы поняли, что уже на Серраде, только увиденное нами ничем не походило на город.
– Захолустье какое-то, – пробормотал Моран.
Широкое пространство было окружено скалами, уходящими высоко в небеса.
– Не смотри вниз, – прошептал он рядом, но я не смогла сдержаться и вскрикнула.
Если мы сорвемся, то умрём немедленно. Высота была огромной, а корабль, на котором нас везли туда, казался хрупким и неуправляемым. Зачем они распахнули створку? Чтобы мы лишний раз ощутили себя песчинками, которые болтаются в море по велению волн? Порывы ветра бросались в лицо, и мы отлетели назад, чтобы держаться, как можно дальше от края.
– Смотри, вот куда они нас везут.
Впереди, на немыслимой высоте виднелся вход в эту скалу, напоминающий черную дыру. К ней подлетел наш аппарат:
