– Сабин, прекрати немедленно,– истерически выкрикнул Кайден, когда от меча уже осталась половина.
– Это не я,– в голосе Демиурга слышалось неподдельное удивление. – Вот уж не думал, что мне когда-нибудь доведётся увидеть самоубийство меча.
– Останови его, ты же можешь,– взмолился Кайден.
– А зачем? – Сабин с усмешкой посмотрел на убийцу. – Ты же сам только что хотел его уничтожить. Можешь радоваться, что не придётся руки марать ещё одним убийством.
Через минуту всё было кончено, меч полностью растворился, смешавшись с кровью своего погибшего хозяина, от магического артефакта не осталось и следа. Сабин бросил взгляд на валявшийся в траве медальон, в котором якобы был заключён вирус, и снова повернулся к Кайдену.
– Интересно, а как ты собирался запустить вирус? – насмешливо поинтересовался он. – Бросить эту безделушку в толпу ни в чём не повинных людей и смыться в параллельную Реальность? В какую, кстати? Уж не в ту ли, где окопался Ксантипа? Забавно бы получилось, похоже, этот паук сам себя перехитрил.
Сабин ожидал язвительного ответа или хоть какой-нибудь реакции, но Кайден молчал и старался не смотреть на Демиурга. Некоторое время тот изучал это воплощение безмолвия, а потом его глаза снова наполнились чернотой, превратившись в два бездонных колодца.
– Это был блеф,– подвёл он итог своим наблюдениям,– ты и не собирался выпускать вирус. Да, недооценил я тебя, махинатор. Можешь радоваться, твой блеф удался,– Сабин горько усмехнулся, невольно бросив взгляд на тело своего друга, ставшего жертвой его глупости и доверчивости. – Надеюсь, у тебя хватит ума, Кайден, больше не попадаться мне на глаза,– сжав зубы, процедил Демиург,– а то я ведь могу не сдержаться и всё-таки сверну твою поганую шею.
Произнеся это напутствие, он растворился в воздухе, а вместе с ним исчезло и тело Вертера. Вскоре на поляне уже ничего не напоминало о свершившемся здесь убийстве, ни крови, ни расплавленного металла, когда-то бывшего зачарованным оружием, даже трава оказалась непримятой. Кайден тупо посмотрел на то место, где совсем недавно лежала отрубленная голова его бывшего врага и внезапно осознал, что за поганое чувство терзало его всё это время. Раскаяние, да, именно так. То, что он сделал, было неправильно. Нет, он не жалел, что убил Вертера, это как раз было справедливо, он раскаивался в том, как это сделал. Воин не должен умирать на коленях, подставив шею под удар меча, а Вертер был настоящим воином, он не заслужил такой участи. Если бы ни застарелая обида, Кайден, наверное, смог бы вовремя понять это и остановиться. Но не понял, а теперь поздно. Что ж, Вертер оказался прав, свершившаяся месть не принесла мстителю душевного покоя.
16 день рюеня, 789 год от Исхода
Вот как оно случается, дневничок, мы остались живы, все заложники в Лигонде, а вместо нас, погиб Вертер. Да, тот самый воин, что раскатал всё воинство Кайдена когда-то. И теперь этот мстительный ублюдок за наши жизни потребовал голову своего врага и получил то, чего так желал. В прямом смысле. Кайден отрубил ему голову. Представляешь, дневничок, что это значит для воина? Погибнуть не в бою с оружием руках, а стоя на коленях, как преступник. Наверное, я бы на такое не согласилась, лучше бы сама себя убила, окажись я на месте Вертера.
Теперь я понимаю, почему Сабин так просил меня не возвращаться в Лигонду, я не оставила ему свободы действия, и пришлось пожертвовать своим другом. Когда мы все выходили из ратуши, он даже не повернул головы в мою сторону. Стоял и смотрел, как бывшие заложники расползаются по домам, как убираются из Лигонды наёмники Кайдена, как пустеет ратушная площадь. Одинокая неподвижная фигура, словно воплощение скорби среди всеобщей радости. Я тогда ещё не знала, чем он заплатил за наше освобождение, сама к нему подошла, ну вроде как поблагодарить, что он всё-таки решился вмешаться. Вот в тот момент я это и увидела, его глаза. Знаешь, дневничок, я до сих пор не понимаю, как я это пережила – чёрные дыры вместо небесной синевы. У меня аж сердце защемило, все слова благодарности враз куда-то подевались, да что там слова, я даже вздохнуть не могла. Дождалась, думаю, идиотка, сейчас грохнусь в обморок посреди площади.
Но слава богу, обошлось, Сабин взял меня за плечи и слегка встряхнул, сразу полегчало. Извини, говорит, Рэй, мне сейчас не до разговоров, мой самый близкий друг только что погиб. И растворяется в воздухе, типа ему не до меня. Я даже немного обиделась. Только потом, когда правда о нашем спасении стала известна, я поняла, что тогда чувствовал Сабин, и мне сделалось так стыдно и так больно. Если бы я ни разыгрывала из себя героиню, готовую умереть вместе с остальными заложниками, может быть, и не пришлось бы Вертеру жертвовать ради нас своей жизнью. Или я тут совершенно ни при чём? Как думаешь, дневничок?
Алекс вернулся к вечеру, молчаливый и совсем не такой счастливый, как когда умирал у меня на руках. Тоже, наверное, обиделся на меня за то, что оставила его в доме Зандера. Ну что за мужики пошли такие обидчивые? Что же мне нужно было тащить его за собой в ратушу? Или действительно нужно было? Почему мне это даже в голову не пришло? А он бы потащил меня умирать за компанию? Вот то-то. К счастью, долго ангелы дуться не умеют, на следующее утро Алекс уже стал прежним. Оказалось, что он тоже знал Вертера, встречался с ним в своём ангельском мире. Там все называли его Защитником, вот именно так, с заглавной буквы, и это было вовсе не прозвище, а звание. Работа у него была такая – защищать ангельский мир.
А может быть, он и на Земле просто выполнял свою работу? Ну не оставил ему Кайден других вариантов, чтобы вызволить нас из плена, вот и пришлось Защитнику заплатить за наш город своей жизнью. А что, запросто могло так случиться. Однажды Вертер уже не позволил отряду Кайдена уничтожить Лигонду, вот и теперь вмешался, а я тут совсем ни при чём. Ладно, не буду играть с собой в эти игры, мне просто хочется верить, что друг Сабина погиб не из-за меня, а по иной причине. А с другой стороны, представь себе, дневничок, мне почему-то обидно, что моя жизнь для Сабина ничего не значит, что это вовсе не он отдал Вертера на растерзание Кайдену, чтобы меня спасти. Вот тоже, прекрасная принцесса выискалась. С какой стати Демиургу из-за меня переживать? Сама же только недавно рассказывала Алексу, что нужна Сабину лишь для развлечения, как его послушная марионетка, а теперь, выходит, расстроилась, что он ради марионетки не пожертвовал своим другом. Ну идиотизм же, что скажешь, дневничок?
Можешь ничего не отвечать, я и сама знаю, что уже не верю в версию Кайдена про марионетку, не хочу верить, особенно, после признания Алекса. Не думаю, что он врал, перед смертью не врут, по крайней мере, сам он не сомневался в том, что Сабин меня любит. А почему, собственно, это для меня так важно? Я-то ведь его не люблю ни капельки. Или я опять себе вру? Совсем я запуталась, дневничок. Почему ты перестал мне помогать разбираться в себе? Раньше у тебя это отлично получалось. Ну и отправляйся тогда на полку, коли от тебя нет проку. Обойдусь без тебя.
Глава 18
В кафе, куда Кайден зашёл, чтобы прослушать запись на подкинутой рыжим секретарём флешке, было душновато. Монотонные голоса в наушниках наводили скуку и усыпляли не хуже колыбельной. Несмотря на то, что он уже приканчивал вторую чашку крепкого чёрного кофе, веки Кайдена так и норовили непроизвольно сомкнуться, отправив своего хозяина в гости к Морфею. Содержание записи было откровенно бесполезным, хотя и представляло из себя эксклюзив для непосвящённых. Этому рыжему пройдохе каким-то образом удалось установить прослушку в кабинете своего босса и записывать все его переговоры с братьями Ордена.
