Антон промолчал, мотивируя тем самым Даню излить свою душу, но тот почему-то не воспользовался предоставленной возможностью. Вместо этого, он горько вздохнул и осуждающе посмотрел на своего наставника.
– Ты ведь знал с самого начала, что у меня ничего не получится, правда? – с обидой заявил неудачник. – Почему же ты меня не остановил?
– Даня, ты же сам знаешь ответ,– улыбнулся Антон,– я не имею права вмешиваться в твою жизнь, ты ведь формально являешься одним из жителей моего мира, но главное, ты сам должен был выбрать свой путь. Да, мессия из тебя не получился, но это же не трагедия, продолжай свой поиск, никто тебя не торопит и не осуждает.
– А как же Талас? – вскинулся несостоявшийся пророк. – Кто же поможет Сабину вернуть его жителей в сознательное состояние?
– Найдутся желающие, поверь мне,– Антон потрепал расстроенного парня по его эльфийской шевелюре. – Ты уже немало сделал для этого мира, главный паук сидит под замком, а изничтожить сплетённую им паутину можно и без тебя. Кстати, а Макс пока не собирается вернуться? – поинтересовался он.
– Нет, Макс спелся с местным обществом Просвещения,– Даня обиженно засопел. – Это, кстати, не каламбур, он действительно поёт на их учениях, и у нашего барда уже куча поклонников.
– Не завидуй,– одёрнул его Создатель,– у Макса свой путь, и он ему, похоже, нравится.
Даня ещё несколько дней переживал свой провал. Гном к тому же подливал масла в огонь его самобичевания, обзывая неудачника дезертиром Талаского фронта, а Вертер, как назло, куда-то запропастился и не участвовал в реабилитации своего сына. Только Алиса целыми днями ходила за провалившим свою миссию пророком с утешениями, но это не особо помогало Дане справиться со стрессом. Впрочем, вскоре на острове появился ещё один гость, и это переключило внимание обитателей с печального образа эльфийского страдальца на новый объект. Зандер неожиданно возник на веранде Антонова дома во время вечернего ритуального чаепития, и вид у него был не менее виноватый, чем давеча у отставного пророка. Гном, естественно, не мог обойти своим дотошным вниманием сей очевидный факт.
– О, ты глянь, Лексеич,– безапелляционно заявил он,– кажись, ещё один дезертир объявился.
Зандер, не ожидавший такого приёма, вздрогнул и удивлённо уставился на обвинителя. Впрочем, через секунду стало ясно, что его удивление вызвано вовсе не грубостью коротышки, а, скорее, его проницательностью.
– Похоже, наш веннский Демиург наконец определился со своими чувствами,– резюмировал Антон свои наблюдения за новым гостем.
– Вы что, тут все ясновидящие? – взорвался Зандер. – Да, я понял, чего хочу, мне нужна моя Кора, без неё я не смогу стать настоящим Демиургом веннского мира. И не хочу,– добавил он уже тише.
Выпалив свой меморандум на одном дыхании, Зандер застыл, виновато поглядывая на Антона, а тот словно бы не замечал душевного раздрая своего преемника, который вот-вот готов был отказаться от своей миссии.
– Тебе чаю налить, Зандер,– как ни в чём ни бывало предложил Создатель,– или ты так распсиховался, что даже глоток чая тебе в глотку не полезет? Чего ты паникуешь?
– Может быть, я недостаточно ясно выразился,– с ледяной вежливостью ответил паникёр,– но я отправляюсь обратно на Землю и без Коры не вернусь.
– Да поняли мы уже твои задумки,– отозвался гном, шумно прихлёбывая из блюдечка. – Любовь, она завсегда поперёд прочих забот, правда, Создатель?
– Зандер, мы очень за тебя рады,– Алиса приветливо улыбнулась отказнику,– и за Кору тоже. Я не сомневаюсь, что она тебя тоже любит.
Ошарашенный такой реакцией на своё заявление об отставке Зандер стоял столбом и не понимал, как ему себя вести.
– Ты вернёшься,– в голосе Антона не было даже намёка на сомнение.
– Она ушла от меня к Кайдену,– промямлил Зандер,– я не понимаю, как её вернуть.
– Докажи ей свою любовь,– предложила Алиса.
– Не думаю, что Коре нужны какие-то доказательства,– Антон ласково погладил свою милую по спине,– она умница, и так всё поймёт. Иди уже,– прикрикнул он на влюблённого венна,– мне тут придётся за тебя отдуваться, а я уже привык к вольготной жизни. Так что, чем скорее уйдёшь, тем скорее вернёшься.
– А если она откажется уйти со мной? – заволновался Зандер.
– И кто ж от такого подарочка откажется,– съязвил гном,– да к тому же с приданным в виде целого мира? Смешные эти венны, ей богу.
Зандер не стал больше мешкать, его фигура растворилась в вечерних сумерках, а оставшиеся продолжили своё ритуальное чаепитие, только теперь их глаза светились радостью, даже гном мечтательно улыбался, выбирая ватрушку позажаристей. А ещё через несколько дней на остров заявился третий гость, только его визит уже никому не принёс никакой радости. Макс принёс тревожные вести, и его приход дал толчок целому клубку событий, которые нельзя было назвать иначе, как трагическими. Хотя, возможно, у Игры в Реальность имеются иные оценки собственных сценариев, поскольку тот, кто плетёт ткань наших судеб, видит намного дальше, чем участники его спектакля.
Насколько вообще уместны субъективные оценки в вопросах функционировании мироздания? Не стоит забывать, что те события, которые поджидают нас за поворотом – это всего-навсего логическое продолжение нашей предыдущей жизни, а вот обратная связь отсутствует. Когда мы делаем ход в Игре, то тем самым меняем её структуру подчас настолько сильно, что как бы оказываемся в другой, новой Игре, совсем не той, что привела к данному ходу. Эта новая Игра уже не подчиняться старой логике, у неё иные правила и возможные сценарии, так что отыграть свой ход назад невозможно в принципе. Можно сколько угодно сетовать на несправедливость подобных алгоритмов, но что толку? В Игре отсутствует понятие справедливости, есть только математическая логика и строгие алгоритмы. В наших силах лишь попытаться их понять, чтобы получать поменьше шишек, или принять всё как есть и наслаждаться приключением, которое мы называем жизнью.
***
Скользкий скальный выступ, усыпанный мелкими камешками, не слишком сильно напоминал смотровую площадку. Выглядело это место довольно опасным, но именно отсюда открывался потрясающий вид на долину, в которой пушистым ковром зеленела дубовая роща. Под скалой в ущелье бурлила горная речка, с грохотом перемалывая осколки камней и случайно упавшие вниз ветки деревьев. Непрекращающийся шум заглушал все остальные звуки, и со временем начинало казаться, что кругом стоит мёртвая тишина, поскольку ум переставал реагировать на монотонный звуковой фон.
Кора застыла на самом краю скального выступа, неотрывно глядя на бурный поток, раскинувшиеся перед её взором лесные просторы почему-то оставляли её совершенно равнодушной. Впрочем, в последнее время она совсем перестала удивляться или восхищаться. Кайден устраивал для неё красочные представления чуть ли не ежедневно, стараясь угодить своей возлюбленной, чтобы она, не дай бог, случайно ни заскучала. Кора вполне правдоподобно изображала радость, чтобы не обижать своего кавалера, но никакой радости она на самом деле не испытывала, порой она ловила себя на мысли, что вообще разучилась чувствовать. Всё то, чем она жила до переезда к Кайдену, кануло в прошлое. Безвозвратное прошлое. Нет, она не сожалела о своём решении, может быть, просто потому, что и чувство сожаления было ей теперь тоже недоступно.
