К счастью, пока недовольство выражалось лишь тихим ропотом, до открытого бунта дело не дошло, но Семён отлично видел, что восстания долго ждать не придётся. Рано или поздно от него потребуют доказательств наличия внутри тушки Магистра высшей сущности, и предъявить ему будет нечего. Когда в голове Семёна снова раздался знакомый голос бывшего тюремщика, он уже совсем было приуныл от безысходности. Стоит ли удивляться, что возвращение блудного Медины бессмертный воспринял если не с радостью, то уж во всяком случае без враждебности.
– Ну как, разобрался в косяке с моими установками подчинения? – вместо приветствия спросил он.
– Твои установки случайно деактивировал Ксантипа перед тем, как отправить тебя на казнь,– без запинки отрапортовал Медина.
– Случайно?! – у Семёна аж перехватило дыхание от открывшейся перспективы. – Неужели это так просто сделать?
– Нет, непросто,– Медина на секунду замялся, но тут же продолжил, видимо, решившись идти до конца в своих откровениях,– это может сделать только Магистр.
– Значит, ты в состоянии их активировать,– в голосе бессмертного можно было без труда услышать угрозу, мол, только попробуй.
– Нет, это можешь сделать только ты сам,– Медине явно не хотелось делиться сведениями, но заслужить доверие Семёна для него было более приоритетной задачей. – Помнишь клятву в конце кодекса бессмертных? Это и есть код активации. Клятву нужно обязательно произнести в присутствии Магистра. Хочешь попробовать? – ехидно поинтересовался он.
– Не дождёшься,– отрезал Семён. – Надо же, даже такую священную вещь, как кодекс бессмертного, испоганили магическими трюками.
– Сэм, передо мной не нужно притворяться и играть в героя,– попенял бессмертному Медина. – Я ведь знаю, как тебе хочется всё вернуть, иначе ты бы сам ко мне ни пришёл.
– Да, я хотел вернуться,– не стал отпираться Семён,– четыре жизни служения Ордену так просто не сбросишь со счетов, но больше не хочу, свобода для меня важнее.
– Это лишь громкие слова, не более,– в своей самонадеянности Медина напрочь проигнорировал отвращение, прозвучавшее в голосе Семёна. – Ты три года был свободен в своём выборе, ну и как ты использовал свою свободу? Хочешь скажу, что ты делал, Сэм? Ты сидел на попе ровно и дожидался, когда кто-то отдаст тебе приказ. Скажешь не так?
Пока подселенец произносил свою обличительную речь, на губах Семёна всё явственнее проступала глумливая усмешка, и Медина каким-то образом её уловил, а потому к концу речи слегка стушевался. Что-то тут было не совсем так, как вроде бы грамотно и однозначно расписал Ксантипа, и ответ бессмертного подтвердил зарождающиеся опасения Медины.
– Не знаю, сколько веков такие, как ты, пришельцы управляют человечеством, но людей вы так и сумели понять,– в голосе Семёна совсем не было агрессии, скорее, просто разочарование. – Мы приходим в этот мир, чтобы научиться принимать решения и нести за них ответственность. Не спорю, многим эта ноша не под силу, но только не бессмертным, у нас право решать было отнято. Угадай, что стало с шестью киллерами, которых ты послал к Рису,– ехидно предложил он.
Некоторое время Медина молчал, переваривая услышанное, а потом буквально взорвался.
– Не-е-ет, этого не может быть,– наверное, будь у него доступ к телу носителя, голова Семёна сейчас моталась бы из стороны в сторону как пакля на ветру. – Хочешь сказать, что ты убивал своих братьев, чтобы спасти жалкую жизнь мужика, который отобрал у тебя жену?
– Мне очень жаль, что пришлось пойти на эти убийства,– спокойно подтвердил Семён,– но Рис – член моей семьи. Кира и Тиночка его любят, а значит, для меня его жизнь тоже представляет ценность.
И снова Медина завис, не в силах принять тот очевидный факт, что этот странный бессмертный до сих пор является для него загадкой. Возможно, впервые ему пришло в голову, что все представления Магистров об этом мире запросто могут оказаться, мягко говоря, не слишком достоверными.
– Мне иногда кажется, что это вовсе не мы являемся здесь пришельцами,– наконец выдавил из себя он,– настоящие пришельцы – это бессмертные. Вы живёте в каком-то своём идеальном мире, честном, бескомпромиссном, а на самом деле люди – это всего лишь стая диких обезьян, прыгающих по головам друг у друга и пытающихся урвать у соседа кусок повкуснее.
– А кто же такие бессмертные в твоей анималистической аллегории? – поинтересовался Семён.
– Волки,– ответ как бы сам собой вырвался у ошарашенного подселенца,– вы волки-одиночки.
– Нет, Медина, одиночками нас делает кодекс бессмертного,– возразил Семён,– на самом деле нам, как и всем людям, хочется иметь семью, но угроза расправы над близкими не даёт нам возможности её обрести. Говорю же, вы ни черта о нас не знаете, и вообще, хватит разводить этот бессмысленный трёп,– вдруг оборвал сам себя бессмертный,– я готов расплатиться с тобой за ценные сведения, а потом ты расскажешь, как отсюда убраться. Я уже очень соскучился по своим любимым обезьянкам и теперь у меня появился шанс к ним вернуться. – Заперев на ключ дверь в кабинет, Семён уселся в кресло у камина и закрыл глаза. – Не больше пяти минут,– предупредил он Медину.
– Мне больше и не потребуется,– согласился тот,– нужно просто увидеть то, что видел ты.
На самом деле времени на слияние сознаний ушло гораздо больше. Сначала Семёну потребовалось несколько минут, чтобы настроиться, сделать свой ум молчаливым и нейтральным, потом он так увлёкся разглядыванием открывшейся картины, что утратил контроль за ходом времени, а в конце ему довольно долго не удавалось вынырнуть из того вязкого морока, который представляло из себя сознание Медины. В результате, прошло не меньше получаса, прежде чем два сознания снова разделились.
Разорвав связь, Семён наконец вздохнул с облегчением. До этого момента он не позволял себе мечтать о будущем, поскольку не мог предсказать, чем закончится для него слияние сознаний с Мединой, но когда сие стрёмное упражнение благополучно осталось позади, Семён моментально утонул в сладостных грёзах. Больше ничего не мешало ему вернуться к Кире, та бомба, которая постоянно тикала в его мозгах, оказалась просто муляжом, безобидной пугалкой. Конечно, оставалась ещё такая маленькая неприятность, как наличие у Киры законного мужа, но Семён даже не сомневался, что Рис не станет для него серьёзной проблемой, а если станет, что ж, тем хуже для него.
– Насладился? – беззлобно поинтересовался он впечатлениями Медины. – Рассказывай, как мне отсюда слинять, я хочу домой.
– Прости, Сэм, не получится,– голос подселенца был каким-то безжизненным, словно он всё ещё находился под воздействием слияния сознаний,– правила не дают Магистрам возможности завести себе второго носителя, пока жив первый, так что тебе придётся умереть.
– Вот тварь,– Семён выругался сквозь зубы,– так и знал, что ты меня тупо кинешь.
– Не советую дожидаться, пока за тобой придут,– голос Медины окреп, он явно очухался и тут же плавно вошёл в привычное для себя амплуа говнюка. – В нижнем ящике стола у меня имеется такая маленькая золотая коробочка с пилюлями. Это, кстати, подарок от твоего приятеля Риса. Яд действует мгновенно и совершенно безболезненно.
