– Генри. И женщину, которую я не знаю.
– Полин Мэйзор. Во времена Компании она работала на таможне. Генри и Полин – мои ближайшие соседи. Но я уже несколько лет их не видела. Я никогда не путешествовала к югу от водопадов, а они сюда тоже не приезжают.
– Их нет в живых, Сина.
– Вот как?
– Это был кошмар. Меня отвел к ним один сулидор. Станция была в руинах: везде слизняки и плесень, а в их телах что-то развивалось, личинки какой-то губчатой твари в форме корзинки… которая прилепилась к стене, и из нее текла черная, жирная жидкость…
– Такое случается, – спокойно заметила Сина. – Рано или поздно эта планета овладевает каждым, хотя каждым по-разному.
– Дикстра был без сознания, а женщина умоляла положить конец ее мучениям, и…
– Ты сказал, что они были мертвы.
– Не тогда, когда я пришел. Я сказал сулидору, чтобы он их убил. Не было никакой надежды на то, чтобы их спасти. Он прикончил их, а я сжег.
– Нам пришлось сделать то же самое с Джо Саламоне, – сказала Сина. Он жил в Файр-Пойнт. Как-то раз он отправился в Море Песка, поранился, и в рану попал какой-то кристаллический паразит. Когда Курц и Сед Каллен нашли его, он весь состоял из великолепных кубических и пирамидальных радужных кристаллов, которые прорезались сквозь его кожу. И он был все еще жив. Но уже недолго. Хочешь еще выпить?
– Да, пожалуйста.
Она вызвала робота. Было совсем темно, взошла третья луна.
– Я так счастлива, что ты сегодня пришел, Эдмунд, – сказала тихим, низким голосом Сина. – Чудесный сюрприз.
– Курца нет дома?
– Нет, – ответила она. – Его нет, и я не знаю, когда он вернется.
– Как он себя чувствует?
– Думаю, он вполне счастлив. Это, конечно, весьма странный человек.
– Да, странный, – согласился Гандерсен.
– Мне кажется, что-то в нем есть от святого.
– Это был бы холодный и темный святой, Сина.
– Некоторые святые именно таковы. Не всем дано быть святыми Францисками Ассизскими.
– Разве жестокость – признак святости?
– Курц видел в жестокости силу. Он превзошел в этом всех.
– Таким был и маркиз де Сад, но никто его не канонизировал.
– Ты знаешь, что я имею в виду, – возразила Сина. – Когда-то мы говорили о Курце, и ты назвал его падшим ангелом. Это очень точное определение. Я видела его среди нилдоров, как он с ними танцевал. Они подходили к нему и буквально поклонялись ему, а он разговаривал с ними и ласкал их. А вместе с тем он делал то, что было для них гибельно, но они это просто обожали.
– Что было для них гибельно?
– Не важно. Не думаю, чтобы тебе это понравилось. Он давал им… иногда… наркотики.
– Змеиный яд?
– Иногда.
– Где он сейчас? Снова забавляется с нилдорами?
– В последнее время он нездоров.
Вошел робот и принес ужин. Гандерсен поморщился при виде странных овощей на тарелке.
– Можешь есть безбоязненно, – заверила его Сина. – Я сама выращиваю их на грядках. Из меня получился хороший садовник.
– Я не помню ни одного из этих овощей.
– Они с плоскогорья.
– Подумать только, какое отвращение вызывало у тебя плоскогорье, покачал головой Гандерсен, – каким странным и отталкивающим казалось оно тебе, когда нам пришлось совершить там вынужденную посадку…
– Тогда я была еще девчонкой. Когда это случилось – одиннадцать лет назад? Вскоре после того, как мы познакомились. Мне было всего двадцать лет. На Белзагоре нужно победить то, что приводит тебя в ужас, иначе сам будешь побежден. Я снова поехала на плоскогорье. И еще раз, и еще. Оно перестало быть для меня чужим и перестало меня пугать. А потом я его полюбила. Я привезла оттуда множество растений и животных, чтобы они жили здесь, со мной. Этот регион сильно отличается от остальной части планеты, полностью отрезанный от всего, совершенно другой.
– Ты ездила туда с Курцем?
– Иногда. А иногда с Седом Калленом. Но чаще всего одна.
– Каллен, – сказал Гандерсен. – Ты часто с ним видишься?
– О, да. Он, Курц и я составляли нечто вроде «треугольника». Это почти мой второй муж, естественно, в духовном смысле. Физически иногда тоже, но это не имеет значения.
– Где сейчас Каллен? – спросил он, пристально глядя в ее строгие, блестящие глаза.
Она нахмурилась.
– На севере. В Стране Туманов.
– Что он там делает?
– Почему бы тебе не спросить его самого? – предложила Сина.
– Я просто хотел узнать, – Гандерсен старался говорить спокойно. Честно говоря, я сам еду в Страну Туманов, а здесь остановился по пути, из сентиментальных соображений. Я путешествую с пятью нилдорами, которые направляются на повторное рождение. Они расположились где-то в зарослях.
Она открыла бутылку серо-зеленого вина и налила ему.
– Зачем ты хочешь попасть в Страну Туманов? – спросила она с деланой улыбкой.
– Из любопытства. Думаю, что по той же причине туда отправился и Каллен.
– Не думаю, чтобы им руководило любопытство.
– А что? Может быть, ты объяснишь…
– Не стоит, – коротко отрезала Сина. Разговор прервался, и наступила тишина. Гандерсен подумал, что получить от нее какие-то сведения будет непросто. Ее нынешнее спокойствие могло довести до бешенства. Она говорила только то, что считала нужным. Она просто забавлялась с ним. Ему казалось, что ее радовало звучание собственного теплого контральто, раздававшегося в ночной тишине. Это была не та Сина, которую он знал. Девушка, которую он любил, была ласковой и сильной, а не хитрой и скрытной. Когда-то ее окружал ореол невинности, который теперь полностью рассеялся. Курц, вероятно, был не единственным падшим ангелом на этой планете.
– Взошла четвертая луна! – внезапно сказал Гандерсен.
– Да. Естественно. Разве это так странно?
– Редко приходилось видеть четыре луны, даже в этих широтах.
– Это бывает по крайней мере четыре раза в год. Подожди восхищаться, скоро появится пятая, и…
– Так сегодня та самая ночь? – у Гандерсена захватило дух.
– Да, Ночь Пяти Лун.
– Никто мне не говорил!
– Может быть, ты не спрашивал?
– Два раза я пропустил ее, так как был в Файр-Пойнт. В один год я плавал по морю, а в другой раз оказался в южной зоне туманов, когда разбился вертолет. И так как-то все время получалось… Я видел это только один раз, именно тут, Сина, десять лет назад, когда мы были вместе. Тогда казалось, что все складывается для нас самым лучшим образом. И именно сейчас я снова случайно очутился здесь!
