– Ну… это я так… Погорячился немного.
Ланц виновато покосился на жену, мельком взглянул на Софию и расстроенно вздохнул. Сурово сдвинув брови, Хелен сердито смотрела на мужа, напряженно перебирая в пальцах кисти шали на плечах. София же, сложив руки в замок и подперев ими голову, невозмутимо, почти с каменным лицом наблюдала за пальцами матери.
Не получив ответной бурной реакции, особенно от Софии, Ланц остыл и дружелюбным тоном пробормотал:
– Софи, хочешь – пойдем посмотрим на жеребенка Джинжер? Родился неделю назад.
– Спасибо. Я пойду одна. Я помню, где ее загон,– проговорила София, выделяя каждое слово особой интонацией.
– Да, сходи, а потом поужинаем. Хелен, дорогая, что у нас на ужин?– с кривой улыбкой сказал Ланц.
– Ужин готовила Милинда,– сухо ответила жена.
«Я уже сыта!»– хотела было ответить София, направляясь к выходу из гостиной, но сдержала порыв.
Следующие два дня до Рождества сгладили напряженные отношения между Ланцем и Софией предпраздничной суетой. Ланц вместе с Милиндой и Джеком украшали сад гирляндами, Хелен с Софией заготавливали продукты к рождественскому ужину. Все были охвачены заботами, которые морально сплачивали и настраивали оптимистически.
Однако же интуитивно София чувствовала настороженность отца, нервозность, не относящиеся к его недавнему срыву. Но Хелен и Милинда как будто ничего не замечали. Тогда и София решила, что приписывает отцу лишнее, и понемногу успокоилась.
Однако тревожные мысли, которые она отгоняла прочь, с неумолимым упорством настигли ее в утро накануне Рождества. Как и было заведено в доме Дьюго, Лин и София стали выкладывать подарки под елкой уже с утра, чтобы любоваться ими целый день и предвосхищать открытие.
Разложив привезенные подарки в нужном порядке, София уступила место сестре, присев у окна. В этот момент она заметила, как во двор вошли несколько работников фермы, неся в руках тяжелые свертки. Под руководством Ланца они понесли их на задний двор. От беспокойного любопытства София оставила сестру, пересекла гостиную и вышла на веранду с другой стороны дома.
В саду у беседки уже были расставлены столы, стулья, и работники собирались натягивать палантин, создавая заслон от знойного солнца. Смутное и странное чувство не покидало девушку, раздражая своей беспредметностью и неприятным давлением где-то за грудиной.
– Мама, ты не знаешь, что задумал отец?– поинтересовалась она, когда мать выглянула на веранду.
Хелен бросила оценивающий взгляд в сторону сада и пожала плечами.
– Понятия не имею. Знаю, что Ланц пригласил на ужин гостей…
– На рождественский ужин? Это же семейный праздник?
– Не будь такой занудой…
– И для этого нужен целый сад?– подозрительно спросила София и задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Честно говоря, я не в восторге от его задумки, но впервые вижу его таким оживленным, возбужденным. Он обмолвился о веселом Рождестве… Дадим ему шанс,– подмигнула Хелен.
«Веселом» – никак не сочеталось с внутренними ощущениями Софии, скорее, день обещал быть непредсказуемым: с непредсказуемыми поступками, с непредсказуемыми последствиями. И это пугало…
– Тогда, может, и Бена позовем?– отвлекаясь от дурных предчувствий, предложила София.
– Не стоит. У доктора Логана сегодня дежурство. Он будет занят,– глухо ответила Хелен и заметно упала духом.
Чуть позже София увидела отца со священником из Эль-Пасо, отцом Мартином. Они говорили о чем-то серьезном. София прогулочным шагом подошла к ним и вежливо вмешалась в их беседу:
– Добрый день, отец Мартин!
– Добрый день, София! Рад видеть тебя в полном здравии.
– Как вы здесь оказались?
– Э-э… я пригласил отпраздновать с нами… э-э… Рождество, разумеется,– с неубедительной искренностью произнес Ланц и подмигнул отцу Мартину.
– Сегодня особенный день!– подтвердил отец Мартин в недоумении, почему Дьюго не говорит открыто.
– А чем особенный?– не отставала София, наблюдая, как ее вопросы вводят отца в смятение.
– Дочка, принеси отцу Мартину лимонад. Он давно просит, а я такой нерасторопный,– вставил Ланц и взял священника под руку, чтобы увести подальше от дочери.
– Конечно, всегда пожалуйста,– с подозрительным прищуром ответила девушка.
София встряхнула головой и повернулась в сторону дома. И тут неожиданно столкнулась лицом к лицу с Крисом. Сначала у нее перехватило дыхание, затем она удивленно подняла брови и хотела задать ему вопрос, но за его спиной она заметила семью Маузеров и соседа Джорджа Кьюсака с супругой. Тут она совсем растерялась. Нервный комок застрял в горле.
– Привет, Софи!– приторно-сладким голосом поприветствовал Рискин девушку и заулыбался.
Он выглядел нарядным – аккуратно причесан, выбрит, но это больше не трогало Софию так, как раньше. Она молча уступила дорогу Крису и следующим за ним Маузерам, неприлично пристально рассматривая всех пришедших. «У меня паранойя или здесь действительно что-то затевается?»
София продолжала молчать, даже когда Хенрик и Хизер Маузеры дружелюбно поинтересовались ее учебой, успехами. Не понимая, что происходит, София кинулась в дом и поднялась в комнату матери. Там была только Милинда. Она примеряла выходное платье матери, давно ставшее ей впору.
– Где мама?
– Она где-то тут,– беззаботно любуясь собой у зеркала, ответила Лин.– Как, ты еще не одета? В час мы садимся за стол, когда ты собираешься делать прическу?
– Знаешь, что странно?– София задумчиво присела на край кровати.– Я не помню ни одного Рождества, на которое отец приглашал бы гостей. Разве что тетя Лили приезжала пару раз. А сегодня… вот так вдруг столько гостей, украшенный сад, столы и стулья, палантин, словно это свадьба, а не рождественский ужин. И кстати, почему все уже здесь? До ужина еще часов шесть.
– Ты все-таки такая же дикая,– шутливо упрекнула сестру Милинда.– Но ведь все же нормально, ничего странного не происходит. Гости как гости. Они все наши друзья. Отец решил сделать что-то необычное, а ты сразу накинулась на него. Неужели ваша война будет длиться вечно?
– Возможно, ты права,– поддавшись влиянию ликующего настроения сестры, растерянно согласилась София и поднялась.
Уходя, она окинула внешний вид сестры и откровенно высказалась:
– Думаю, тебе нужно что-то молодежное. Мамины платья немного устарели.
Недовольное ворчание Лин только рассмешили Софию, и она, подразнив сестру кривой рожицей, не спеша отправилась в свою комнату.
София не планировала удивлять всех фантастической прической, экстравагантным нарядом из Хьюстона – его и не было. Она оделась весьма скромно: голубая футболка со стразами на вороте и широкие синие брюки. Собрав волосы в пучок на макушке, она завершила свой туалет.
