В какой-то момент Софии показалось, что это просто злая шутка, но, снова взглянув на лица отца, Криса и гостей, она убедилась, что это – злая реальность. Желание забиться в какую-нибудь каморку подальше, поглубже, закрыть уши и глаза и не чувствовать, не ощущать, забыться прожгло тело горячей стрелой. Но София, как прикованная, сидела на месте и не двигалась.
Когда гости замолкли в удивленном ожидании, София заторможенно перевела взгляд на мать и с трудом выговорила:
– Мама, это правда помолвка?
В смятении Хелен ничего не сумела ответить, но взглядом, требующим немедленных объяснений, уставилась на мужа. Дьюго беспокойно сдвинул брови. Что-то пошло не так, но почему, он не имел понятия.
Напряженный перевод взглядов и молчание виновников торжества слегка погасили ликование гостей. Одни недоуменно пожимали плечами, другие скромно присели на свои места и заковыряли вилками в тарелках.
Крис ощутил неловкость, но не уступил стеснению и колебанию. Он обошел стол и встал позади стула, на котором сидела София. Слегка наклонившись к ее плечу, он повторил вопрос:
– Так ты выйдешь за меня?
Неожиданное поведение Софии повергло присутствующих в крайнее недоумение: девушка резко поднялась со стула, сильно задев подбородок Криса плечом так, что тот потерял равновесие и чуть не упал на спину, круто повернулась и вышла из-за стола. Сделав несколько шагов по направлению к дому, она остановилась, затем оглянулась, вернулась к столу и окинула всех присутствующих испепеляющим взглядом. Голосом, срывающимся к крику, София воскликнула:
– И кто же все это придумал-то, а?
Сгорая от стыда за поведение дочери, Ланц грозно выставил руки на бедра и, подбирая слова, чтобы выразить свое недовольство ею, громко кашлянул.
– Мама, ты знала об этом и молчала?– с обидой продолжила София.
– Я не понимаю, что происходит!– оправдываясь и злясь, ответила Хелен, чувствуя, как от стыда перед дочерью и людьми горят кончики ее ушей.– Ланц, объясни все. Крис, вы что – сговорились?
Видя, как мать трясет от возмущения и замешательства, София перевела взгляд на отца.
– Да, может быть, ты все объяснишь?!
– Дочка,– нервно улыбаясь, начал Ланц,– ты же с Крисом давно решила этот вопрос? Я не думал, что помолвка для тебя окажется неожиданностью. Чего тут медлить?
Хелен и Милинда изумленно разглядывали лицо Софии, пытаясь угадать ее следующую реакцию.
София тряхнула головой, не веря своим ушам, и враждебным тоном выкрикнула:
– Я что – была в коме, когда этот вопрос решался? Я ничего не обещала! Кто дал тебе право устраивать этот маскарад?!
София разъяренно оглянулась на Криса.
– А ты… ты совсем из ума выжил?! Мама, умоляю тебя, скажи мне, что ты в этом не участвовала?
Умоляющий взгляд Софии замер на лице матери. Хелен дрожащей рукой закрыла лицо и положила голову на край стола. Милинда подскочила со стула и рванулась к матери, чтобы обнять ее за плечи.
– Мамочка, ну что ты? Не волнуйся…
– Ланц, что ты наделал?– почти плача проговорила Хелен.
– Хелен, дорогая,– Ланц бросился к жене,– все в порядке… Крис, что ты молчишь, скажи что-нибудь…
Гости неловко потупили свои взгляды и молчаливо разглядывали содержимое своих тарелок. Атмосфера резко накалилась, даже воздух показался раскаленным и сдавливал грудь.
Глаза Ланца растерянно метались между Хелен, Крисом и Софией. Крис хмуро разглядывал свои ладони. София с трудом сдерживала эмоции, чтобы не устроить истерики. А Хелен тяжело дыша, со слезами на глазах исподлобья косилась на мужа.
Все это казалось невероятным, и тем не менее – это происходило с ней, с Софией Дьюго, сейчас. Ни она, ни Хелен, ни Ланц уже не обращали внимания на присутствие рядом чужих людей. Взгляды всех троих, полные растерянности, недоумения, негодования и обиды скрестились в треугольнике, разжигая в каждом из них противоречивые чувства от угрызений совести до кипящей ярости.
– София,– еле слышно вмешался Крис,– когда мы встречались в Хьюстоне, я открыто спросил тебя о свадьбе, и ты охотно ответила «да». Почему сейчас ты устроила эту сцену?
София была поражена услышанным. Ей даже в голову не могло такое прийти, тем более сказать это вслух. От возмущения и понимания абсурдности ситуации у нее не хватило слов достойно ответить на это, она только открыла рот, но так и не смогла выдавить из себя слова. Ощутив свое бессилие и бессмысленность оправданий, девушка со вздохом глубокого разочарования развела руками и не нашла ничего лучшего, как исчезнуть с глаз долой. Она попятилась к дому, однозначным движением руки предупреждая неприятие любого замечания, которое могло последовать ей в спину.
Хелен извиняющимся взглядом обежала лица гостей и, отстранив от себя Милинду, пошла вслед за дочерью.
Дьюго и Крис, оба возмущенные и рассерженные несостоявшейся помолвкой, с минуту напряженно переглядывались. Затем Ланц повернулся к гостям и виноватым тоном проговорил:
– Извините, маленькая неувязка. Сейчас мы все уладим… Вы пейте, ешьте, смотрите, сколько всего вкусного… Я вас оставлю ненадолго. Милинда, развлеки гостей.
Бросив недовольный взгляд на Рискина, Дьюго вприпрыжку поспешил к дому. В его голове бешено вертелся вопрос: «Что будет с фермой, если до нового года не выдать дочь замуж?» Все должно было произойти так, как он задумал, и не иначе. Единственное, что он не учел, – это характер дочери, которая всегда вставляла палки в колеса. Но Ланц был уверен, что это поправимо. Он твердо решил спасти свое имущество и никто, даже его дочь, не могли ему помешать. К тому же с браком дочери он решал еще одну задачу – перекрыть все ее дороги в Хьюстон, лишить вредных иллюзий и, в конце концов, заставить уважать решения семьи. Что бы ни случилось, но София не должна была покинуть ферму без свидетельства о браке.
Твердой походкой Ланц вошел в дом и замер. Голоса Хелен и Софии доносились из столовой. Он, готовясь к решительному наступлению, встал у дверей и прислушался.
– Софи, я сама в шоке от случившегося. Это не похоже на Ланца,– громко заверила Хелен дочь.
– Похоже – не похоже… Какая разница?! У меня даже слов нет, чтобы выразить то, что я чувствую. Мне и смешно, и досадно… Какая помолвка?! Ха-ха-ха! Он что – всеми способами хочет мне насолить? Убить меня, растоптать в навозе, унизить, утопить в этом болоте!– взбешенно кричала София.
– Софи…
– Мама, только не надо опять его оправдывать!– перебила дочь.– Ты всегда его выгораживаешь! А он и мизинца твоего не стоит!
– Софи, я и не собираюсь…
– Знаешь, я уже не маленькая и совершенно уверенно чувствую, что у него особая любовь ко мне, будто я ему не дочь.
София обиженно сунула в рот мизинец и начала обкусывать кончик ногтя. Хелен отняла руку дочери от лица и заключила в свои ладони. София устало выдохнула и, опустив голову, прижалась к плечу матери.
